Снежная королева - Виндж Джоан - Страница 31

— Ты отлично владеешь собой, Мун. — Данакиль Лю улыбнулся одновременно и ей, и Клавалли. — Ты с каждым разом все успешнее входишь в Транс — у тебя очень сильная воля.

Мун рывком заставила себя встать.

— Я, пожалуй, немного пройдусь, подышу воздухом, — собственный голос казался ей слабым и тонким. Она быстро вышла из комнаты, понимая, что нужен ей вовсе не свежий воздух.

Она почти бегом спустилась по тропе на берег узкого залива, где у причала стояли лодки; потом пошла по краю заросшего сине-зелеными водорослями и продуваемого всеми ветрами мыса. Тяжело дыша, бросилась на толстую, густо просоленную естественную подстилку, зарывшись в нее ногами и, видя перед собой южный утес, где жила, словно птица небесная в орлином гнезде, в течение долгих месяцев. За морем в голубой дымке виднелись холмистые очертания главного Острова Избранных, младшим братишкой которого был этот их островок... Она вдруг необычайно живо вспомнила последнее погружение в Транс и связанное с этим видение, которое, по воле Хозяйки, навсегда отделило ее от Спаркса. Мне ничуть не жаль! Она сильно замахнулась кулаком, но ладонь тут же раскрылась, и удар оказался больше похож на шлепок по влажным водорослям.

Она поднесла руку к самому лицу и стала внимательно рассматривать тонкую белую линию у запястья, где во время инициации Клавалли металлическим серпиком сделала надрез сперва ей, а потом — себе. Данакиль Лю сложил их руки так, чтобы кровь обеих женщин смешалась и единой струей потекла на землю, а сам тем временем пел гимн Матери Моря. Это было здесь, на этом самом месте. Здесь, на берегу бескрайнего моря, она была посвящена Хозяйке, и ей на шею повесили колючий трилистник; здесь они поздравили ее со вступлением в новую жизнь, а потом все по очереди испили морской воды из священной чаши; здесь, после совершения обряда, она получила право стать членом их святого братства. Она дрожала от страха, ее бросало то в жар, то в холод — она чувствовала рядом с собой присутствие Хозяйки... и, в конце концов, она упала без чувств и очнулась лишь на следующий день, все еще чувствуя в теле слабость и жар, а в душе — напряженное ожидание и восторг. Она оказалась одной из немногих избранных: по количеству шрамов на запястьях у Клавалли и Данакиля Лю можно было сделать вывод, что до нее они посвятили не более полудюжины неофитов. Мун сжала в руке трилистник, вспомнив, что Спаркс тоже всегда оберегал свою медаль — символ того, что их разделяло. Ощупывая острые края трилистника, она устало думала: смерть тому, кто полюбит сивиллу... смерть — стать ею...

Но ведь любовь среди предсказателей не запрещена! Мун оглянулась, завистливо подумав о том, что в ее отсутствие Клавалли и Данакиль Лю, вполне возможно, предаются любовным утехам. Теперь слова, сгоряча сказанные Спарксом при прощании, казались ей лишь чем-то вроде тоненькой линии где-то на горизонте — вроде едва заметного шрама у нее на запястье. Время и пережитое смыли причиненную боль — так морская волна смывает следы ног на песке, делая его вновь гладким и блестящим, — и теперь Мун остро чувствовала тоску и потребность видеть его. Ее любовь к нему осталась прежней. Он по-прежнему был ей нужен. Никогда не откажется она от него!

Она дала обет, а потому тайна ее любви скрывалась в ее душе подобно маленькому демону. Для жителей Летних островов любовные игры были столь же естественны, как и прочие признаки взросления человека, однако говорить о своей интимной жизни они не любили; так что Мун вынуждена была долгие часы проводить в одиночестве, в сосредоточенной медитации, которая слишком легко переходила порой в настоящие сны наяву, полные неистового желания. И по крайней мере одно она теперь о предсказателях знала точно: они были всего лишь людьми. Печаль, гнев и многие другие человеческие порывы по-прежнему прорастали из тех семян, что таились под ее священным титулом сивиллы, ясновидицы, а лучшие ее начинания порой приводили к весьма плачевным результатам — как и прежде. Она по-прежнему смеялась и плакала, и ей по-прежнему до боли хотелось порой почувствовать рядом его тело...

— Мун?

Она вздрогнула и оглянулась с виноватым видом, заслышав над головой голос Клавалли.

— С тобой все в порядке? — Клавалли присела рядом на подстилку из водорослей и положила руку Мун на плечо.

Мун почувствовала вдруг, что эмоции переполняют ее; что они сильнее даже той энергии, которую любой заданный вопрос высвобождал теперь в ее мозгу, — беда никогда не приходит одна. Она довольно успешно справилась с собой, но выговорила с трудом:

— Да, все хорошо. Но иногда... иногда я очень скучаю по Спарксу.

— По Спарксу? Твоему двоюродному брату... — Клавалли покивала. — Да-да, припоминаю. Я видела вас вместе. Ты говорила, что вы поклялись друг другу в вечной верности, но он не пошел за тобой, да?

— Конечно пошел! Но... Хозяйка не пропустила его. Мы всегда мечтали прийти к вам вдвоем... и Она его не пропустила!

— Но ты все-таки пришла.

— Я была ДОЛЖНА. Я всю жизнь ждала и хотела... что-то значить в этом мире. — Мун поежилась и поджала колени к груди, потому что солнце внезапно закрыла темная туча. Внизу, в тени утеса море стало совсем мрачным. — А он так и не смог понять меня. Он говорил всякие глупости... гадости... он... он уехал от меня далеко-далеко, в Карбункул! Он расстался со мной во гневе... Не знаю, вернется ли он когда-нибудь домой. — Она подняла голову, увидела, что Клавалли смотрит на нее с сочувствием и пониманием, и сама поняла, что зря так долго скрывала свою муку, зря так долго носила все это в себе. — Почему, ну почему Хозяйка не приняла нас обоих? Мы бы тогда не разлучались! Неужели Она не понимает, что нас разлучать нельзя?

Клавалли покачала головой.

— Она хорошо знает, Мун, что все это не совсем так, как ты себе представляешь. Именно поэтому Она и выбрала только тебя. Что-то в Спарксе было такое, чего нет в тебе — или наоборот, ему не хватало чего-то, чем обладаешь ты. Так что, испытывая ваши сердца там, в пещере, Она сразу услышала, что его сердце немного фальшивит.

— Нет! — Мун смотрела за море, на Остров Избранных. В небе клубились тучи, готовые разразиться очередным ливнем. — То есть я хочу сказать... со Спарксом все в порядке. А может, это потому, что отец его — инопланетянин? Или потому, что сам Спаркс так любит технику? Может быть, Хозяйка решила, что он по-настоящему не верит в Нее? Она же не берет в ученики жителей Зимы. — Мун сосредоточенно перебирала жесткие водоросли, словно пытаясь найти в них ответ.