Весьёгонская волчица - Воробьев Борис Никитович - Страница 34

Всё виделось ему, не стало никаких горизонтов, и можно было заглянуть за самый край. Безлюдна и темна была лежащая под ним земля. Всё спало там, и только в одном месте, как свеча на ветру, трепетал слабый костёр. И кто-то, знакомый по какой-то далёкой, словно уже прошедшей жизни, сидел возле костра и смотрел в ночное небо. И то ли живой, то ли мёртвый волк лежал рядом на красном от крови снегу. Дикий лес обступал этих двоих, но всё будто вымерло в нём или бежало прочь, как от предчувствия чьей-то близкой смерти. Она действительно была близка; её присутствие ощущалось даже здесь, на звёздных высотах, и в тот самый миг, когда она приблизилась к костру, небо над лесом прочеркнул ослепительный след упавшей звезды…

Егор очнулся. Словно что-то прошло мимо, задев его своим краем. Он привстал и почувствовал, как по спине прошёл холодок: на него смотрела волчица. Было чудом, как она, почти неживая, сумела повернуться, но теперь она лежала на брюхе и смотрела в лицо Егору неотрывным немигающим взглядом.

Господи, никак отудобела?!

Он опустился на колени и протянул руку, желая погладить волчицу и сказать ей что-нибудь ласковое, но так и замер: то, что он принял за жизнь, было на самом деле смертью, и он понял это, увидев глаза волчицы вблизи. В них был один только ужас; разверстые, они уже видели то, чего так страшится всё сущее, для чего вся жизнь есть одно длинное приуготовление.

– Эх, милая! – Чуждо и дико раздался человеческий голос в зимнем ночном лесу, некстати он был в нём в эту пору, но, услышав его, волчица из последних сил потянулась к Егору и уткнулась мордой в его колени, словно хотела спрятаться от того страшного, что надвигалось на неё из вселенской тьмы.

– Эх, милая, – повторил Егор, гладя волчицу по голове. Ладонь нащупала старую вмятину от пули, и к горлу Егора подкатил ком. И он стал ненавистен самому себе, как днём ему были ненавистны охотники, толпившиеся около убитых ими волчат.

– Прости, милая… Слышишь?

Он всё гладил и гладил волчицу, чувствуя, как жизнь уходит из неё. И вот она вздохнула, и по её телу прошла судорога. Оскалились морда, и только что живший зверь стал мёртвым, костенея и обезображиваясь на глазах.

Тишина стояла вокруг. Что-то неуловимо менялось в природе, и невозможно было постичь суть изменений – их можно было только почувствовать.

Близился час восхода луны, смутный и роковой час, когда чаще всего умирают животные и люди…