Крот из Лэнгли - де Вилье Жерар - Страница 28

Кукарача наблюдала эту сцену из дверей. Онемев от ужаса. Наконец Милтон отпустил полковника Гомеса, и тот упал под колеса «тойоты».

— Поехали, — просто сказал он.

Малко сел за руль, и они помчались по автостраде к центру города.

— Все ясно, — объяснил Малко начальнику представительства. — В качестве вознаграждения за свою помощь в защите и вывозе Пола Крамера полковник Гомес, действуя в согласии с сандинистами, решил присвоить себе Карин Норвуд. Имея целую цепочку борделей, он был уверен, что быстро укротит ее.

Полковник Диего Гарсиа молчал, привычным жестом поглаживая рукоятку своего пистолета. Он был явно в замешательстве.

Генри Фермой повернулся к Малко.

— Если я правильно понял, один из обидчиков мисс Норвуд был убит. Это досадно.

Полковник Диего Гарсиа поспешил вмешаться:

— Полиция действительно обнаружила труп в мотеле «Эспаньола». По-видимому, смерть наступила от разрыва брюшины во время драки. Это колумбийский торговец наркотиками, находящийся в розыске во многих странах.

Малко дружески улыбнулся ему:

— А полковник Рикардо Гомес?

— Он в больнице, — пояснил Диего Гарсиа. — С множественными ранами на лице; я опасаюсь, как бы он навсегда не остался обезображенным. Надо будет сообщить Президенту, что на него напали агенты ЦРУ.

Пролетел ангел, и Милтон Брабек опустил голову. Генри Фермон не знал, куда ему деваться. Малко повернулся к нему.

— Генри, я считаю, что вам следовало бы воспользоваться своим влиянием, чтобы полковник забрал свою жалобу. Если все это дело станет достоянием гласности, престижу доминиканской армии будет нанесен урон.

Полковник Диего Гарсиа молчал, но в его взгляде ясно читалось, что он одобряет слова Малко.

Четверо мужчин равнодушно обменялись рукопожатиями. Часом раньше самолет «Фалькон-900» вылетел из Санто-Доминго, увозя Криса Джонса и Карин Норвуд в Вашингтон. Они вышли из здания, в котором размещался Департамент национальной безопасности, и Малко сел за руль «тойоты». Их самолет вылетал через час. Проезжая по мосту Дуарте, Милтон Брабек только тихо сказал:

— Вам следовало дать мне убить этих мерзавцев.

«Боинг-757» летел со скоростью девятьсот километров в час над Карибским морем.

Малко читал, пытаясь забыть ужас последних дней. Дело Пола Крамера было кровавой неудачей. ЦРУ никогда точно не узнает, был ли Пол Крамер и «суперкрот» одним и тем же лицом. То, как КГБ убрал Крамера, чтобы он не попал в руки американцев, и те усилия, которые он к этому приложил, казалось, указывало на то, что им очень дорожили.

Но это было всего лишь предположение.

Милтон Брабек, не любивший читать, открыл сумку Карин Норвуд, забытую ею в «тойоте». Он взял плейер, надел наушники и стал слушать музыку: в сумке было полно кассет.

Полчаса спустя Малко увидел, что телохранитель подскочил, сорвал наушники и протянул их Малко.

— Послушайте-ка это! — сказал он изменившимся голосом.

Малко надел наушники и запустил кассету. Вместо музыки он услышал, как чей-то голос произнес по-английски фразу, показавшуюся ему банальной.

— Я знаю этот голос, — сказал Милтон Брабек. — Я его чертовски хорошо знаю.

Глава 14

Фрэнк Вудмилл, заместитель начальника оперативного отдела ЦРУ, в двадцатый раз запустил магнитофонную ленту. В маленькой комнате зазвучал голос:

«Господин Крамер, нам необходимо встретиться. Вчера па Уолл-Стрит акции сильно упали. Лучше бы все продать, пока не поздно».

Фрэнк Вудмилл нажал на «стоп» и глухо сказал:

— Пол Крамер установил у себя систему записи своих телефонных разговоров. По словам его жены Мэри, ему позвонили утром того дня, когда он исчез. Он ей сказал, что это был его брокер. Уезжая, он захватил с собой кассету, найденную вами среди кассет Карин Норвуд. Это на девяносто девять процентов шифрованное сообщение, предупреждающее Крамера о его провале и необходимости исчезнуть. Я проверял: накануне акции на Уолл-Стрит поднялись.

