Дар Юпитера - Зан Тимоти - Страница 56

— Я не хотел, — внезапно охрипшим голосом сказал он. — Это произошло… Я и сам не понимаю, как это произошло.

Последовала долгая пауза.

— Мне не нужны твои объяснения, — сказал наконец Защитник. — Я, во всяком случае, не испытываю желания выслушивать тебя. Но не сомневайся, очень скоро тебе придется объясниться. Ты совершил насилие, опозорил женщину, вот в чем твое преступление. Советники, Лидеры и Мудрые требуют суда над тобой.

— Да, — ответил Манта. — Понимаю.

— Но сейчас, — Защитник хлестанул хвостом, — время действовать. — Манта посмотрел вниз. Защитники, прежде дожидавшиеся неподалеку, на полной скорости устремились к вуука. — Наверно, отверстие уже достаточно большое. — Разговаривавший с Мантой Защитник тоже пришел в движение. — Жди здесь. Нужно отогнать вуука.

— Я пойду с тобой, — сказал Манта, плывя следом.

— Нет, — отрезал Защитник, лишь чуть-чуть обернувшись назад. — Ты Производитель и сегодня уже достаточно нарушал закон. Сказано — жди здесь.

Манта вздохнул и перестал работать плавниками.

— Хорошо.

— Будь все проклято, — процедила Лайдоф сквозь стиснутые зубы, огорченно сжав тонкие руки в кулаки. — Они уходят. Бочвиц, они уходят.

— Мне очень жаль, арбитр. — Судя по голосу, Бочвицу тоже было не по себе. — Ничего не могу поделать. Я исправляю повреждение, но тут же поступает новое сообщение, что у нас неполадки в нескольких местах сразу или что первое не устранено.

Лайдоф пробормотала нечто невразумительное, особо крепкое русское ругательство, надо полагать. В общем-то, Фарадей понимал ее.

Полностью сосредоточившись на клетке, вуука и думать забыли о джанска, и нападение застало их врасплох. Еще хуже было то — с позиции судьи Лайдоф, разумеется, — что даже у вуука от пережевывания металла устали челюсти. Сбитые с толку и слишком усталые, чтобы дать ответный бой, хищники просто разбежались.

Производительницы внутри клетки были уже наготове. Защитники еще только отгоняли двух последних вуука, а первый ребенок уже проскользнул сквозь дыру и нервно, торопливо замолотил плавниками, проплывая всего в нескольких метрах от своих смертельных врагов. Освобождая дорогу следующему ребенку, один из Защитников тут же перехватил его и отвел в безопасное место.

Но вот все дети оказались на свободе, и первая Производительница начала примериваться, как ей протиснуться сквозь дыру.

Наконец-то Фарадей смог вздохнуть с облегчением. Действия Лайдоф серьезно повредили взаимоотношениям людей с джанска, и кому-то придется немало поработать ногами и головой, чтобы залечить эту рану.

Но, конечно, усилий потребовалось бы гораздо больше, если бы дело обстояло наоборот, а именно: джанска захватили бы и удерживали заложников где-то в глубинах атмосферы Юпитера.

Все кончилось относительно благополучно только потому, что обычно упрямый и несговорчивый демон случая на этот раз улыбнулся им. Простая поломка системы блокировки плюс изобретательность Рейми — и Лайдоф придется возвращаться с поджатым хвостом.

«Потому что в кузнице не было гвоздя», — припомнилась Фарадею строчка старого стихотворения.

— Мистер Миллиган, — неожиданно сказала Лайдоф. — Что означают эти красные огни у вас на пульте?

— Простите? — нахмурившись, Миллиган посмотрел на свой пульт.

— Поднимите руки, — приказала Лайдоф, подходя к нему. — Не прикасайтесь к пульту.

— Не понимаю… — Миллиган с явной неохотой поднял руки.

— А я думаю, прекрасно понимаете, — язвительно заметила Лайдоф, наклоняясь, чтобы лучше видеть. — Мистер Бочвиц, что означает «блокировка датчиков наличия внешних объектов»?

— Что? — спросил Бочвиц. — Где?

— На пульте у мистера Миллигана, — ответила Лайдоф. — Это что-нибудь означает?

Было слышно, как Бочвиц присвистнул.

