Витязь - Витковский Алексей - Страница 68

И теперь, глядя на то, как она спит, Савинов пытался посмотреть на себя со стороны и выяснить – чего она не понимает. В ее глазах он иногда ловил нечто, граничащее между недоверием и скрытым ожиданием, словно затаившийся вопрос: «И когда же ты наконец поймешь, что я тебе не нужна? Что я недостойна тебя? И что мне нечего тебе дать в ответ на твою любовь, человек с неба… А то, что я могу дать, – слишком мало…» Это казалось диким. Откуда такие мысли у девчонки, которая выросла в благополучной семье, где отец-мать живы-здоровы, где всегда защищали и любили? Откуда такое неверие в людей и в себя? Он вчера так и спросил ее: «Почему ты никому не веришь?» А она ответила аксиомой:

– Людям нельзя верить…

– И мне?

– Нет, тебе верю… Но ты – особенный.

И Сашка понял, что ему она тоже не верит. Точнее – боится верить. Хочет, но боится, как будто он призрак, который может растаять вместе с утренним туманом… Это было невозможно вынести. Его затрясло от разрывающих сердце эмоций… И тогда он содрал с себя рубаху, выдернул из чехла нож и повел лезвием под левой грудной мышцей. Ему показалось, что крови мало, и он провел еще раз.

– Клянусь тебе Огнем, – он стряхнул кровь с лезвия в пламя очага, – Кровью и Сталью, что никогда не покину тебя! Что буду защищать до последнего вздоха! И что буду любить – до него же!

Пальцем, перепачканным в крови, он мазнул у себя между бровей, а потом поставил ей тот же знак. Она отшатнулась, но багровая точка уже легла на середину ее лба. Тогда Яра замолчала, глядя в сторону, а через пару мгновений произнесла:

– Это сильнее тебя… И сильнее меня…

И Сашка ответил: «Да!» А потом подумал: «И хорошо, что так!»

А теперь, глядя на свою спящую любовь, он понял – зачем нужна была эта клятва. Где-то в глубине души Савинов знал, что им вместе никогда не будет легко, и ему, конечно, когда-нибудь захочется отступить. И, зная это, он сжег за собой мосты. Теперь отступать некуда… и будь что будет!

В оконное стекло (однако не бедно жил погибший Ярун!) звякнул камушек. Сашка бесшумно поднялся и выглянул. В сером свете утра фигура Храбра казалась призрачной. Полушепот: «Олекса, выдь! Дело есть!»

«Вот черт!» – подумал Савинов. Еще раз глянул на спящую, такую прекрасную и нежную. Уходить не хотелось. Он снова чертыхнулся про себя и стал натягивать портки.

Часть четвертая

Витязь

Глава 1

Покер

Его звали Рысенок. Несмотря на свою молодость, он считался одним из лучших охотников рода Выдры. Конечно, с его стороны было большой наглостью забираться так далеко на земли мерян. Но вождь приказал – ничего не поделаешь. То, что он должен был сделать здесь, казалось не до конца понятным Рысенку, но не более, чем прежний приказ вождя – пробраться в Белоозеро и пустить там кое-какой слух…

Стоянка обнаружилась там, где и говорили. Как понял Рысенок – здесь уже пару дней никого не было, а у него глаз наметан. Он разжег костер, походил вокруг, обследуя и запоминая. Ополчение ушло отсюда, как только пришла весть, что варяги выступили и большая часть идет сюда. Весские воины и меряне оставили множество следов. Это хорошо. Пусть враги знают, что здесь было много людей, и меря – в том числе. Конечно же, такой детской хитростью врага надолго не запутать, но главное – время….

Вождь Выдр – Лекша – выбрал его для этой задачи не потому, что парень попадал стрелой во внезапно подброшенный мелкий резан[94]. Рысенок умел нечто намного более важное. Он умел оставаться незаметным где угодно. Бывалые охотники изумлялись его искусству «отводить глаза». Словом, если он не хотел, чтобы его обнаружили, – его не могли обнаружить совсем. Никто… Правда, были сомнения насчет варяжского синеусого князя. Тот все-таки вещий. Но тут Рысенку было даже интересно попробовать. Потягаться со знаменитым воином – славно!