— Вы абсолютно уверены, что знаете, кому принадлежит этот голос? — настаивал Малко.

Фрэнк Вудмилл с искаженным лицом пристально смотрел на него, не в силах говорить. Милтон Брабек казался подавленным. Расстроен был и Малко. От звука записанного на пленке голоса у него по спине забегали мурашки. Реакция Милтона и Фрэнка Вудмилла доказывала, что в самые верхи ЦРУ был внедрен представитель советских секретных служб. Он вспомнил о злорадстве сотрудников ЦРУ, когда англичане обнаружили связь Берджес Мак-Лина. К «кузенам» стали относиться как к зачумленным. А теперь, возможно, наступила их очередь...

Фрэнк Вудмилл закурил, выдохнул дым и, наконец, ответил Малко:

— Это он. Я уверен. Я по десять раз в день говорю с ним по телефону.

Милтон Брабек опустил голову, как будто обвиняли его лично. Малко захотел уточнить:

— Кто он?

— Уильям Нолан, заместитель директора ЦРУ, — вяло проронил Вудмилл. — Второе лицо в Управлении.

Малко опешил.

— Это невероятно. Зачем ему понадобилось?

С Уильямом Ноланом он уже встречался. Строгий мужчина со светло-голубыми глазами и великолепной седой шевелюрой, типичный продукт истеблишмента восточного побережья. Он так давно работал в ЦРУ, что, казалось, тут и родился. Одна деталь поразила Малко, когда он как-то присутствовал на утреннем совещании с Ноланом, занимавшим тогда должность Фрэнка Вудмилла: когда всем подали кофе, Нолан довольствовался подогретым лимонным соком. Он объяснил им, что кофе — это наркотик...

Фрэнк Вудмилл вздохнул.

— Понятия не имею. Он был бы последним, на кого бы пало мое подозрение. Я его знаю более двадцати лет. Его жизнь прозрачна, как родниковая вода. Я собрал здесь все имевшиеся у меня данные. Он уже тридцать лет в Фирме, практически с момента ее основания. Это человек с блестящим университетским образованием, закончивший Йелльский университет, с солидным состоянием. Он выбрал разведку по собственному желанию вместо того, чтобы заняться бизнесом, как два его брата. В Фирме он прошел практически все ступени. Сначала в Лэнгли, в качестве начальника представительства в Камбодже, Иране, Париже, Ливии. Затем в качестве заместителя начальника оперативного отдела, позже — начальника оперативного отдела и, наконец, в своей теперешней должности, где он уже долго не продержится, поскольку ему шестьдесят один год. На занимаемом им посту ему известно абсолютно все, что происходит в Управлении...

— В отношении его никогда не возникали подозрения?

— Нет, я проверил в службе безопасности. Ничего. Даже Президент Соединенных Штатов полностью ему доверяет. Это верующий человек, адвентист, с очень строгой моралью.

— Личная жизнь?

— Тоже ничего. Его единственный сын был убит во Вьетнаме в 1967 году, одним из первых. Жена его умерла от рака в 1969 году. С тех пор он живет один в большом доме в Фоксхолле со старым дворецким, который служит у него уже сорок лет. У него есть несколько друзей, он играет в бридж и интересуется живописью. Но, главным образом, он много работает. Мало выходит, практически не ведет светской жизни. У него связь с его секретаршей Фон Мак-Кензи; она разведена.

— А деньги? — настаивал Малко, становясь адвокатом дьявола.

Заместитель начальника оперативного отдела пожал плечами.

— Он получает доходы с треста, которые были оценены более чем в десять тысяч долларов. Свое жалование он, должно быть, даже не тратит. Это человек, который ни в чем не нуждается.

— Каковы его политические взгляды?

— Он принадлежит к Республиканской партии, но никогда не высказывал экстремистских взглядов. Разумеется, никаких связей с левыми или странами Восточной Европы. Он всегда был либерально настроен.

Вновь воцарилась тишина. Трое мужчин были не в Лэнгли, а на «конспиративной квартире», принадлежавшей ЦРУ, расположенной на Л-стрит в Джорджтауне. Скромный особняк, отданный в распоряжение начальника оперативного отдела для его секретных встреч. Здесь не было ни микрофонов, ни нескромных камер. Впрочем, Малко был удивлен, что его вызвали сюда, а не в штаб-квартиру в Лэнгли. Однако подозрения, нависшие над Уильямом Ноланом, оправдывали эти предосторожности.