КГБ во Франции - Вольтон Тьерри - Страница 28

В результате предпринятых Парижем розысков была действительно обнаружена некая Мари Кардо – "бабушка" Пьера, – родившаяся в маленькой деревушке в Верхней Соне, которая вела довольно бурную жизнь. В 1895 году у молодой Мари Кардо от неизвестного отца родился сын. Она узаконила его в 1897 году, выйдя замуж за некоего Гийо. Год спустя у нее родилась дочь. Но супруги не ладили. В 1900 году Мари Кардо бросила мужа и детей и исчезла в Австро-Венгрии, где, похоже, стала зарабатывать на жизнь, поступив в прислуги.

Это было все, что смогло разыскать министерство юстиции Франции. Такими же сведениями подтверждались принесенные Пьером Кардо документы. Правда, лишь частично, потому что нигде не было и следа существования Терезы – "дочери" Марии и "матери" Пьера. Но после двух мировых войн очень многие книги записи актов гражданского состояния исчезли. Вполне понятно, что в истории семьи Кардо появились некоторые провалы. Единственным доказательством родственной связи Марии, Терезы и Пьера были бумаги, представленные Кардо во французское консульство в Праге вместе со свидетельствами о рождении его самого и его матери. Две безупречные фальшивки, сработанные в недрах чешской разведки.

Никто так и не узнал, кем был Пьер Кардо на самом деле. Известно только то, что, когда в 1957 году он послал письмо в консульство, Кардо был уже вполне подготовлен к жизни "нелегала" в одной из специальных разведшкол.

Неловкий стиль и ошибки были специально вставлены в письмо, чтобы растрогать французов. Чехи понимали, что их "досье", хотя и очень хорошо скомпонованное, имело некоторые уязвимые места. Следовательно, надо было сыграть на сострадании. Эту роль и должен был исполнить Пьер. Он показался таким растерянным, таким несчастным от того, что ему приходилось жить в неродной стране, что французы просто обязаны были счесть своим долгом вытащить его из этой страны. Тем более что в те времена, в самый разгар "холодной войны", западные демократии не испытывали больших симпатий ни к Чехословакии, ни к другим социалистическим странам. Именно в таком политическом контексте Франция, не слишком внимательно приглядываясь, признала в Кардо одного из своих.

Пьер Кардо пересек границу на поезде в пограничном пункте Кехль 5 мая 1968 года. Началось выполнение его настоящего задания. Директивы, данные ему Центром, просты: раствориться в толпе, сделать так, чтобы о нем забыли, подождать возможности заняться работой в местах, интересующих Центр. А вот инструкции, полученные перед отъездом, весьма строги: регулярно писать своей старой подруге Миладе в Прагу (его "почтовый ящик"), купить приемник, который может ловить передачи на коротких волнах, чтобы раз в два месяца слушать то, что будет передавать для него Центр, достать у фотографа жидкий реактив, чтобы можно было читать тайные послания, написанные невидимыми чернилами на обыкновенных почтовых открытках, провести обследование двух парижских кафе на Больших Бульварах, одно из которых предназначалось для встреч со связным, а второе должно было служить "почтовым ящиком".

Имея два крупных счета в разных банках, "нелегал" Кардо мог сразу не бросаться на поиски работы. Обосновавшись в комнате для прислуги на седьмом этаже буржуазного дома на улице Каму (7-й округ), он записался на факультет права, чтобы получить эквивалент своего чешского диплома. Два года спустя он становится коммивояжером страховой компании. Кардо серьезен, пунктуален и даже старателен. Начальство ценит его. Очень скоро он начинает хорошо зарабатывать.

Гордясь тем, что стал французом, Пьер Кардо не забыл уладить с властями вопрос о прохождении воинской службы. В апреле 1961 года его призывают. Именно этой возможности он ждал, чтобы начать работать. По возрасту – ему почти 32 года – он не попадает в Алжир, где в самом разгаре война. Знание русского и чешского языков может пригодиться в другом месте. Три месяца обучения, и он оказался на базе ВВС в ФРГ, в центре радиотехнического подслушивания передач из Восточной Европы. И здесь им очень довольно начальство. Его командир даже настаивает на том, чтобы он остался на сверхсрочную службу. Кардо отказывается. Военная карьера не имеет никаких перспектив. Тогда его невероятно предупредительный командир пишет рекомендательное письмо и отсылает его на бульвар Мортье в 20-м округе, в Дирекцию службы разведки и контрразведки.