— Это означает, что мы нашли решение проблемы, — угрюмо объяснил он. — Стандартная система блокировки устроена таким образом, что если какой-то из этих датчиков показывает, что перед вами твердый объект, вы не можете двигаться в этом направлении, не отключив датчик. Если включена блокировка датчиков, это воспринимается так, будто что-то твердое окружает вас со всех сторон. Вы не можете двигаться никуда, следовательно, двигатели отключаются.

— Почему же вы не разблокировали датчик?

— Потому что сбои носили неустойчивый характер, — проворчал Бочвиц. — Этот инженер, должно быть, блокировал то одну группу датчиков, то другую, чтобы я не мог обнаружить причину сбоев. Не давайте ему приближаться к пульту, и я заставлю «Омегу» двигаться.

Лайдоф взглянула на дисплей.

— Слишком поздно, — угрожающе сказала она. — Отключайте все, что надо, и начинайте подъем. Можете не торопиться.

— Да, арбитр.

Лайдоф перевела взгляд на Миллигана.

— Мистер Миллиган, вам есть что сказать?

Он сложил на груди руки.

— Вообще-то нет.

Она кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Посмотрела в сторону двери и согнутым пальцем поманила к себе оставшегося копа.

— Отведите мистера Миллигана в помещение для арестованных, а заодно отведите полковника Фарадея в его апартаменты. Представление окончено. — Она перевела взгляд на Фарадея. — На данный момент.

Без единого слова Миллиган встал и зашагал навстречу приближающемуся полицейскому. Лайдоф провожала его взглядом, в котором ни в малой степени не отражалось то, что творилось у нее в душе. Коп начал надевать на Миллигана наручники, и в этот момент Лайдоф повернулась к единственному оставшемуся за изогнутым столом инженеру.

— Что, мистер Бич, не хотите ли и вы очистить помещение?

Бич поджал губы.

— Пожалуй, нет. Я люблю свою работу и потому остаюсь.

Внимательно вглядевшись в его профиль, она кивнула.

— Очень хорошо, мистер Бич. Продолжайте в том же духе. — Лайдоф посмотрела на Фарадея. — Это еще не конец, полковник. Однако мы поговорим об этом позднее.

— Не сомневаюсь. — Фарадей встал, подчиняясь взмаху руки полицейского.

После той судьбоносной встречи полторы недели назад он спросил Спренкла: «А они останутся со мной, когда нажим усилится?»

Сейчас он знал ответ. Они остались с ним. Во всяком случае, большинство из них.

Бич углубился в изучение своего пульта, старательно сохраняя спокойное выражение лица. Ладно. Все равно трое из четырех остались с Фарадеем, таким соотношением можно гордиться. Он пообещал себе, что если когда-нибудь выберется из этой заварухи, непременно позаботится, чтобы они были вознаграждены за свою преданность.

Если он когда-нибудь выберется.

Последняя из плененных Производительниц протиснулась сквозь дыру в клетке, и только тогда двигатели над головой Манты снова ожили.

Как точно они рассчитали время, с иронией подумал он. Хотя вряд ли люди планировали именно такой «расчет времени».

Он заработал плавниками и отплыл от клетки, на всякий случай не выпуская ее из вида. Люди не любят отступаться, и не исключено, что в клетке может оказаться парочка Защитников.

Но, по-видимому, на этот раз с них было достаточно. Зонд не стал бы опускаться, планируй они захват новых джанска; вместо этого он устремился вверх, к далеким облакам.

Все кончено, джанска победили.

Манта перевернулся на спину и устало лежал, провожая зонд взглядом. Эмоции и напряжение боя покидали его. Да, джанска победили. Но что касается его лично, ощущения были смешанные. Защитник прав: ему придется держать ответ перед Советниками, Лидерами и Мудрыми за все, что произошло сегодня.

И за собственные действия, и, очень может быть, за действия людей. Если уж на то пошло, для них он всегда будет Манта, дитя человеческое.

Может, стоит попытаться поговорить с людьми? Спросить, что, песчаный ветер, они делают?

Он решительно хлестанул хвостом. Нет. Они уже тысячу раз имели возможность поговорить с ним и до отправки своего зонда, и после этого. Если их раньше не интересовало его мнение, вряд ли оно заинтересует их сейчас.