Капитан - Зевако Мишель - Страница 29

Лоренцо умолк. Дрожа всем телом, Леонора не сводила с карлика горящего взора.

– Лоренцо, – проговорила она глухо, – ты сказал, что хочешь испытать этот яд…

– Только один раз! – прошептал карлик, подняв на Галигаи свои удивительно ясные, блестящие глаза. – Но это должно быть достойное испытание, вы понимаете? В моем жалком существовании у меня есть единственная радость: мне нравится наблюдать за человечеством, словно за гигантским муравейником. Насекомые, которые суетятся и мечутся в разные стороны, – это люди. Меня греет мысль, что я могу управлять их судьбами – любопытно посмотреть, что получится, если слегка разворошить кучу палкой. Вот знатный вельможа, желающий убить свою жену. Брат, жаждущий разделаться с братом. Но чаще всего женщина стремится избавиться от соперницы. Однако на сей раз мне бы хотелось, чтобы мой шедевр разорил весь муравейник, оглушил всех насекомых… Тогда я мог бы сказать себе: «Эта катастрофа вызвана мною!» Разжечь гражданскую войну в таком королевстве, как Франция! Пробудить честолюбие в душах дюжины претендентов на трон! Наблюдать за их схватками и отчаянной борьбой! Вот моя мечта! И тогда я говорил бы, сидя в своей дыре: «Это я разворошил муравейник! И для этого понадобилось налить всего лишь несколько капель моего изумительного состава в холодный бульон, который каждый вечер подают королю Франции!»

Леонора, испустив вопль, с ужасом уставилась на Лоренцо.

– Демон! – прохрипела она. – Ты прочел мои мысли!

Лоренцо лишь улыбнулся… Опустив голову, он на несколько минут глубоко задумался. А когда заговорил, то по-прежнему глядел в пол:

– Я изобрел смертельный яд, но разделил его на две безвредные части… вот и весь мой секрет. Каждое из этих снадобий по отдельности не представляет для человека никакой опасности. Только при соединении возникает их страшная разрушительная сила. Я назвал одну половину – позитивным, а другую – негативным ядом. Негативный яд сам по себе не убивает. Позитивный яд сам по себе тоже безвреден. Вот вам флакон: в нем содержится мой негативный яд. Тот, кто получит сегодня вечером эту дозу, будет нести в себе отраву – но при этом жить, не испытывая ни какого недомогания. Теперь представим, что через десять дней или через десять лет вы обрызгаете пре лестную розу моим позитивным ядом. Ароматом этого цветка без всякой опаски смогут наслаждаться все – вы, ваш супруг, я, множество других людей. Он безвреден для любого человека, не отравленного негативным ядом. Но если эту розу понюхает тот, кто прежде проглотил содержимое флакона… Тогда оба яда – негативный и позитивный – войдут в соприкосновение друг с другом. И смертоносная сила из начального яда проявится во всей своей полноте. В нужное вам мгновение обреченный рухнет замертво, но никому не придет в голову заподозрить розу, которую нюхали все!

Лоренцо улыбнулся, а Леонора Галигаи, с жадностью схватив крошечный флакон, спрятала его на своей груди.

– Когда же, – проговорила она, задыхаясь, – когда вы дадите мне другой яд… Тот, что, соединяясь с первым… поражает насмерть?

– Иными словами, позитивный, мадам? – спокойно уточнил карлик. – Ту самую розу? Когда вы захотите! Я пришлю вам целый букет.

Леонора направилась к выходу, но на пороге обернулась и глухо произнесла:

– Никому ни слова! Вознаграждение будет сказочным… как я тебе и обещала! Но никому ни слова!

Лоренцо только пожал плечами, а его гостья мгновенно исчезла во мраке ночи. Карлик тщательно запер дверь на все засовы, и лишь тогда его уродливое тельце затряслось в приступе беззвучного смеха.

– Никому ни слова? – прошептал Лоренцо. – А как же зрелище, которым я хочу насладиться? О нет! Пусть они убивают друг друга на моих глазах. Я жажду отомстить всему человечеству за свое несчастье!

Сев за стол, торговец травами быстро написал следующее послание:

«Монсеньор, сегодня вечером Леонора Галигаи отравит короля Франции, и тот, судя по всему, умрет через неделю. Если вы не хотите, чтобы корона попала в недостойные руки, будьте наготове!»

Затем карлик постучал палкой в потолок. На верхней ступеньке деревянной лестницы появился человек гигантского роста.

Лоренцо сделал великану знак, и, когда тот спустился, передал этому человеку запечатанное письмо со словами:

– Вручишь герцогу Ангулемскому. Если он спросит, кто тебя прислал, объяснишь, что это весточка от карлика, предсказавшего ему в Медоне королевский трон.

После встречи с юным монархом, Кончини, Ришелье, герцогом Ангулемским и маркизом Сен-Маром Капестан вернулся в гостиницу «Генрих Великий», где Коголен сразу же доложил своему господину, что молодой маркиз поскакал за шевалье, горя желанием отправить его на тот свет.

– Я знаю, – отмахнулся Капестан, – он сумел меня разыскать.

– Значит, он вас не убил, сударь? – просиял Коголен. – Тогда, значит, господина маркиза больше нет в живых…

– Ошибаешься, он цел и невредим, – ответил шевалье. – Но разъярился пуще прежнего. Однако не пора ли обедать? – поинтересовался молодой человек.

– Конечно, сударь, – воскликнул Коголен, указывая на уже накрытый стол.

Когда шевалье насытился, верный оруженосец убрал грязные тарелки и отправился к хозяину постоялого двора.

– Мэтр Люро, – промолвил он, – мой господин прощает вас за то, что вы разгласили, какую честь он вам оказал, поселившись здесь.

– Ах, дражайший Коголен, – воскликнул Люро, – вы принесли мне счастливую весть, и если стакан доброго испанского вина может…

– Вижу, у вас доброе сердце, – вздохнул слуга Капестана. – Это крайне огорчительно для моего хозяина, ибо он намеревается вырвать вам язык…

– Вырвать мне язык? – заверещал трактирщик. – Да ваш хозяин рехнулся!

– Вовсе нет, – покачал головой Коголен. – Просто король поручил ему одно секретное дело… но все может провалиться, если враги Его Величества узнают, что господин шевалье живет в вашей гостинице.

Мэтр Люро хлопнул себя по лбу. – Теперь я все понял! – вскричал он с таинственным видом. – Вот отчего приходил сюда епископ Люсонский…

– Ах, епископ Люсонский? Собственной персоной? – поднял бровь Коголен. – Поручение Его Величества и в самом деле таково, что прелаты могут взбелениться… затронуты их интересы!