Удар кобры - Зан Тимоти - Страница 39

Напрашивался один неизбежный вывод о том, что самым лучшим сейчас было бы немедленно вывести «Каплю Росы» на орбиту, надеясь лишь на то, что она сумеет развить достаточную скорость, чтобы удрать от ракет и артиллерийских снарядов квасаман, чтобы сократить их потери. И если ей предстояло принять это решение, то принимать его надлежало сейчас же, прежде чем Уинуорту придется жертвовать еще и своей жизнью. На размышления ей оставалось каких-нибудь девяносто секунд.

Отчаянная ситуация… и пока она раздумывала над тем, какое решение принять, в лесу немного южнее от них возникло какое-то движение, и вырвавшийся невесть откуда невидимый лазерный луч ударил «Каплю Росы» прямо в нос.

ГЛАВА 16

Некоторое время Пайер тихо лежал в своем гамачке, гадая, что это разбудило его. По углу наклона просачивающихся сквозь листву солнечных лучей он определил, что день клонился к закату. Он с легким укором совести понял, что проспал весь день. Вероятнее всего он проснулся оттого, что тело его уже получило необходимый отдых, должно быть, он устал гораздо сильнее, чем предполагал. Пайер уже начал высовывать руки из мешка, когда услышал сдавленный кашель.

Он почувствовал, как внутри все похолодело. Тогда Пайер включил усилители слуха на полную мощность. Звуки леса ворвались в его уши, подобно раскатам грома… это были обычные лесные шорохи и тихие человеческие голоса.

Были ли это охотники? — возникла первая спасительная мысль. Но звука шагов, который должен был сопровождать голоса, не было. Только время от времени он слышал, как тот или иной человек менял свою позу. Даже подкрадывающимся к добыче охотникам приходится совершать больше движений… следовательно, они были похожи на охотников так же, как он на рыболова.

А в этом лесу, насколько он знал, было только две рыбки, достойные таких объединенных усилий: он сам и «Капля Росы».

Черт.

Очень медленно и осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, он сначала выбрался из гамачка, а затем и из защитной клетки. Если они искали его, то проявление активности с его стороны могло оказаться крупной ошибкой. Тем не менее, независимо от того, что это могло выдать его, он не собирался висеть там и просто ждать, пока его схватят упакованного, как вчерашний мусор. Когда он открывал клетку, скрип ее отозвался в его ушах, подобно взрыву, но вокруг как будто никто ничего не заметил. Через минуту он уже стоял над висящим на ветке мешком, прижимаясь спиной к стволу дерева.

Теперь жертва была сама готова стать охотником. Голоса доносились из узкой полоски леса, отделявшей его от корабля. Переместившись на противоположную сторону дерева, он начал медленный спуск на землю, останавливаясь и прислушиваясь на каждой следующей ветке.

Он опустился на землю, так и не увидев ни одного из квасаман. Шум помог ему определить их местоположение, и в том, что ему удалось не вызвать на себя огонь, не было ничего удивительного. Находившиеся в засаде люди занимали узкую полоску, расположенную параллельно опушке ближайшего к «Капле Росы» леса. Все их внимание и оружие было направлено на звездолет. И то, что они вдруг заинтересовались кораблем сейчас, спустя почти неделю после посадки, свидетельствовало о том, что что-то было не в порядке. И теперь едва ли имело значение то, что послужило непосредственным толчком: досадная ли промашка контактной команды, то ли разросшаяся до максимальных размеров паранойя квасаман. Имело значение лишь то…

Имело значение только то, что в самом центре этой заварушки находился Джошуа Моро. И если он, пока Пайер спал, был убит…

Кобра с силой прищемил зубами внутреннюю сторону щеки. Прекрати! — приказал он себе. Успокойся и, вместо того, чтобы паниковать, подумай. Тот факт, что квасамане пока еще не атаковали «Каплю Росы» в открытую, свидетельствовал о том, что они находились на стадии планирования… А если так, то шансы, что Джошуа и остальные члены контактной команды еще живы, были высоки. Действия против контактной команды насторожили бы «Каплю Росы», а квасамане, несомненно, были достаточно умны, чтобы не делать этого.

