Витязь - Витковский Алексей - Страница 23

23

– Так поэтому ты хочешь, чтобы я оставил его в живых? Или есть другая причина?

Девушка некоторое время молчала, но ответ удивил даже князя.

– Случилось так, что я полюбила своего Врага. Он тоже любит меня. Если хочешь убить его – убей и меня!

«Быть может, об этом когда-нибудь сложат сказку, – Ольбард покачал головой. – Что ж, хорошо…»

– Вы оба останетесь живы. Но здесь нет лишних людей. Что ты умеешь делать?

Сигурни облегченно улыбнулась:

– Я умею лечить раненых.

– Что ж, лечи! – сказал князь и отвернулся к реке. Стурлаугова «Рысь» уже исчезла за мысом, и лучники прекратили пускать запоздалые стрелы. На лугу то тут, то там виднелись мертвые тела и сломанное оружие. Особенно много их было у входа в зимовье. Рядом звякнул доспех. Храбр смотрел на реку.

– Догоним их, князь? Далеко не уйдут – их мало на веслах…

– Нет! Они потеряли больше людей, но и мы – слишком много. Если пойдем в погоню – раненые станут умирать. Умрут и те, кто здесь бы выжил… Поэтому пусть урмане бегут. А следующей весной на четырех лодьях мы навестим Стурри Трудолюбивого… Отправь людей рубить лес – будем хоронить павших.

Часть вторая

Воин

Глава 1

Видения

На солнечной поляночке…

Из песни

Бомбардировщики идут колонной звеньев. Двенадцать машин – четыре звена по три самолета.

Август сорок первого. Двадцать третье число. Авиация Северного Флота направляется бомбить Киркенес. Эскадрилья Савинова обеспечивает прикрытие бомберов на пути следования и подавление немецких зениток…

У фрицев посты предупреждения работали хорошо. Еще на подходе к цели строй бомбардировщиков атаковали «мессеры». Дело могло закончиться плохо, но Савинов загодя эшелонировал свою эскадрилью по высоте. Пара Челомея прикрывала бомберов снизу, Сашка со своим ведомым шел рядом с бомбардировщиками с небольшим превышением, а пара Косталевского забралась на три с половиной тысячи метров. Солнце светило вовсю – плохой погоды, неделю прижимавшей авиацию к земле, как не бывало. «Мессеры» не преминули этим воспользоваться. Зашли со стороны солнца и спикировали на ведущий ДБ-3. Пару Косталевского они не заметили.

Тот тут же наказал их. Его МиГ в пикировании настиг фашистов и один «Мессершмитт» закувыркался к земле. Ведущий не заметил потери и продолжил атаку, но строй бомберов встретил его плотным огнем. Скорее всего, вражеский истребитель получил повреждения, потому что сразу отвернул в сторону и вышел из боя со снижением.

Потом было еще несколько атак. Самолет Челомея получил повреждения, и ему пришлось возвращаться. Их осталось пятеро, но цель была уже внизу и бомбардировщики легли на боевой курс. Земля плевалась в них огнем. Разноцветные трассы эрликонов[50] тянулись к самолетам, как щупальца невиданного спрута. Черные шапки разрывов заполнили небо. Истребители бросились в этот ад. Зенитки словно обезумели. Их огонь все усиливался. Казалось чудом, что бомберы еще все целы и продолжают спокойно вываливать свой смертоносный груз прямо на заводские цеха. На земле бушевало пламя.

Самолет Савинова проскочил сквозь хвост густого дыма, поднимающийся от горящей топливной цистерны, застрявшей на подъездных путях, и Сашка увидел зенитную батарею. Орудия стояли прямо на разгрузочной платформе. Он нажал на кнопку, и дымные струи эрэсов[51], рванувшихся из-под крыльев, заставили его «ишачок» содрогнуться. На платформе образовался маленький вулкан. Сашка всадил туда для полной уверенности пару очередей из пушек и взял ручку управления немного на себя. Под ним пронеслась развороченная платформа и крыши складов. Оттуда яростно палили из всего, что стреляет, наверное даже из пистолетов. Он оглянулся назад. Ага, Макеев как привязанный следует за ним. Его эрэсы ударили по складам. Молодец, лейтенант!

Мимо замелькали трассы. Савинов взглянул вперед и обмер. Склады закончились. Впереди маячило здание заводоуправления, с крыши которого вел огонь еще один эрликон. Самолет дернулся. В кабине запахло дымом. Вихрем промчавшись над злополучной зениткой, Сашка заложил вираж и, выполнив противозенитный маневр, вышел из зоны огня. В висках стучала кровь. Проклятье! Чертовы фрицы! Он еще раз оглянулся. Хорошо, Макеев здесь. Запах дыма усилился. Мотор чихнул и стал работать с перебоями.

