Эмигрант с Анзоры - Завацкая Яна - Страница 106

Нет. Пусть наказывают… в конце концов, я не в лучшем положении.

– Мы можем все… правда, все.

Все-таки массированный просмотр эротики в последние дни дал о себе знать. «Все» – это уже слишком… от такого отказаться – это уже почти немыслимо. Слишком уж много может подразумеваться под этим «все». Я глубоко вздохнул.

Аригайрт…

Он вот тоже мог себе позволить ВСЕ. Не только с такими – с кем угодно. С девочками, мальчиками. С желающими и нежелающими. С вопящими от боли… Нет, не могу. Опять желание, едва вспыхнув, прошло.

– Мне ничего не нужно, – сказал я холодно, – уйдите, я вас прошу. Иначе я нажалуюсь на вас.

Девушки, сделав еще несколько попыток подступиться ко мне, все-таки вышли. Я же прямиком отправился в ванную и принял хороший контрастный душ.

До ночи мне больше ничего не показывали. Я лег в постель и, чтобы развлечься и не потерять умственной формы, составлял в уме навигационные расчеты разных трасс. Квирин – Глостия 7. Лиура – Олдеран. Терра – Чимбасоло. Потом я стал вспоминать про себя маленькую поэму Турана, которую выучил перед последним патрулем, очень уж она мне понравилась. Я уже почти заснул, когда дверь снова раскрылась.

Кор шагнул в комнату.

– Поднимайся, Гаруни, – сказал он как-то необычно холодно. Я послушно встал.

– Одевайся и иди за мной.

Хм… что бы это значило? Ночью… Неужели я оказался недостойным высокого звания кора – вот девушек отверг – и они решили наконец со мной покончить? Я молча одевался.

Кор так и не проронил ни слова. Я вышел вслед за ним.

Надо же, никакой охраны. Если бы меня вели в тюрьму или на казнь, наверняка как-то позаботились бы о безопасности. Мы подошли к тому самому лифту, в котором я уже катался как-то. Лифт долго ехал куда-то вниз. Перед самым выходом, перед тем, как двери открылись, Кор посмотрел мне в лицо и сказал:

– Сегодня, гаруни, ты получишь настоящее цимо.

Та-ак. Сегодня, значит, мне предстоит стать кором. Любопытно. Так все-таки девицы были испытанием… или просто так? А если бы я согласился на их предложения?

Мы долго шли по темному коридору, освещенному лишь светом факелов – самых настоящих – на грубо оштукатуренных стенах. Наконец некая дверь со светящимися во тьме золотыми крестами, разъехалась перед нами. Кор слегка подтолкнул меня вперед. Я шагнул, и дверь за мной еле слышно затворилась и щелкнула. Я остался в кромешной тьме совершенно один.

Я стоял так долго. Мне становилось холодно… Интересно, почему они думают, что получив цимо, я стану убежденным бешиорцем? Так, что не захочу вернуться на Квирин? Каким путем они собрались меня убеждать? Мне стало уже скучновато и захотелось двигаться. Внезапно из тьмы прорезался Голос.

– Кто ты, ищущий?

– Я… – во рту у меня мигом пересохло, – я… человек.

– Что ты ищешь? – проревел Голос.

– Чистого духа, – прошипел кто-то над моей макушкой, и я понял, что Кор тоже вошел вслед за мной.

– Чистого духа, – повторил я послушно.

– Что есть добро?

– Добро во мне. Добро от духа, – сообщил невидимый суфлер, и я послушно повторил его фразу.

– Что есть зло?

– Зло во мне. Зло от материи.

– Отринешь ли ты зло?

– Отрину, – повторил я вслед за Кором.

– Примкнешь ли к Великому Духу?

– Примкну.

– Иди же, ищущий! – резюмировал Голос, и впереди возник слабый световой луч. Я пошел по нему.

Кажется, я шел в совершенном одиночестве. Но когда новое помещение, едва освещенное слабым лучом, обрисовалось передо мной, мой, так сказать, наставник, Кор, снова был рядом…

Я увидел что-то вроде высокого гроба со стеклянной крышкой. Рядом – столик, и на столике маленький кувшин. И копье. То самое.

Кор подошел ко мне.

– Да умрет в тебе ветхий человек, и родится новый…

Он приставил копье к моей груди… Я уже знал, в чем дело. На этот раз было почти не больно. Я сознавал, что кончик копья просто упирается в кожу… что ничего особенного не происходит… И хотя кровь текла, и казалось, грудина трещит, все было далеко не так страшно, как в первый раз.

Кор отдернул копье. Двое таких же, как он, выступили из тьмы.

– Пей, ищущий. – Кор подал мне кувшин. Я отхлебнул… ничего, на пиво слегка похоже. Явно алкогольное что-то. «Пить надо быстро», – прошипел Кор. Я в несколько глотков опустошил кувшинчик.

Трое коров подняли тяжелую крышку гроба – хрустальную или ксиоровую, уж не знаю. После этого мне велели лечь туда.

Страшно. Сейчас задвинут крышку, и оставят здесь навсегда… Вот уже задвигают… но двигаться так не хочется. Мысли начали путаться… что это я выпил?

Что это было?!

Это не может быть сном, подумал я. Какой там сон! Я прекрасно себя чувствую… бодро так. Меня ведь положили в этот хрустальный гроб… не знаю уж, что это значит.

Но я не лежу. Я стою в узком и пыльном коридоре, и впереди – просвет. Неяркий такой свет, будто вечерний. Это я, несомненно… мои руки и ноги. Я ущипнул свое запястье… нет, не сплю.

Как я попал сюда?

Все просто: я заснул и не заметил, как меня сюда перенесли. Правда, странно, что очнулся я уже стоя… или я не заметил, как встал?

Я поступил так же, как поступил бы любой другой на моем месте – зашагал к видневшемуся в конце коридора просвету.

Это не был выход наружу, просто еще одно помещение. Свет сумеречный. Два кожаных высоких кресла посредине (я запомнил потертую спинку). И в одном из кресел сидел человек.

Я не запомнил его глаз… И не подумал о глазах в тот момент, лишь потом в памяти всплывало – глаза как-то не попали в мое поле зрения, их словно дымкой заволокло. Человек этот не смотрел на меня прямо, а все время устремлял взгляд куда-то в окно. Хотя там, в окне, ничего интересного и не было – так, серое небо, голые покачивающиеся древесные ветви.

А в остальном человек показался мне знакомым откуда-то… чем-то… Не знаю даже, почему. И чувства он у меня вызвал скорее приятные… Так приятно бывает встретить нейтрального знакомого, с которым не виделись уже много лет, с которым есть общие воспоминания.

– Здравствуй, – произнес он. Голос – бесцветный, самый обычный, но тоже скорее располагающий к себе.