Считайте это капризом… - Яковлева Елена Викторовна - Страница 24

Можно подумать, что у самой Машки на лице было написано нечто принципиально иное. Что она, например, приехала сюда под шум волны предаваться неторопливым размышлениям о бренности бытия.

Марина ей немедленно попеняла:

— Чего ты так про нее? Вы же вроде подружками были?

— Ха! Подружки! Просто жили неделю вместе в этом сарае. Она вон на той раскладушке спала, и все ей тут не нравилось. Как же, как же, голубая кость, — Машка брезгливо скривила губы. — Потом она съехала, вроде в каком-то пансионате устроилась и вдруг заявляется ни с того ни с сего со своим чемоданом. Очень он мне нужен!

Марина решила, что наступила пора выяснить то, ради чего она, собственно, и явилась к Машке:

— А что у тебя там вышло с директором того пансионата, в который она переехала?

Машка звонко хлопнула себя по рыхлым ляжкам:

— Ну вот, я так и знала! Ей теперь что, она утопла, а мне эта бодяга боком выйдет по ее милости!

Девица выглядела не на шутку озабоченной.

— Ну рассказывай, рассказывай, — поторопила ее Марина.

Машка порылась на столе, нашла пачку сигарет, закурила, при этом руки у нее дрожали, совсем как у директора «Лазурной дали» каких-то пару часов тому назад при упоминании той же самой истории.

— Да ничего особенного и не было, — изрекла она потерянно, — ну подумаешь… С этим директором я познакомилась на пляже… Я, что ли, виновата, что они ко мне липнут? — Она вскинула свои плутоватые глазки, дабы проверить Маринину реакцию на свою покаянную речь. — Ну, туда-сюда, короче, пару раз у нас с ним было… Он все от моих коленок тащился, все обслюнявил…Тем бы и кончилось, если бы Кристинка не узнала, кто он да откуда. Говорит: давай его кинем. Я, конечно, против, а она меня даже слушать не стала, пошла к нему: так, мол, и так, Машка — малолетка и все такое. Он струхнул и устроил ее в пансионат бесплатно. Она меня с собой звала, но я отказалась. Как чувствовала, что это добром не кончится…

— А сколько тебе лет на самом деле? — осведомилась Марина.

— Девятнадцать, — призналась Машка. — В марте было…

— Понятно, — вздохнула Марина. Пожалуй, директор родимого пансионата был прав: Машка — обычная курортная шлюшка, а следовательно, покойная Кристина-Валентина — самодеятельная шантажистка. А может, и профессиональная. Подходящая парочка, ничего не скажешь. Одна другой стоит. Все более-менее благополучно раскладывалось по полочкам.

Марина не удержалась от соблазна дать заблудшей Машке пару бесплатных советов, не питая, впрочем, особенных надежд, что та ими воспользуется:

— Считай, что тебе сильно повезло — мужичок больно пугливый попался. С остальными будь поосторожнее, тем более что некоторые, я смотрю, даже руки распускают.

Машка ощупала глаз и спросила:

— А с чемоданом-то что делать?

— Чемодан придется в милицию отнести, других вариантов нет. Отнесешь и отдашь им. Думаю, они тебя особенно пытать не будут. Только сначала на всякий случай проверь, все ли ты положила на место.

Машка не стала спорить, только порылась в сваленном на диване белье, извлекла из кучи что-то желтое и, шмыгнув носом, выволокла из-под стола рыжий чемодан. Марина с любопытством пронаблюдала, как вороватая девица в очередной раз воспользовалась маникюрными ножницами, ловко управившись с послушно щелкнувшими замками.

— Вот. Ложу на место, — уныло сообщила она. Это самое «ложу» прозвучало из ее уст удивительно органично и практически не резало слух.

Она хотела было захлопнуть чемодан, но Марина ее остановила. Раз уж она ввязалась в эту историю, то, наверное, об излишней щепетильности следовало временно забыть.

— Подожди, дай-ка проверю, все ли на месте, — сказала она.

Машка молча поднялась с корточек и освободила место возле раскрытого чемодана. Теперь Марина склонилась над ним. Конечно, она не могла ручаться за сохранность всех вещей Валентины Коромысловой, но кое-что из тряпок, прежде висевших в шкафу в номере пансионата, она, безусловно, узнала. Кроме одежды и белья, в чемодане лежали босоножки на высокой шпильке и комнатные туфли, завернутые в старую пожелтевшую газету. А еще из кармашка на внутренней стороне крышки выглядывал клочок какой-то разграфленной бумаги. Марина покосилась на Машку и осторожно потянула листок на себя. В ее руках оказался чистый телеграфный бланк. Марина повертела его и со вздохом положила на место.