Ведомый пристроился рядом. Сашка увидел его встревоженное лицо в проеме кабины. Жестом показал, мол, «все нормально, справлюсь, иди на прикрытие бомберов». Те уже легли на обратный курс. Макеев помотал головой и указал рукой на капот Сашкиной машины. Тот высунул голову из кабины и увидел язычки пламени, снизу вырывающиеся из-под капота. Приехали!

Горю, такую мать! Если огонь доберется до баков с топливом – хана! Прыгать – нет высоты, да и внизу фрицы. Городские кварталы остались позади, и Сашка решил до последнего тянуть к линии фронта, а потом идти на вынужденную посадку. Самолет Макеева с белой семеркой на руле поворота медленно летел рядом. Летчик вовсю вертел головой, следя за воздухом. Опекал.

Савинов пожалел, что не может поблагодарить его за верность. Просил же установить радиостанции на самолеты, но в ПАРМе[52] сказали, что оных в наличии нет – со снабжением плохо. Перед войной рации на самолетах были. Но их сняли – мол, утяжеляют машину и толку мало. Но толку нет, когда обращаться не умеешь. Сашка пообещал себе, что если выберется из переделки живым, то добьется решения этого вопроса.

У немцев приемопередатчики стоят на всех самолетах. И им они не мешают, а очень даже наоборот. Остается надеяться, что с земли не заметят подбитый советский самолет и не наведут по радио своих стервятников. Правда, надежда очень слабенькая.

Только он подумал об этом, как внизу показалась дорога, забитая немецкими войсками. Они тут же открыли огонь из винтовок и пулеметов. Скорость была такой маленькой, что Савинов почувствовал себя голым канатоходцем, в лучах прожекторов идущим под куполом цирка. Но вот дорога позади. Он перевел дух. Рано! Мотор вдруг начало трясти как в лихорадке. Было такое ощущение, что машина сейчас просто развалится в воздухе. Чуть убрал газ. Тряска прекратилась, но скорость упала еще сильнее. Он еще раз высунулся из кабины. Из-под капота валил дым, правда, пламени было не видно. Высота двести метров. Внизу – сопки, заросшие лесом, цепь мелких озер и речушек, скалы. Сесть негде. Взгляд на планшет с картой, пристегнутый к бедру, – треть дороги позади. Где-то севернее – Печенга. С каждой минутой линия фронта все ближе, но до нее еще полсотни километров. И это если линия фронта осталась на том же месте, где и была. Фрицы медленно, но упорно продолжают наступать.

Савинов прислушался к работе мотора. Вроде тянет. Значит, надежда есть. Впереди показалось что-то вроде широкого луга, поросшего зеленой травой. Сашка слегка довернул в его сторону – на всякий случай. Как говорится, случаи бывают разные. Мотор, словно обидевшись, чихнул и замолк. Сразу стал слышен шум ветра, врывающегося в открытую кабину, словно Савинов вернулся в Аэроклуб и снова летал на планере. Родной И-16 теперь и был планером, правда с тяжеленным довеском мертвого мотора и короткими крыльями. Земля неудержимо тянула его к себе, но до луга осталось всего ничего. Сашка решил сажать самолет на брюхо. Это сверху все кажется ровным, а на самом деле там могут быть кочки и канавы. Самолет может скапотировать, встав на нос или перевернувшись. Во втором случае пилот имеет все шансы остаться без головы.

Решение не выпускать шасси спасло ему жизнь. Симпатичный зеленый лужок на поверку оказался торфяным болотом. Савинов понял это в самый последний момент, а в следующее мгновение истребитель уже бороздил брюхом болото, вздымая целые фонтаны грязи. В конце концов он остановился, уткнувшись носом в какую-то корягу, и стал медленно погружаться. До опушки леса оставалось всего с десяток метров. «Ох и посчитали бы мы деревья, будь это действительно луг», – подумал Савинов, спешно отстегивая привязные ремни и освобождаясь от парашюта. Открыть боковой лючок, спрыгнуть на крыло – пара секунд. Теперь планшет в зубы, НЗ за пазуху – и на берег. Под ногами зачавкала трясина. К счастью – не очень топко. Над головой с ревом пронесся самолет Макеева. Покачал крыльями и ушел в сторону Мурманска. Прощай, дружище! Надеюсь, свидимся.

вернуться

50

Эрликон – в данном случае малокалиберная зенитная автоматическая пушка.

вернуться

51

Эрэс – разговорное от аббревиатуры «РС» – реактивный снаряд.

вернуться

52

ПАРМ – полевые авиаремонтные мастерские.