Джим с Пиккадилли - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 51

ГЛАВА XVII

Внизу, в столовой, Джимми курил и размышлял, когда вошла Энн.

— А, — сказала она, — вы тут! А я думала, наверх ушли.

— Только что у меня была презанимательнейшая беседа со старым моим дружком, лордом Уизбичем.

— О, Господи! О чем?

— Да так… О том, о сем.

— Не о старых временах?

— Нет, старых времен мы не касались.

— Он все еще уверен, что вы — Джимми Крокер? Я так нервничала, едва говорить могла.

— Не стоит! — подбодрил Джимми. — Все идет — лучше не придумать!

— Оттого-то я и нервничаю. Чересчур уж все гладенько катится, вот-вот споткнемся. Слишком велик риск. И без Скиннера, с одним лордом Уизбичем, опасностей хватает. В любой момент вы можете промахнуться. Слава Богу, подозрения тети Несты пока что рассеялись: и Скиннер, и Уизбич приняли вас за настоящего. Но видели-то они вас несколько минут! А пообщаются подольше, и у них тоже могут вспыхнуть подозрения. Не могу представить, как вы изловчились с Уизбичем. Все время боялась — вот-вот он заведет речь о Лондоне, где вы так дружили. Нет! Мы не должны испытывать удачу! Пожалуйста, сейчас же отправляйтесь к тете Несте, попросите взять обратно Джерри.

— Вы по-прежнему не хотите, чтоб его роль выполнил я?

— Конечно, нет! Тетя Неста наверху.

— Ладно. А если я не сумею убедить ее?

— По-моему, она выполнит любую вашу просьбу. Сами видели, как она приветлива была за ленчем. Вряд ли с тех пор что-то переменилось.

— Хорошо. Сейчас же поднимусь к ней.

— А потом идите в библиотеку и ждите меня там. Это вторая комната отсюда по коридору. Я обещала подвезти лорда до отеля. Только что встретила его, и он сказал тетя Неста пригласила его погостить у нас. Вот он и идет упаковываться. Минут через двадцать, самое большее, вернусь.

От этой новости Джимми охватило смутное беспокойство.

— Лорд Уизбич переезжает к вам?

— Да. А что?

— Хм. Ничего. Ладно. Пошел к тете Несте.

В гостиной, когда туда вошел Джимми, и следов не осталось недавнего переполоха. Телефонная трубку лежала на месте, миссис Пэтт сидела в кресле, собачонка Аида посапывала в корзинке. После звонка Старджису несчастная мать читала свою собственную книгу, с головой погрузившись в сюжет. Аида шумно завозилась.

Приход Джимми выдернул его тетю из литературных хитросплетений. Теперь, когда лорд Уизбич протер их, глаза ее увидели в племяннике нечто зловещее и по телу у нее забегали мурашки. В «Клубе Душителей» (цена 1 доллар 65 центов; о правах запрашивать у издательства, включая перевод на скандинавские языки) она сама вывела, именно такой персонаж: обходительный, лицемерный, страшный… и вот, ей вспомнилось беспредельно подлое поведение ее героя, Марсдена Тьюка, чьи злодейские махинации разоблачают только в предпоследней главе. Ей показалось, что он перед ней. Да, да, именно такой, приятный с виду, чтобы обманывать наивных и честных людей. От того, что Джимми хорош собою, он казался ей еще порочнее. Словом, менее подходящего настроения для просьб у нее и быть не могло. Она усмотрела бы коварный умысел, даже поинтересуйся он, который час.

Но Джимми об этом не ведал. Ему показалось, правда, будто смотрит она на него холодновато, но он отнес это за счет ее подозрений и попытался ее смягчить, обаятельно улыбнувшись. Худшей тактики придумать он не мог! Обаятельная улыбка Марсдена Тьюка была смертоносным оружием, под воздействием которого одураченные простаки доверяли ему деньги и драгоценности…

— Тетя Неста, — немедленно приступил он к делу, — могу я вас попросить о личном одолжении?

Миссис Пэтт содрогнулась, как бойко он выговорил «тетя»! Сам Марсден, негодяй из негодяев, и тот не сумел бы сказать это без запиночки. Значит, он еще хуже Тьюка…

— Д-да? — едва выдавила она.

— Утром я встретил одного старого приятеля. Он был очень-очень грустный. Оказывается, вы его уволили, конечно, по самым основательным причинам. Я говорю про Джерри Митчелла.

Ужас ее подскочил до пиковой отметки. Заговор разбухал на глазах! Его щупальцы охватывали этого субъекта, а теперь, оказывается, и уволенного тренера! Кого же еще? Ей Джерри Митчелл никогда не нравился, но что он — заговорщик, ей и в голову не приходило! Однако, если этот самозванец, старый его приятель, иначе и быть не может!

— Митчелл, — продолжал Джимми, не ведая, какие чувства будит каждое его слово в груди собеседницы, — рассказал мне о вчерашнем происшествии. Он очень подавлен. Сам не понимает, как это с ним случилось. Умолял меня замолвить за него словечко. Просил передать, что сожалеет о своих зверствах. Да, и еще просил напомнить, что до вчерашнего дня никаких провинностей за ним не числилось. — Джимми выдержал паузу, но одобряющего знака не последовало, как будто речь эта не произвела никакого впечатления. Прямая и неприступная, миссис Пэтт сидела в кресле с видом человека, ни капельки не тронутого его красноречием.

— В общем, он раскаивается… — снова начал Джимми. Тетя ответила не сразу.

— Откуда вы с ним знакомы?

— Познакомились, еще когда я в Нью-Йорке трудился, в «Кроникл». Видел его матчи. Отличный парень, удар просто превосходный!

— Не люблю боксеров. А против этого Митчелла я была с самого начала.

— То есть вернуться ему вы не позволите? — осторожно спросил Джимми.

— И не подумаю!

— Но он раскаивается! Очень!

— Естественно. В конце концов, что-то человеческое в нем осталось.

Джимми замолк. Дело оборачивалось не так, как хотелось бы. Он опасался, что на этот раз Энн не получит того, что хочется. Соображение, что иной раз это полезно, переплеталось с другим, пожалуй — главным: за провал она станет винить его. Что неприятно.

— Джерри так любит Огдена…

— Ха!

— Наверное, он от жары распалился. В нормальном состоянии Митчелл ягненка не ударит. Он на это неспособен.

— На что? — Ягненка ударить!

— Пфе! — фыркнула миссис Пэтт.

Джимми впервые слышал, чтоб этот примечательный возглас срывался с чьих-то уст, и истолковал его, вполне правильно как знак неодобрения, сомнения и досады. Теперь он не сомневался, что миссия его терпит крах.

— Так я могу передать, что все улажено?