Тайна заброшенного замка - Волков Александр Мелентьевич - Страница 26

– И тебе мой поклон, добрый человек.

Машина тут же выдала перевод голосом Жевуна. Всматриваясь в глаза беллиорца, генерал сразу подал команду:

– Заговори с Ильсором.

Жевун, услышав перевод, растерянно захлопал глазами.

– От чего я должен заговорить Ильсора? – спросил он.

Машина снова перевела, настал черёд удивляться Баан-Ну.

– Заговаривать можно с кем-то, а не что-то, – поучительно произнёс он.

Ильсор незаметно нажал одну из кнопок, говорильная машина принялась объяснять без всякой посторонней помощи:

– Заговорить можно и кого-то, и что-то, и даже самого себя, как это происходит теперь с вами, мой повелитель.

Только изумление помогло генералу снести эту неслыханную дерзость. Он так и сверкал глазами на ни в чем не повинного Жевуна:

– Заруби себе на носу, – резко заметил он, – что с генералом так не подобает говорить.

Крайнее недоумение отразилось на лице беллиорца.

– Я готов отрубить себе нос, но не могу понять, при чём тут генерал и какая вам от этого польза? – пролепетал он.

– Что ты мелешь, болтушка? – завопил, не выдержав, Баан-Ну.

Жевун совсем перепугался.

– Если бы я был мельницей, я молол бы муку. А если я болтушка, то яичницу-болтунью жарят на сковороде. Про что вы меня спрашиваете? Я вижу, вы сердитесь. Я ничем не хочу вас обидеть. Но отдавайте мне понятные приказания, а то я не знаю, что мне делать, – тихо молвил он и покорно и преданно взглянул на Баан-Ну.

– Мон-Со, – рявкнул генерал во всю глотку, – где вы взяли этот медный лоб?

Мон-Со вытянулся перед Баан-Ну, собираясь дать ответ, но в это время Ильсор снова нажал на кнопку, в машине что-то заскрипело, и до присутствующих донёсся её собственный хриплый голос:

– Ну вот, уже и обзывается, а ещё генерал. Сам не может толком объяснить, чего хочет, а обзывает медным лбом.

– Ильсор, выключи немедленно машину. Мон-Со, отвечай, почему ты перестал нести службу? Тебе надоело быть полковником? Я могу сделать тебя лейтенантом! – кипел генерал. – Привести другого беллиорца! Ильсор, включи машину!

К Баан-Ну, который никак не мог успокоиться, подвели второго Жевуна.

– Возьми с подоконника лист бумаги, – отрывисто бросил Жевуну генерал и выразительно взглянул в его глаза.

Глаза беллиорца округлились, он ошалело начал вращать головой, что-то разыскивая.

– С чего я должен сорвать листок? Я не знаю таких цветов – подоконники. У нас растут подснежники, да и то высоко в горах. И где вы видите в комнате цветы? Что вы называете «бумаги»? – наконец спросил он генерала и, поведя плечами, бессильно опустил руки.

– О чём он говорит? – повернулся генерал к Ильсору. Он не менее ошалело тряхнул головой.

– Это случайный набор слов; видимо, не все сочетания машина пропускает, – спокойно ответил слуга. – Мой генерал, позвольте мне задать беллиорцу вопрос, чтобы выяснить причину сбоя. – Дожидаясь разрешения, Ильсор почтительно глядел на генерала.

– Действуй, Ильсор, – позволил Баан-Ну.

– Достойный сын Земли, отвечайте, – молвил Ильсор. – Кто правит в Изумрудном городе?

– Там правит Мудрый Страшила.

– Ильсор, он втирает тебе очки. Как могут правителя именовать таким именем?

Жевун, которому машина успела перевести слова генерала, недоуменно уставился на лицо Баан-Ну:

– Какие очки я должен натереть господину, если он не носит никаких очков?

– Что, опять рассуждать? – рассвирепел Баан-Ну. – Ты сейчас поймёшь меня, глупец. Мы говорили тебе слишком много слов, и твои куцые мозги не в состоянии их все переварить. Тебе проще понять язык команды. Возьми лист, – Баан-Ну сам взял с подоконника бумагу. – Нарисуй мне ваше страшилище.

Жевун подумал и изобразил саблезубого тигра с огромными клыками.

