Обрученная с розой - Вилар Симона - Страница 58

Он оглянулся. На лицах его спутников было написано глубокое уныние.

– Но сначала, пожалуй, стоит подкрепиться в этом селении, не так ли? – засмеялся Филип.

Крупной рысью они спустились с холма и под любопытными взглядами поселян вступили в деревню. О чем-то толкуя, крестьяне разглядывали их, отнюдь не выказывая дружелюбия.

Миновав несколько домов, Филип остановил Кумира возле наиболее добротного и сообщил хозяину, что им необходима провизия. Тот с подозрением оглядел с ног до головы этого рыцаря в иссеченных латах и его спутников, но, покосившись на длинные мечи, пригласил-таки незнакомцев войти в дом. Там царила полутьма, пахло дымом. У низкого очага хлопотала худая сутулая женщина в высоком чепце, а хромой мальчик-подросток помогал ей вешать над огнем тяжелый котел. Другой ребенок – двухлетний малыш в одной сорочке, засунув кулачок в рот, с любопытством уставился на вошедших.

Однако не успел Филип отстегнуть и положить на лавку меч, как в дом стремглав влетел Оливер.

– Сэр Филип! Большой вооруженный отряд галопом спускается из лесу прямо сюда.

Все тотчас бросились к лошадям. И тут случилось непредвиденное. Несколько крестьян, которые до сего времени миролюбиво помогали Оливеру привязать лошадей, вдруг повытаскивали Бог весть откуда длинные колья и загородили воинам дорогу. Их было втрое больше, но Филипа это нисколько не смутило.

– Прочь, грязные свиньи! – рыцарь выхватил меч и описал им такую сверкающую дугу над головой, что крестьяне оторопели.

Однако двое из них успели-таки перерезать поводья, которыми были привязаны лошади, и, вскочив на них, поскакали прочь. Остался только Кумир, который, почувствовав на спине чужого, взметнулся с ржанием на дыбы и сбросил незадачливого седока.

Филип поймал коня, но не садился в седло, не в силах покинуть соратников.

– Поспешите, сэр! – крикнул Фрэнк Гонд. – У вас послание короля. Вы обязаны!

Филип вставил было ногу в стремя, но, заметив уже приблизившийся отряд, покачал головой:

– Поздно!

Сжав рукоять меча, он вместе со своими людьми занял позицию спиной к стене.

Между тем отряд, громыхая железом, остановился, но – странное дело! – никто не спешился, не обнажил меча, лишь возглавлявший воинов рыцарь поднял забрало и внимательно оглядел прижавшуюся к стене жалкую кучку храбрецов.

– Если не ошибаюсь, передо мной сэр Филип Майсгрейв, рыцарь Бурого Орла, победитель Йоркского турнира?

– Вернее не скажешь.

И тогда рыцарь внезапно улыбнулся. У него было красное обветренное лицо с крупным бугристым носом и густыми, сросшимися бровями. Он не спеша вытащил ногу из стремени и легко покинул седло.

– Позвольте представиться. Я сквайр Хьюго Деббич, и мне от имени милорда Фокенберга поручено пригласить вас в Уорвик-Кастл к вечерней трапезе.

Филип недоуменно переглянулся со своими людьми.

– Простите, сэр Деббич, я не расслышал… Вы, кажется, сказали, что нас приглашают к вечерней трапезе?

– Именно, сэр рыцарь. Наместник Уорвикшира, благородный лорд Томас Фокенберг приказал проводить вас и остальных господ в замок, где их ждет гостеприимный кров, добрый ужин и мягкая постель. И, признаюсь вам, сэр рыцарь, я и мои люди изрядно утомились, прежде чем нагнали вас. Да и не только мы. Уже с полудня всему Уорвикширу стал известен приказ разыскать вас, даже назначена награда тому, кто вас обнаружит. Но эти вилланы, как я погляжу, приняли вас за врагов.

Он усмехнулся, но все же бросил толпящимся поселянам пригоршню монет.

– А теперь, сэр благородный рыцарь, я провожу вас, ибо милорд и… Одним словом, клянусь ранами Спасителя, вы не пожалеете, что приняли это приглашение.

Майсгрейв не знал, что и подумать. Стоявший перед ним воин был настроен миролюбиво, в его речах не было и намека на вражду. Однако Майсгрейв охотнее уклонился бы от этого предложения. Впрочем, сила была не на его стороне, не говоря уже о том, что приглашение было передано столь учтиво, что просто нелепо было бы хвататься за меч.

