ЦРУ против СССР - Яковлев Николай Николаевич - Страница 65

Последнее сообщил тот же «Континент» в № 33, вышедшем во второй половине 1982 года. Журнал, надо думать, после внушений ЦРУ прекратить эмигрантскую бестолковщину снизил накал обвинений Симесу. Теперь Максимов в качестве редактора журнала удовлетворился тем, что укорил Симса (не Симеса!!): написанное им нашло место «в документированном труде Н. Яковлева „ЦРУ против СССР“… Д. Симс явно потрафил Яковлеву». Чем? Симс, конечно, не очень виновен, писал «в служебных целях», а вот «массовую аудиторию Д. Симсу обеспечил Яковлев. Тираж второго издания его книги – сто тысяч экземпляров. Но цитаты из доктора Симса можно видеть и в „Известиях“ и в „Крокодиле“ А там тиражи многомиллионные».

Но наделенный интеллектом и упрямством носорога Максимов все же не успокоился. Поэтому в другой статье, помещенной в том же номере, мстительно заявлено: «Четыре года назад в своей гарвардской речи А. И. Солженицын напомнил американцам, что их государственные служащие могли бы добровольно взять на себя и еще одно обязательство – не выдавать открытых им государственных секретов. Несколько месяцев назад американский президент Рональд Рейган сделал первую ступень к реализации сказанного А. И. Солженицыным: запретил правительственным служащим выбалтывать государственные секреты в интервью прессе. И лишь услышали мы в ответ: „Не запоздала ли акция? Почему же раньше не ввели запрещение?“

Не мытьем, так катаньем добьемся «правды» у американских хозяев! Обрушим на Симеса самого президента Рейгана!! Быть может, он заставит ЦРУ действовать по указке «Континента»!!!

Ладно, пусть склочничают. Из всей этой трагикомической истории высветилось небесполезное признание: радетели «инакомыслящих» на Западе отлично понимают, что их подопечные получают по заслугам за участие в подрывной работе.

11

А как изъясняются пресловутые правозащитники в Советском Союзе в «своем кругу» и со своими сообщниками и начальством на Западе? Американские и иные западные средства массовых коммуникаций рисуют волнительные образы любого, кто занялся подрывной работой в Советском Союзе. Если верить западной печати, радио, телевидению, то речь идет о людях без страха и упрека, абсолютно бескорыстных, которые так, по побуждению совести, выступают за «права человека» и прочие прекрасные вещи. Ну прямо идеалисты чистой воды.

Советские суды, руководствующиеся законом, никак не могут разделить этих восторгов. По той основательной причине, что на скамье подсудимых оказываются люди, виновные в совершенно конкретных государственных преступлениях, за что им воздается по заслугам. Суровы или нет приговоры, об этом речь дальше, а пока посмотрим, что вскрывается в ходе судебных заседаний.

Возьмем некую Великанову, которая самостоятельно и с другими лицами систематически изготовляла, размножала, хранила и распространяла на территории СССР материалы с клеветническими измышлениями, порочащими советский общественный и государственный строй. Какие только небылицы она не сочиняла о своей Родине! Она поставляла эту мерзость на Запад для широчайшего распространения по радио, в прессе. И так десять лет, с 1969 года. Великанову неоднократно предупреждали, предостерегали, но она полагала, что стоит выше советских законов, так сказать, «правозащитница» мирового класса. Кончилось это тем, чем должно было кончиться, – 1 ноября 1979 года Великанову привлекли к ответственности по ч. 1 ст. 70 УК РСФСР за ведение антисоветской агитации и пропаганды.

Немедленно на Западе раздались вопли – под стражей дама-идеалистка. НТС, который по роду своей работы поближе к делам «правозащитников» в СССР, нашел: нет человека «более самоотверженного и более скромного, более бескорыстного и более деликатного, более храброго и более правдивого. Она не скажет неправды даже ради собственного спасения». На суде она надменно молчала, но по причине, не предвиденной НТС, – говорить-то было нечего.

Заговорили материалы и свидетели. Почитая себя личностью исторической, она бережно хранила каждый листок удивительной переписки со своими единомышленниками на Западе. Гора писем туда и оттуда осветила не только ее внутренний духовный мир (что, быть может, интересно психоаналитикам), но и конкретные дела (входящие в компетенцию суда).