– Я так и думал, что речь идёт не о правителе, – удовлетворённо заметил Баан-Ну. – Стоять, – скомандовал он с такой силой, что Жевун подпрыгнул чуть не под потолок, но тем не менее успел вытянуть руки по швам. – Бегом! – бушевал генерал, сверкая глазами. – Марш!

И Жевун, сделав два скачка, вдруг перешёл на церемониальный шаг, затем при команде «Бегом!» встрепенулся, бросился скакать и тут же начал отбивать шаг при команде «Марш!».

– Часовой, – взвыл Баан-Ну, – всыпать этому тупице десять палок!

– Вот вы, генерал, значит, самый важный господин, так растолкуйте мне, – сказал Жевун, – какая связь между часовщиком и палками и куда он должен мне их насыпать?

Машина подмигнула Жевуну и издала бормочущие звуки на языке менвитов.

Генерал побагровел и молча ринулся к дверям.

Кау-Рук и Ильсор переглянулись между собой, и штурман пожал плечами.

«Почему так нервничал генерал?» – подумал Мон-Со и торопливо пошёл за ним.

Урфин помогает арзакам

Урфин за всем наблюдал и всё замечал.

Приключения менвитов с Чёрными камнями Гингемы казались ему неоконченными, нет-нет да снова возвращался он к ним в мыслях. И вот однажды отправился к Великой пустыне. Он не боялся магической силы Чёрных камней. Когда-то он был помощником злой колдуньи Гингемы, и поэтому на него не действовали их волшебные свойства.

С собою Джюс взял пилу, скорее по привычке – единственно, чтобы иметь какой-то инструмент под рукой. Не тут-то было. И дело не в огромных размерах каменных исполинов. Пилою камень не распилишь, тем более волшебный. Пила не оставила на нём даже царапины. Урфин взобрался на чёрное творение Гингемы и уселся поудобней. Он вспоминал одно за другим действия колдуньи. Как ни силился знаменитый огородник, ни одного зловещего заклинания не приходило на ум, все зелья позабылись. Да и зло злом не разрушишь. Внезапно его осенила великолепная мысль:

«А что, если развести костер и подогреть этот камешек? Всё колдовство начинается с огня».

Так он и сделал. Притащил на тачке вязанки дров. Разложил гигантский костёр, на центр которого пришёлся Чёрный камень.

Костёр разгорелся на славу. Языки пламени целиком объяли исполина, разогревая его больше и больше.

Вдруг надпись «Гингема» оплавилась и начала пропадать. Урфин не на шутку испугался: что, если он перестарался и всё волшебство колдуньи сейчас испарится? Как угорелый помчался он за ключевой водой, а потом принялся бегать вокруг камня, выплескивая на него содержимое вёдер и бочонка. Чёрный исполин весь загудел, напрягся и рухнул, рассыпался на мелкие кусочки. Но что самое удивительное – на каждом кусочке красовалась надпись «Гингема». Урфин несказанно обрадовался. Лучшего нечего было и желать. В несколько рейсов перевёз он кусочки развалившегося волшебного камня к своему дому.

С тех пор он искал случая воспользоваться заколдованными обломками.

Джюс весело катил тачку с овощами по лесной тропинке. Огурцы, клубника, орехи радовали своим видом даже искушённое огородной премудростью сердце. Если бы не дума, тяжёлым грузом лежавшая на душе Урфина.

«Как забрать изумруды у предводителя менвитов? – гадал он. – Ведь у него накопилось столько, что можно помочь освободить целый народ – арзаков на далекой Рамерии».

Размышляя, Джюс вспомнил листок, который похитила у Баан-Ну ворона. Кагги-Карр полагала тогда, что перехватила план важной военной операции. Когда же Ильсор пояснил текст, всё оказалось забавным: и генерал, и его выдуманные приключения. Сочинения вояки-фантазера не вызвали интереса, забылись, а Джюс запомнил, что генерал любит приключения.

«Ну что же, – думал огородник, – надо устроить Баан-Ну приключение с камнями Гингемы».

Как ни мелки были волшебные обломки, всё же каждый не меньше булыжника, а как такой незаметно вручишь Главному менвиту? Если же булыжник оставить где-нибудь в сторонке, генерал не обратит на него никакого внимания. Камень ничем, кроме надписи, внешне не примечателен.

В замок-то подарок Гингемы можно доставить вместе с овощами, задача нетрудная. Но что дальше?

Не единожды пришлось Урфину покатать тачку от своего огорода до замка и обратно, прежде чем у него созрел план действий.