Шпионская карьера Пьера Кардо начинает вырисовываться. 15 августа 1962 года, освободившись от военной службы, он немедленно встречается со своим офицером-агентуристом в Париже. По плану, разработанному в Праге, "нелегал" Кардо должен был поступить на службу в Организацию экономического развития и сотрудничества (ОЭСР), международную организацию, где имелась важная информация о сотрудничестве западных стран. Но поместить агента в самом сердце французской разведки представляется куда более интересным. Центр дает добро, хотя риск очень велик. Чешская разведка не может не понимать, что их агента подвергнут "проверке на безопасность", прежде чем принять на службу. Его легенда может не выдержать слишком придирчивых проверок.

15 сентября 1962 года. Пьер Кардо поступает в СРК в качестве эксперта-аналитика. Через шесть недель он подписывает контракт. Шпион проник в крепость. Отличная профессиональная работа, если учесть, что понадобилось всего лишь четыре с половиной года, чтобы проникнуть в святая святых разведки.

Ошибка, та самая песчинка, которая в конце концов сорвала эту так прекрасно задуманную операцию по проникновению, была совершена чехами из-за излишней самоуверенности. Внедрение "нелегала" Кардо показалось им, без сомнение очень легким. Одновременно в разные западные страны – в частности, в Швейцарию – были внедрены и другие агенты. Швейцарская разведка раскрывает секрет. 2 мая 1962 года федеральный департамент правосудия и швейцарская полиция объявляют об аресте одного из агентов чешской разведки в Базеле. "Этот гражданин Чехословакии, – говорится в сообщении, – прошел длительную шпионскую подготовку в разведшколе в Праге, затем при помощи фальшивых документов выдал себя за незаконного сына швейцарки, умершей в Чехословакии, и устроился на работу в одну из базельских фирм под видом репатриированного. В соответствии с полученными инструкциями он обзавелся коротковолновым радиоприемником, оборудовал его выключателем репродуктора и наушниками, что позволяло ему спокойно принимать передачи из Праги".

В результате усилились подозрения всех западных контрразведок. Так что вскоре после поступления Кардо на службу в СРК его досье снова подвергли проверке, но уже совершенно под иным утлом зрения, особенно все те факты, которые касались его прошения о предоставлении французского гражданства. Офицер спецслужбы не замедлил отыскать несоответствие в его свидетельстве о рождении. Кардо становится подозреваемым. Поскольку все происходит на французской территории, то дело поручают УОТ. Слежка, подслушивание, расспросы соседей – все пускается в ход, и все безрезультатно. У контрразведки нет никаких конкретных доказательств предательства Кардо, а без этого непременного условия невозможно арестовать и обезвредить его.

14 ноября 1962 года за неимением лучшего УОТ решает провести обыск в небольшой квартирке Кардо.

"Мне нечего прятать", – заявляет он трем инспекторам, вошедшим в его дом.

Начинается тщательный обыск, во время которого хозяин квартиры остается совершенно невозмутим. Но когда полицейские заинтересовались его радиоприемником, он потерял самообладание, сел перед умывальником и, отвернувшись к стене, заплакал.

Однако на улице Соссэ Пьер Кардо показал себя упрямцем. Придя в себя, он упорно повторял свою легенду: его мать, его бабушка, его любовь к Франции… Он даже объявляет голодовку – как бы в подтверждение своей невиновности. Но на пользу ему это не идет: на шестой день допроса Кардо сломался физически. Он падает в обморок, и его срочно увозят в госпиталь, в палату Кюско, предназначенную для заключенных. Там он переживает психологический шок. Боялся ли он, что его подвергнут воздействию психотpoпныx препаратов, как это, без сомнения, сделали бы в его стране? Оправившись от болезни, Кардо, во всяком случае, проявляет уже большее желание сотрудничать.