Трубка снайпера - Зарубин Сергей Михайлович - Страница 73

…Москва, аэровокзал в Домодедово. Каково же было изумление бывшего снайпера, когда он увидел у трапа к самолёту хорошо знакомых ему людей. Бывший командир дивизии Ф. В. Карлов, старший сержант Юшманов (ныне кандидат исторических наук), командир батальона Г. Лукашевич (персональный пенсионер). А позади всех стоял человек в форме полковника, со звездой Героя Советского Союза на лацкане парадного мундира. Маленького роста, шустрый, такой знакомый. Затряс головой Номоконов, словно отгоняя видение, снова открыл глаза.

— Иван Васильевич?

— Он самый, — услышал Номоконов до боли знакомый голос.

— Сынок… Это как получилось? Ты — живой?

Крепко обнялись солдат и его бывший командир. Уже потом, в гостинице, поговорили и все выяснили.

Искал Репин Номоконова. А вот и документ, высланный ему полковым писарем. «Убит снайпер Номоконов, пулей в грудь, исключён из списков». Размашистая подпись и дата.

Совсем недавно узнал полковник Репин о готовящейся встрече ветеранов бывшей 163-й стрелковой. Не поехал бы, пожалуй, мало служил он в этой дивизии, с год. Свой гарнизон далеко от Москвы. Некогда. Только сообщили сослуживцы, что на встречу приедет таёжник из Забайкалья, снайпер, тот самый, который украшал свою курительную трубку крестиками и точками. Сердце застучало быстрее, напомнило о человеке, которому он помог стать истребителем.

…Встреча со студентами МГУ на Ленинских горах, посещение музеев и памятных мест столицы. Человека из тайги несколько ошеломили людские потоки и движение на улицах. Но вот и поездка к Валдайским горам, к местам сражений.

С трудом узнал С. Д. Номоконов полусожженную деревушку, возле которой когда-то проходила линия фронта. Здесь вырос большой благоустроенный совхоз. Мало что напоминает теперь о днях жестокого сражения, бушевавшего там несколько месяцев подряд. Разве что несколько позеленевших винтовочных гильз, которые подобрал Номоконов на вспаханной земле. Лишь озеро, через которое бил снайпер, ловя на мушку захватчиков, осталось прежним. Вот здесь, на последнем рубеже отступления в 1942 году, он, Номоконов, уложил на землю не один десяток захватчиков. Отсюда пошёл с товарищами вперёд, за Кенигсберг.

Ярко светило солнце, зрели в садах яблоки, шумела детвора на совхозном пляже. А неподалёку, на берегу озера, высился монумент в память героев, павших в боях за Родину. Здесь покоился верный боевой товарищ Номоконова, бурят Тагон Санжиев.

Опустившись на колено, постоял у памятника охотнику и солдату Семён Данилович, надел фуражку, отошёл прочь. Старика торопили, а он долго ещё ходил по давно засыпанным траншеям, по распаханным полям, по буграм и ложбинам, осматривался и шевелил губами.

— Тут, — вдруг сказал он Репину. —Помнишь, оружие просил у тебя? Бывший командир снайперского взвода непонимающе смотрел на маленькую сосенку, выросшую рядом со старым пнём.

— Двадцать лет дочке, — потрогал ветви сосенки Номоконов. —

После войны выросла. Вот здесь, в воронке, моя винтовка хранится. №2753. Забыл?

Поразился полковник Репин, не поверил следопыту. Принёсли лопату, и на небольшой глубине нашли странный свёрток. Две половинки дубовой коры, связанные проволокой, перепревший холст, а внутри, густо смазанный не высохшим ещё пушечным салом, тускло блеснул ствол.

Так оказалась винтовка № 2753 в музее Советской Армии. Это она, отлично сработанная рабочими-туляками, спела в руках зверобоя — бесстрашного защитника социалистической Родины — свою гордую лебединую песню.

…В Москве во Дворце пионеров на Ленинских горах проходила заключительная встреча ветеранов. Свои стихи и поэмы, посвящённые героям 163-й стрелковой, читали литераторы-фронтовики А. Исбах и М. Матусовский. Бурей аплодисментов разразился зал, когда председательствующий попросил Семена Даниловича Номоконова рассказать, как он живёт сейчас, что делает.

Внимательно слушали люди нескладные, но правдивые слова.

Испугался было он, Номоконов, когда исполнилось 60 лет. Топор и винтовка стали плохо слушаться израненных рук. Что делать дальше? Только забыл, видно, в какое время живёт. Это при царе, при кочевой жизни, никому не нужны были люди, потерявшие здоровье, ловкость и силу. По ходатайству Читинского облисполкома ему, бывшему снайперу, назначили пенсию республиканского значения. А тут новая радость: присвоили звание Почётного солдата. Воины округа и трудящиеся из разных уголков области наперебой зовут его к себе, и новым содержанием наполнилась жизнь. Номоконов может доложить своим сослуживцам: он проводит важную военно-патриотическую работу среди молодёжи.

И съездить на охоту находит время. Любому гостю он может показать огромную мохнатую лапу зверя, добытого прошлой осенью. Этого медведя и, наверное, не последнего, выследил и взял один. Нет былой зоркости, но остался опыт.

Горячо аплодировали собравшиеся, обнимали Почётного солдата, приглашали в гости.

Уезжая из Москвы, Семён Данилович пришёл — на Красную площадь, в Мавзолей Ленина и поклонился праху самого дорогого человека.