Золотая лихорадка - Задорнов Николай Павлович - Страница 80

У Натальи видней седина на висках, лицо свежее и загорелое, она жмурится от сильного солнца и от радости. Лодку пригнал Алексей – младший сын Кузнецова.

– Наконец-то добралась до твоего прииска, – сказала Наталья. – Федя скоро приедет. Медведя хочет привезти на прииск, говорит, бадью качать будет. А как ты тут, удалая голова? Голова ты моя! – ласково молвила она, беря два узла в руки. Но тут же Катя и Татьяна отняли их.

Алексей кинулся к брату Василию.

– Ну, пойдем в забой, я тебе покажу, как золото добывают! – обнял его за плечи Василий.

– Штой-то ты его в забой! – воскликнула Ксеня. – Ты его своди в артель, где в карты режутся, на золото играют! Или в ресторан к китайцу. А трудиться ему еще всю жизнь придется, что там хорошего, в твоем забое? Че он работы в жизни не увидит? Иди к часовому мастеру, пусть поглядит!

– Маманя, маманя, – суетилась Катюшка.

Ксеня выскочила из пекарни и низко кланялась. «Вот же льстивая стервенка, – думала она, глядя, как Катя вьется подле свекрови. – Морская змейка, схватила узелок!»

– Ну, веди к себе! – сказала жена Егору.

– Пойдем, Наташа.

– Что невеселый, иль не рад?

Наталье все низко кланялись.

– Как бы тут мне не оступиться! – приговаривала она и почтительно отвечала поклонами на все стороны.

– Вы, мама, им сильно не кланяйтесь, – сказал Сашка. Он стал отгонять любопытных. – Вы тут супруга президента!

– Федя наш сзади едет! – сказала Татьяна. – С медведем!

– Егор! Скорей! Беда, – закричал, распахивая дверь избы, Федосеич. – Скорей на выручку! Перепились артели! Вот кто-то боялся, что за кровь бог накажет. Вот люди не выдержали казни и перепились! Так всегда! Сволочи! Пьянчуги!

… Егор хотел после обеда показать жене штольни и шахты, свои и чужие. Он ни словом не обмолвился о том, что случилось.

– Иди скорей, Никита сгоняет китайцев… Там драка! Тимоха с Сашкой не могут справиться. Китайцы меня послали. Там артель перепилась.

Быстро пошла лодка к Силинскому берегу. «Никита спьяну не вытерпел… Давно эта китайская артель ему покоя не давала», – думал Егор.

Прииск почти не работал. Из лодки вслед за Егором выпрыгнул Федосеич, Илья, Васька и пьяный Ломов. Навстречу Егору из-за отвалов вышел китаец Литюфан. Он придерживал рукой левый глаз. Не сказав пи слова, китаец прошел мимо Егора к реке.

– Зверь, антихрист! – кидался Силин на Никиту. – Уходи!.. Только тронь, и тебя на виселицу! – Сплин тоже был пьян.

Теснились пьяные мужики из артели, тут же староверы, китайцы с дубинами и лопатами.

Никита еще рвался в драку с Сашкой, а Тимоха не пускал его.

– Не лезь, – сказал Сашка.

– Тварь, образина, я еще достигну тебя.

– Приехал? – спросил Котяй Овчинников. От него пахнуло водкой, как из донной бочки.

– Собака! За нехристей? Против бога! Против царя! – Егора взял за горло низкорослый Рыжак с дико дерзкими пьяными глазами.

– Кто собака?

Кто-то ударил Егора сзади по голове. Засверкали топоры и лопаты.

– Ты палкой сзади? – спросил Егор.

От сильного удара шляпа слетела у мужика с головы. Егор кинул Терешку на землю. Рыжак лег поперек Терешки, сбитый Егоровым кулаком. Егор вырвал у кого-то лопату и махнул вокруг себя.

Раздалась пальба. Илья и Васька выстрелили вверх из револьверов.

Егор подошел к толпе староверов.

– Из-за чего драка? Вы зачем здесь?

Староверы кинулись бежать.

– Давать всем! – крикнули из толпы.

У Егора разорвана рубаха, голова в крови. Китайцы сбились плотно и угрожающе подымали лес лопат и ломов. А мужики кидались, пытаясь вырвать кого-нибудь из их плотной массы.

– Межу не переступать! – сказал Егор Никите. – А то погоню.

– Меня?

– Тебя! – сказал Егор, взял его руками за рубаху и за ремень и поднял. – Я тебя разопну!

Толпа разошлась.

Егор велел выборным и артельным на трезвую голову собраться на другой день утром на резиденции.

… На заре первым пришел Силин и сказал, что люди отрезвели и хотят Никиту совсем выгнать.

… Наталье уже все рассказали, и она сидела на президентском табурете у окна с печальным лицом.

– Че у тебя зубы болят, кума? – спросил Тимоха.

А сыновья ее еще спали головами к железному ящику с общественным золотом. Пришел Гуран.

– Стих народ! – сказал он. – Сегодня Никита не приехал.

– А другие? – спросил Силин.

– Собрались все.

Солнце уже взошло. Егор опоясался, взял карту и вышел следом за Тимохой.

… Опять цвела сирень и пели птицы на все голоса. Где-то щелкнуло негромко.

Егор хотел сойти со ступеней крыльца, но оступился и упал, чего с ним никогда не бывало.

– Ты че это? – удивился Силин.

Егор не мог встать и, казалось, улыбался.

– Чему смеяться? – недовольно сказал Силин.

– Я не смеюсь, – прохрипел Егор. – Мне не встать…

– Ты… Боже ты мой!

Откуда-то появился перепуганный Никита.

– Кто убил? Кого?

Даже у тех, кто злобился на Егора, в голове не укладывалось, как могли убить такого сильного мужика, от которого, как им казалось, стонал весь прииск.

– Кончилась твоя власть! – говорила Наталья, когда Егор очнулся. Он лежал в той же избе, которую сам строил. Грудь его перевязана чистыми лоскутами. Взор мутен и слаб. – Повезу тебя домой, – сказала жена. Хотелось бы ей отсюда взять всех своих, но она понимала, что уж это будет бегство, позор делу мужа.

– Убили тебя, как царя! – сказал Тимоха.

– Поедем, поедем… Мама вылечит… Завтра же поедем… Правой рукой не володаешь, не сможешь управлять!

Пришел Камбала.

– Сашка, кто стрелял? – спросил Силин, сидевший в углу на корточках.

Сашка устало уселся рядом.

– Чужой! – сказал он.

– А Ваське голову не сломят? – спросил Илья.

Сашка был расстроен.

– Я найду, кто стрелял! – сказал вдруг Василий.

Сашка остро покосился на него.

– Кто в тебя стрелял, дядя Егор? – стоя перед ним на коленях, спрашивал Ильюшка.

– Не знаю… – еле-еле проговорил Егор.

– Таких много, кто мог пуститься на это дело, – сказал Федя. Он только что приехал.

– Стрелял чужой, – твердо сказал Сашка. – Надо узнать!

– Егор, – ворвался в избу Никита.