В распоряжении суда оказались «деловые» письма, касавшиеся финансирования подрывной работы в СССР. Эзоповским, точнее, конспиративным языком, и все о Деньгах. Вот письмо Великановой сообщнику в США М. от 29 октября 1979 года. Довольно склочного содержания. Речь идет о способах пересылки денег в СССР для поддержания «дела», которым была занята Великанова, – подрывной работы. Письмо подлежало пересылке конспиративными каналами.

«И по почте письма, – пишет она, – ты уж если дела какие записывай себе куда-нибудь, чтобы не путать. А то в письме июльском (м. б., начало августа, даты нет) ты пишешь: „Звонил Григорий, спросил чтоб он поискал там у себя еще открыток 12 штук. 2 отдай маме“ (цитирую буквально) 15/VIII ты пишешь, что послал ей ко дню рождения подарок. „Если ты ей еще не передала два пакетика из семи (?!), то отдавая скажи, что это те самые“. A 27/VIII: „Рад, что тебе понравились открытки. Мне сегодня звонил Алик и мы решили послать сообща побольше 4 пачки по 32 штуки в каждой. Но тебе столько не нужно. Все не разошлешь, так что поделись с Арин и др.“.

На первый взгляд безобидно – идет разговор об «открытках», может быть, даже с живописными видами. На деле конспирация. «Потому я и взяла 1200 рублей, – продолжает Великанова. – Раньше я их не получала, так что твои слова: „Рад, что тебе понравились открытки“ – не знаю, что обозначают. Сейчас я просила еще 3200. Ну, а еще 3 раза по 3200 (4 пачки). Там, видимо, не будет. Там остается кажется еще 5 – 6 тысяч. И я думаю, что не надо пока больше торопиться. Это не уйдет. В фонде деньги есть. И все время ходят слухи о денежной реформе, так что мы боимся, что сов. деньги на книжках (тем более не на книжках) могут пропасть… А в дальнейшем разговор о деньгах давай вести проще. Напиши, чтоб я сделала Кольке от тебя подарок рублей на… Цифра пусть будет тоже на два порядка меньше и лучше круглая (пусть не круглая будет у тебя и долларах). И маме проси также сделать подарок на такую-то сумму. А я сложу эти цифры и прибавлю два нуля. А если в фонд – скажи, что посылаешь для меня и моих родственников посылку на такую-то сумму (цифра означает сов. деньги двумя порядками меньше). И скажи, какую часть посылки с Колей мы можем забрать себе. Ты нас обеспечил на год, наверное. (Чеки шли. Они, надеюсь, не пропадут с реформой и иногда бывают очень нужны…) Если бы ты мог достать Цветаеву! И книги по иглотерапии и массажу! Цветаева здесь на черном рынке стоит 120 рублей. Если бы удалось, присылай лучше с оказией».

Вот по поводу всего этого Великанова в суде и молчала. Пришлось судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда в приговоре по ее делу 23 августа 1980 года записать: «Подсудимая Великанова Т. М. в судебном заседании отказалась дать показания по существу предъявленного ей обвинения. Судебная коллегия считает, что предъявленное ей обвинение нашло подтверждение в судебном заседании и Великанова Т. М. виновна в совершенных преступлениях». И в приговоре содержится перечень ее преступных деяний, который занял почти 10 убористых страниц. Преступных деяний, совершенных по собственному почину и в тесном контакте с теми, кто занят подрывной работой на Западе против СССР. В подробном письме-инструкции выдворенная из пределов СССР Алексеева объясняет Великановой:

«Самое главное: мы имеем корни внутри страны – это вы. Наша связь, наша взаимопомощь, тот факт, что в стране есть движение, и мы его часть – придает нашим словам такой вес, которого не было ни у первой, ни у второй эмиграции». (Имеются в виду бежавшие из нашей страны после революции и гражданской войны, во время и после второй мировой войны.) На деле «движения»-то нет, а было бесперебойное сочинение разного рода клеветнических материалов, чем занималась Великанова и другие. Именно в интересах создания видимости некоего «движения», что для Алексеевой покоилось на сообщениях из Москвы Великановой.