Любовь изгнанницы - Вилар Симона - Страница 84

Король вскоре созвал совет, и там было решено отправить безумца в Тауэр, где он и будет оставаться пожизненно. Это было поистине мягкое решение. Ибо говорят, что Эдуард Йорк весьма зол на сторонников Алой Розы и даже велел казнить нескольких приближенных прежнего короля. Впрочем, может быть, лишь затем, чтобы угодить толпе, которая собралась вокруг Вестминстера и требовала крови изменников.

– Кого предали смерти? – устало спросила Анна, и Дебора назвала имена четырех приближенных Генриха. Анну поразило лишь одно.

– Несчастный Лэтимер, упокой. Господи, его чистую душу. Теперь Генрих Ланкастер лишился своего ангела-хранителя.

Дебора какое-то время смотрела на Анну.

– Сегодня в полдень ваша сестра отправилась в Вестминстер. Думаю, она скажет королю, что вы в Тауэре.

Анна саркастически усмехнулась и спросила:

– Если это было в полдень, то который же теперь час?

Дебора пожала плечами.

– Сегодня четверг Страстной недели, и с полуночи колокола умолкли. Я не знаю, который сейчас час, но уже наступили сумерки.

– Больше ничего и не требуется. Изабель ничего не скажет обо мне королю, ибо доколе Уорвик жив – я нужна Джорджу как заложница.

Неожиданно она кинулась к баронессе и схватила ее руки в свои:

– Деб, я умоляю тебя… Я всегда была добра к тебе и звала подругой. Помоги мне! У Деборы дрогнули губы.

– Я не могу, – выдохнула она.

– Но почему ради всего святого?

– Кристофер… Он мой господин, и он заставил меня поклясться на Распятии, что я никому не скажу о том, что ты здесь. Только после этого он дал мне позволение спуститься в подземелье.

Анна выпустила руки баронессы.

– Что ж, будь тверда, держи свою клятву.

– Я целовала Крест! Анна опустилась на скамью.

– Ты будешь молчать, даже если меня заживо похоронят в этом подземелье?

– Силы небесные! Что вы говорите, миледи!

– А почему бы и нет? Ведь если еще вчера меня не взяли отсюда, значит, Изабелла держит все в тайне от короля и епископа Йоркского. Так ей велел супруг, ибо если предательство откроется до срока – я стану порукой его жизни и свободы. Если же Уорвик падет…

Она проглотила подступивший ком.

– …тогда мы с Изабеллой остаемся единственными наследницами огромного состояния Делателя Королей. Исчезни я – все получат Изабелла и Джордж. Тогда Кларенсы станут самыми могущественными вельможами в Англии, равными королю. Неужели ты думаешь, что Джордж упустит такую возможность?

– Миледи, Господь слышит ваши слова! Вы говорите так, будто вашего отца уже нет в живых.

Анна горько усмехнулась. Глаза ее глядели без всякого выражения, и Дебора невольно подумала, что юная принцесса Уэльская за это время словно постарела на несколько лет.

– Бывает, что из-под земли видно лучше. И если отец не знает об измене Джорджа и до конца будет верить ему – боюсь, так и случится.

Баронесса поднялась, словно собиралась уходить.

– Говорят, Делатель Королей тяжко болен и не в силах вести войска. И хотя сегодня в городе праздник, поговаривают, что предстоит большая битва, когда Уорвик встанет на ноги. Все убеждены, что Джордж не оставит тестя.

Спина Анны как будто надломилась, плечи затряслись, и она заплакала горестно, как обиженный ребенок. Дебора Шенли в порыве сострадания шагнула к ней, обняла, пытаясь утешить. Но Анна неудержимо рыдала.

– Дебора… – только и могла вымолвить она, давясь спазмами. – Дебора, заклинаю тебя твоей христианской верой, заклинаю памятью предков, помоги! Мне не на кого больше положиться, ты моя единственная надежда. И если я не смогу предупредить отца, они его погубят. А вместе с ним погибну и я…

Баронесса едва держалась, чтобы не упасть в обморок.

– Уповайте на Бога, Анна. Лишь он может помочь вам. Я… Матерь Пречистая!.. Я поклялась, я не смогу…

Анна вдруг с силой вырвалась из ее объятий. Лицо ее было искажено.

– Какого черта, миледи! Вы такая же, как и все, такая же, как и все…

– Ах, Анна! Ваша сестра никогда не позволит погубить вас! Верьте мне!

– Ты полагаешь, что отец для нее значит меньше, чем сестра? Однако она не побоялась примкнуть к заговору мужа, хотя и понимает, чем это грозит Уорвику!

Лицо Анны стало злым.

– Уповать на Бога!.. Да, разумеется. Мой друг лорд Стэнли любил говорить, что полагаться на Всевышнего вовсе не означает, что надо сидеть сложа руки. И он прав. Вы-то сами, когда погибали от истощения в замке Фарнем, не только молились, но и изо всех сил звали на помощь, когда узнали, что в замке появились приезжие. И кричали, пока не потеряли сознание.

– Не богохульствуйте, сударыня! Ведь только Божий промысл привел в Фарнем Филипа Майсгрейва и… Внезапно Дебора замерла.

– Откуда вы знаете обо всем этом? Я никому не рассказывала… Откуда же…

– Да я сама была там! – не владея собой, выкрикнула Анна. И, видя, что Дебора молчит, запальчиво продолжала: – Вы что же, никогда не слышали о моем побеге год назад от Йорков? Так вот, переодевшись мальчишкой, я ехала с отрядом Филипа Майсгрейва. Я – тот самый мальчик-паж, о котором вы мне рассказывали и которого изволите поминать в молитвах! Анна повернулась спиной к баронессе и, вновь обхватив колени, уставилась в стену.

– Дьявол бы взял всех этих влюбленных и покорных жен! – зло выругалась она. – Год назад я умолила Филипа Майсгрейва идти к вам на помощь, и мы рисковали головой, спасая вас, рисковали куда больше, чем вы сейчас. Только благодаря этому вы, баронесса, и остались жить, А теперь ступайте, Дебора, я не желаю вас более знать!

Повисло тягостное молчание. Баронесса не могла вымолвить ни слова. Наконец, едва справляясь с голосом, Дебора произнесла:

– Да, это несомненно были вы… Как странно, что я позднее так и не узнала вас. А ведь когда вы только прибыли в Лондон, меня не раз донимала мысль, что ваше лицо мне знакомо. Мальчик – паж… Как все это странно…

Анна даже не взглянула на нее, ибо была слишком зла на себя. Не следовало позволять себе так привязываться к Деборе, даже полюбить ее. Она оказалась всего лишь жалкой самкой, смотрящей на вещи глазами своего повелителя.

Какой-то шорох заставил ее оглянуться – и глаза Анны округлились от удивления. Дебора, отбросив плащ и головной убор, торопливо стаскивала через голову платье.