Эмигрант с Анзоры - Завацкая Яна - Страница 99

Внезапно на радаре возникли всплески. Я только глянул… некогда, черт возьми, некогда – мне надо пушкой заниматься… Да уж, вот это номер! Мне наперерез шла группа бешиорских истребителей… О Цхарн, ведь я уже давно не занимался воздушными боями… как сдал на 4в, так и не занимался! А зря… сколько их – десять, двенадцать… я выпустил все свои ракеты. Надо уходить – монитор показывал протянувшиеся ко мне тонкие ниточки ракетных трасс. Я выбросил ловушки, включил тень. Мне было уже не до атаки объекта. Мать честная, а ведь энергии меньше половины… Нет, все-таки они переоценили возможности ландера! Я поставил экран в мигающем режиме – он отключался каждые пятнадцать секунд. Так меньше энергии уходит. Я стал свечой уходить в небо… перегрузка вдавила в кресло так, что глаза, казалось, полезли из орбит. Ничего, ничего… жить хочешь – терпи. Как не хочется катапультироваться, неприятно это очень. Из атаковавших меня самолетов четыре оказались сбитыми, остальные рассеивались… кажется. Зато теперь по мне стреляли ракетами. О Цхарн, Цхарн… знаю, я был неправ, я бросил тебя! И ты теперь так жестоко меня наказываешь… неумолимый! Надо драпать назад, понял я. Никаких больше объектов… и думать нечего.

– Эй, ты! Слишком высоко! – крикнул мне один из блюстителей моей нравственности, – снижайся, или убью!

У них там собственный высотомер установлен… и правда, уже шестнадцать километров. Для бешиорских ракет я здесь почти недосягаем, зато могу в любой момент выйти на орбиту… нет, не могу. Дуло пистолета почти уперлось мне в затылок. Я стал снижать высоту – резкими скачками… и только попробуйте мне заблевать кабину, гады. Одновременно я делал широкий разворот в сторону Лервенской границы.

– «Сурана», я возвращаюсь… энергии мало, меня засекли. Я возвращаюсь!

– «Лойг», возвращайся, – послышался приказ. Ну ладно, хоть против этого не возражают.

Где я теперь? Почти там же, над этим странным объектом. Почему бы не попробовать еще раз? Я направил огонь на корпуса зданий. Отключил тень. И в этот самый миг…

Сначала машину ощутимо тряхнуло. Потом я почувствовал, как какая-то сила навалилась на меня, сжала так, что потемнело в глазах… я был совершенно беспомощен теперь. Меня несло куда-то, я летел – уже без ландера. Бешиорская ракета прекратила существование моего ландера. И в тот самый момент, когда я понял это, меня швырнуло так, что я потерял сознание.

Что-то подозрительно часто в последнее время я прихожу себя в незнакомом месте… Но больше, вероятно, мне делать этого не придется – это место и вправду окажется последним.

Никто еще не возвращался из бешиорского плена.

Так… руки-ноги в порядке. Ничего даже не болит особенно, разве что голова тяжелая. Как с похмелья… Лежу я на чем-то твердом. Вроде дощатых нар. Сесть – могу. Вполне. И даже встать. Помещение маленькое и почти пустое. Только нары, ведро в углу – можно догадаться, для каких целей, и на голой стене – небольшое распятие. Крест ихний, бешиорский. Свет проникает через окошко, забранное решеткой, под самым потолком. В окошко мне не протиснуться, так что можно не прыгать…

Память… помню все очень хорошо. Катапультировался. Удар. Естественно – мой нежный мозг такой перегрузки не выносит, отключается. Уже два раза проверено. Впрочем, это у большинства так – кто же 8 «же» выдержит, хотя бы и недолго. Интересно, что с моими охранниками. Вот ведь козлы – если бы я мог подняться повыше… не в космос, хотя бы в стратосферу – нас бы и не сбили.

Наверное, более умелый пилот, с опытом боев, смог бы продержаться… но у меня такого опыта нет. Один на один мне уже приходилось как-то воевать. Приходилось атаковать и «Крету»… но вот сражаться со всей системой ПВО этой области Бешиоры – это для меня оказалось чересчур.

Надо же… и наши, лервенские дуболомы переоценили возможности ландера. Какие там четыре объекта… я один-то еле запалил. Ну, сделал бы четыре боевых вылета. Так нет – нужно было все сразу.

Интересно, что у меня даже легенды нет. Что рассказывать – ведь сейчас на допрос потащат? Они не поверят, что я лервенец – номера-то нет. И откуда такая машина, опять же? Сказать, что я с Квирина… нехорошо как-то, не нравится мне это. Получится, что Квирин вмешивается во внутренние дела Анзоры. С другой стороны, если моих Треугольных тоже поймали, они наверняка расскажут всю правду. Да и я не смогу, наверное, это скрыть, если пытать начнут.

Придется рассказывать всю правду. Сложно и неправдоподобно… почему правда всегда так не похожа на правду?

Мне пришлось ждать не так уж долго. Дверь приоткрылась, и я увидел двух местных стражников, одетых в сине-серую форму – у пояса дубинки, в кобуре что-то внушительное, на запястья нацеплены шипастые толстые браслеты.

– Выйти, – сказал один из них на лервени с жутким акцентом. – Пилот… выйти.

Я вышел. Разумеется, перед тем, как отправиться на Анзору, я отлично выучил беши – но об этом им знать не обязательно. Руки мне связали сзади чем-то металлическим на ощупь. Я не разглядел наручников. Один из стражников подтолкнул меня в спину – видимо, словарный запас у него кончился.

Я пошел вперед и вскоре был вознагражден за скромность. Охранники позади заговорили на беши.

– Если этот зури (зури – что-то вроде чужака, язычника у бешиорцев) будет вести себя так же, как те двое, я проглочу свой язык от смеха.

Выражаются они довольно-таки высокопарно.

– Этот зури ничем не лучше других, – отозвался второй.

– Э нет, Миаль, не говори так. Кор не случайно приказал поместить его и допрашивать отдельно. Ведь он не лервени. Посмотри на его руку – там нет дьявольской метки.

– Откуда же он, о сын неизреченной?

– Может быть, что он явился из другого мира, сплошь погруженного в неизреченную мерзость?

– В таком случае он еще хуже тех двух.

– Да, но Кор пожелал беседовать с ним отдельно.

На этом разговор прервался, потому что мы пришли. Кстати, дисциплинка у этих бешиорцев. Позволили бы себе наши Треугольные разглагольствовать, конвоируя пленного.

В кабинете было много разных вещей. Особенно мне не понравилось кресло с высокой спинкой – то, что оно все опутано проводами, и на кончике каждого провода – подозрительно знакомая пластинка. Точно такая же, как недавно мне накладывали на позвоночник (кости сразу заныли). Ну и еще разные вещи – я их толком не разглядел. Прямо передо мной находился стол, на нем – монитор, в общем, похожий на лервенский. За столом восседал, видимо, этот самый Кор. Пожилой мужчина с сухим лицом аскета. Глаза серые, острые. Одет он был в серый свободный балахон, пересеченный полосами золотого шитья. Богато украшенный большой крест болтался на его шее. Кор сделал знак, охранники отступили от меня на полшага.