Он не понимал, почему вождю так нужна эта война. Божий суд нельзя обмануть. Кукша погиб – значит, не прав. А варяг прав. И силен. С ним бы дружить, а не воевать. Но вождь никого не слушает, словно и он сам – уже князь, а старейшины побоку. Правда, те не очень-то возражают… Вот он и впутал в это дело хузар, а те украли женщин… И понеслось! В той лесной битве род потерял многих. У Рысенка вон брата убили. Но Выдры сильны, – восемь крепких деревень и поселков прячутся среди лесов. Много воинов в роду. А все же жаль тех, что полегли бесполезной жертвой, – не вышло ничего у Лекши. И брата жаль… Но вождь снова затеял игру. Теперь уже наверняка… Рысенок подумал: каково это будет – убить? Он никогда еще не убивал человека. Зверя – да, но не человека. Наверное – страшно. Кровная месть – оно конечно. Кукша и его брат были ему двоюродными дядьями. Варяжский князь убил их. Не подло, а в честном бою… но ведь убил! Уважающий себя род должен мстить за своих мертвых!

Вождь так и сказал, когда объяснял Рысенку суть дела. Задумка была отличная. Чтобы обмануть Вещего, нужно подсунуть ему две правды, а то и три. Охотник не знал всего, но когда Лекша призвал его к себе, Рысенок столкнулся в дверях с доверенным человеком вождя, Коренастым Вархом. И слышал слова, которые вождь сказал Коренастому напоследок: «Ты им сразу-то ничего не говори, молчи! Вот уж когда невмоготу терпеть станет – тогда скажи…» И было видно по лицу Коренастого, что на смерть идет человек. Однако Варх верен Лекше как цепной пес. Скажет ему: «Умри» – и умрет Коренастый. В свое время вождь спас его любимую от страшной смерти. Хотели принести жену Варха в жертву Болотному Богу, но Лекша не дал, нашел замену, да еще так все хитро повернул, что жрецы сами вроде как передумали. А теперь, видать, пришло время Коренастому отслужить…

В гриднице собрались все воеводы русов. Здесь были Ольбард с Буривоем, Диармайд, Храбр и пять сотников. Полусотников не позвали, за исключением Савинова, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Ох, недаром для него сделали исключение. Похоже, князь решил доверить Сашке какое-то дело. Интересно…

Новости были тревожные. Пару дней назад по городу пополз слух, что Лекша, вождь весского Рода Выдры, собирает своих союзников из других весских родов, а также вождей мерян и муромы. Собирает, чтобы обсудить план зимней войны против русов. Охотники видели в лесу, возле Няндомского кряжа, большой лагерь. В нем с полтысячи воинов. Готовы шатры для вождей, значит, скоро они съедутся на совет. Князь же хочет опередить их. Напасть первым. Вождей захватить, объединенную рать – разогнать, чтобы уже никто не ставил под сомнение: с русами воевать – себе дороже! Второй день по лесным дорогам верхами мчатся гонцы. Ольбард собирает дружину!

Вначале князь выслушал воевод. Докладывали, откуда сколько воинов придет, сколько остается в слободках, готовы ли лодьи и так далее. Когда доклады закончились, Ольбард заговорил сам:

– Да будет известно вам, други, что вчера наша сторожа возле озера Воже схватила весского гонца, что послал Лекша к Муроме. Диармайд допросил его.

Князь кивнул ирландцу. Тот поднялся с места.

– Заговорил гонец, – Диармайд мрачно усмехнулся, – запирался вначале, но все ж заговорил. И вот что сказал: «У Няндомского кряжа – засада!» Нас там ждут, надеясь, что князь сам пойдет в поход, как всегда делал. Однако сбор чудинских вождей – не ложь! Да только соберутся они в другом месте.

– Может, и это хитрость какая? Не подсыл ли гонец тот? – Василько тяжело оперся о стол левой рукой. Правая – на перевязи с тех самых пор, как секира Стурлауга пробороздила его грудь. Могучий воин исхудал и осунулся, но держался прямо. Сигурни сочинила для него что-то вроде корсета, чтобы правильно срастались ребра. Говорили, что самое большее через полгода он снова сможет сражаться… Девушка совершила чудо – золотая у Хагена жена! Савинов знал, что по местным меркам и уровню медицины – оставаться бы Васильку скособоченным инвалидом до самой смерти.

94

Резан, – денежная единица, часть гривны. В данном случае – небольшой кусок серебра, полученный при «разделке» гривны – шейного украшения.