– Я следую за вами, сэр, – сказал Филип.

Он вскочил в седло, а крестьяне поймали и привели лошадей его спутников. Теперь, узнав, что чужаки не враги их лорда, они улыбались и были услужливы.

Когда уже тронулись в путь, Филип обратился к Хьюго Деббичу:

– Простите, сэр, но мне говорили, что вы находитесь во Франции, при графе Уорвике?

Легкая тень промелькнула по лицу сквайра, но он заставил себя улыбнуться.

– Да, я долгое время был с Делателем Королей. Но вот уже два месяца как вернулся в Англию и теперь состою при дворе лорда Фокенберга.

Майсгрейв кивнул.

– Но тогда ваш сын Алан…

Хьюго Деббич внезапно расхохотался.

– О, сэр Майсгрейв, моего сына действительно зовут Алан. Однако, ради всех святых, не задавайте мне больше никаких вопросов. Когда мы прибудем в замок, вы все поймете сами. Пока же я прошу великодушно простить меня, если не смогу ответить на некоторые ваши вопросы.

И, снова рассмеявшись, он крупной рысью понесся вперед.

18. Дама в белом

Уорвик-Кастл был грозной старинной крепостью. Он возвышался над зеркально тихими водами реки Эйвон, отражаясь в их поверхности всей своей величественной громадой из светлого камня. Высокие стены с мощными куртинами,[47] щелевидными бойницами и барбаканами[48] окружали замок, придавая неприступный, но вместе с тем величественный и благородный вид, и это впечатление еще больше усиливалось благодаря колоссальным монолитам башен замка, каждая из которых была словно увенчана короной из светлых зубьев. Башни были воздвигнуты еще при первых королях нормандской династии, а вокруг них теснились постройки, сооруженные при более поздних владельцах, поэтому рядом с суровыми твердынями теснились грифельные крыши, всевозможные резные башенки, легкие флюгера и, наконец, стройная галерея с длинными рядами стрельчатых окон, построенная совсем недавно.

К замку через реку вел мощный каменный мост.

Когда путники миновали его и приблизились к воротам, в Уорвик-Кастл уже горели огни. Все это время Хьюго Деббич скакал бок о бок с Майсгрейвом, был весел, дружелюбен, и Филип не знал, что и подумать обо всем этом. Еще больше он был удивлен, когда они оказались в крепости и их окружила многочисленная толпа придворных и челяди и все они радостно суетились, улыбались и благословляли его. На башнях пылали смоляные бочки, и их свет метался по лицам, среди которых не было ни одного хмурого или злорадного, а все глаза сияли.

«Клянусь небом, меня здесь принимают как победителя, а не как пленника, привезенного под конвоем, – подумал Майсгрейв. – Словно я совершил какое-то чудо, коим и осчастливил их всех. Хотелось бы мне все-таки знать, что все это означает?»

Он оглянулся на своих людей. Фрэнк Гонд, Шепелявый Джек и Оливер, так же, как и он, недоуменно озирались, и лишь никогда не теряющийся Гарри сиял, покровительственно помахивал рукой и даже ухитрялся подмигивать смазливым девицам.

Когда они спешились, к ним торжественно приблизился важного вида дворецкий и, поклонившись, попросил проследовать за ним в отведенные для них покои.

– Там вы сможете освежиться и передохнуть, а затем лорд Фокенберг ждет вас к ужину и не сядет без вас за стол.

Он повел их через лабиринт освещенных многолюдных коридоров – и опять-таки на всех лицах были приветливые улыбки, дамы приседали, слуги отвешивали почтительные поклоны. Наконец их ввели в просторный зал, сводчатый потолок которого опирался по углам на неуклюжие кряжистые колонны. В камине с навесным колпаком жарко пылали тяжелые бревна, и от них шел приятный смоляной дух. У огня стояла почти полная лохань с теплой водой.

– Располагайтесь, сэр рыцарь, и вы, господа, – сказал дворецкий. – Вот полотенца. А вот здесь, – он подошел к стене и распахнул сундук с резными ланями на крышке, – свежее белье и одежда.

47

Куртина – участок укрепленной стены между двумя замковыми башнями.

48

Барбакан – выдвинутое вперед сооружение для защиты крепостной стены или подъемного моста.