Глава 15

ВЕРОЛОМНАЯ МАШКА

— Ну собирайся, поехали!

— Это куда еще? — Машка замерла над кучей своего барахла.

— Отвезем чемодан в милицию.

— Да что я там забыла? — решительно возразила Машка и, сбавив тон, забурчала:

— Вот так — свяжись на свою голову. Нужен мне был этот чемодан! Не пойду я никуда, и все!

— Пойдешь, еще как пойдешь, — не согласилась с ней Марина. — Отнесешь чемодан и все расскажешь.

— Все? — Челюсть у Машки отвисла. Марина поняла, чего она боялась.

— Про шантаж, ну, про то, как вы директора пансионата нагрели, можешь не рассказывать, — разрешила она, подумав, что теперь это не имеет такого уж большого значения, а старый сластолюбец свое уже получил. — А все остальное будь добра: и про то, как она тебе чемодан принесла, и про платье…

— И про платье? — эхом отозвалась Машка.

— И про платье, — сурово подтвердила Марина и прикрикнула:

— Ну быстрей, быстрей шевелись!

Машка отрывала свой зад от дивана долго, неохотно и чуть ли не с усилием, так, словно он был намазан хорошим клеем. И Марине пришлось подбодрить ее еще раз:

— Ну скорее, не тяни резину! Машка опять порылась в сваленном на диване барахле, вытащила линялую балахонистую юбку и натянула ее на себя поверх белой футболки, которую она менять не стала. Пошарила ногой под диваном и выволокла разношенные белые сабо.

— Готова? — осведомилась Марина. Машка кивнула.

— Тогда бери чемодан.

Машка покорно взялась за ручку чемодана. «Ну и тюлениха, — подивилась про себя Марина. — Неудивительно, что Валентина Коромыслова так быстро ее обработала. Из такой веревки вить ничего не стоит».

Они вышли за калитку и гуськом двинулись в сторону автобусной остановки. Машка впереди, а Марина чуть поотстав и не спуская с нее взгляда. Конвоируемая Машка ползла по тротуару со скоростью осенней мухи, всем своим убитым видом демонстрируя полную покорность судьбе.

Видно, такое Машкино поведение и притупило Маринину бдительность. Чем же иначе объяснить тот факт, что она ее позорно упустила. Автобус был набит под самую завязку, они с Машкой кое-как пристроились в проходе, приспособив чемодан в ногах. Марину всю дорогу пинали и толкали, а Машка, стоявшая за ее спиной, шумно, как лошадь, дышала ей в затылок. А когда пришла пора выходить из автобуса, Марина вдруг обнаружила, что Машки нет! Машка сбежала и сделала это настолько профессионально, что Марина до самого конца оставалась в полной уверенности, что снарядом.

Осознав свое сокрушительное фиаско, Марина первым делом изо всех сил принялась вытягивать шею, пытаясь высмотреть Машку где-нибудь поблизости. Машки не было, не исключено, что она выпрыгнула еще на предыдущей остановке — возле местной барахолки, когда автобус брали приступом потные массы торговцев, пихающих друг дружку и злых из-за плохой выручки.

— Ну что теперь делать? — спросила Марина и посмотрела на рыжий чемодан Валентины Коромысловой, стоящий у ее ног, словно ожидая от него совета. Потом со вздохом подхватила его и побрела через площадь к серой кирпичной коробке городского УВД. Чемодан был довольно тяжелым, Марина волокла его, ругая себя последними словами и проклиная тот день, когда в их бюро научно-технической информации сверху спустилась горящая льготная путевка в черноморский пансионат «Лазурная даль». И чего ей, спрашивается, на своем диване не отдыхалось, хоть и продавленном, но таком родном?

Уже поднявшись на крыльцо, она совершенно неожиданно столкнулась с тем самым парнем, что возил ее на опознание утонувшей Кристины-Валентины, а также буквально накануне вернул паспорт, найденный в урне на набережной. Парень, который на опознании был в кожаных штанах, при возвращении паспорта — форменном милицейском пиджаке с лейтенантскими погонами, а на этот раз снова в штатском — в джинсах и пестрой рубашке вроде гавайской, — галантно распахнул перед ней дверь и пропустил вперед.