Теперь, когда ни на корабле, ни Серенков ничего не знали, все зависело от него — Пайера.

У него не было большого выбора. Его наушник для экстренных сообщений имел одностороннюю связь, и передать какие-либо сообщения на корабль он не мог. Его лазер для осуществления связи был надежно спрятан и, вероятно, пока еще не был обнаружен. Но если предположить, что образующая кордон линия квасаман и не сидела на нем верхом, то уж во всяком случае находилась неподалеку. А что, если попытаться накрыть всю их группу? Нет, это было слишком рискованно и смертельно опасно. Кроме того, это бы означало немедленно исчерпать запас времени пребывания здесь, на Квасаме.

Но если участники кордонной операции не находились в зоне прямой видимости друг от друга, то можно было бы тихо расправиться с одним или двумя, что ближе других находились от его лазера, не насторожив при этом остальных. Схватить лазер, снова вернуться в безопасное место — при необходимости можно воспользоваться и верхушкой дерева — и вызвать корабль. Все вместе, они, наверняка, смогли бы придумать способ, как увести контактную группу из-под носа у Моффа.

Не забывая о том, что ступает по хрустящей лесной подстилке, Пайер с величайшей предосторожностью двинулся в направлении места, где был спрятан коммуникационный лазер, стараясь не упускать из виду всю местность одновременно. До его цели, по его мнению, оставалось всего каких-нибудь пять метров, когда рядом с ним раздался внезапный рев.

Он уже наполовину завершил боковой прыжок, когда его мысль сумела догнать рефлексы, и он понял, что это был за звук: его наушник экстренной связи буквально разрывался от треска статического электричества. Одним движением он сорвал его с головы и зажал пальцем. И пока звук этот эхом еще продолжал звенеть в его голове, он с чувством невосполнимой утраты понял, что было уже слишком поздно. Статические разряды такой мощности могли означать только одно: квасамане пытались заглушить все радиопередачи в этой зоне. Итак, они сделали свой шаг.

— Гиф! — прошипел чей-то голос.

Пайер застыл. Глаза его перебегали от одного квасаманина на другого, а те, припав к земле, смотрели на него из своего укрытия. Направленные на него пистолеты были немного длиннее, чем те, которые, как он видел, носили другие обитатели Квасамы. Моджои, растопырившие крылья, как для полета, выглядели очень настороженными. Один из мужчин, пробурчав что-то своему напарнику, поднялся и направился к Пайеру, нацелив ствол оружия прямо в грудь Кобры.

На обдумывание последствий своего поступка у Пайера почти не было времени. У него была только одна мысль, как выбраться из этой переделки, не привлекая к себе внимание всех остальных участников засады. Ему было ясно, что люди, захватившие его, еще надеялись сохранить свое присутствие здесь втайне от «Капли Росы», ему было также совершенно очевидно, что если он пошевелится, то этим преимуществом им придется пренебречь. Следовательно, его первая атака должна быть молниеносной и чистой.

Раньше Пайеру никогда не приходилось убивать людей. Его наиболее близкое соприкосновение с делом такого рода произошло в тот ужасный день много лет назад, когда Джонни Моро и мертвый человек, словно вернувшийся из небытия, всего за две-три секунды перестреляли всех взбунтовавшихся Кобр Чэллинора, намеревавшихся захватить власть на Авентайне. Это был самый впечатляющий и одновременно с тем жуткий спектакль, разыгранный лазерным огнем, из всех, что ему потом доводилось видеть. Для юноши, не достигшего двадцатилетнего возраста, живущего на планете, борющейся еще за свое выживание, такая расправа стала вечной темой его ночных кошмаров, тем более, что поддержка Чэллинора на ранних этапах этого бунта, делали его сопричастным к гибели тех людей, вызывая порой весьма ощутимые укоры совести. И сейчас ему меньше всего хотелось добавить к тому бремени на своих плечах новый груз ответственности.