Капитан - Зевако Мишель - Страница 55

– В мой дом в Рейи, – ответил Кончини. – Послушай, Ринальдо, мне придется вернуться к себе в особняк, завтра ожидаются всякие события… к тому же именно я должен сообщить королю об аресте герцога. Я поручаю тебе вместе с Монревалем отвезти девушку в Рейи. Про этот мой дом не знает никто, даже Леонора… Там ты будешь хорошо охранять пленницу, мой славный Ринальдо.

– Вы забыли, монсеньор, что Нам предстоит арестовать еще одного человека: этого чертова Капестана, – напомнил Ринальдо. – Клянусь, монсеньор, что если вы не позволите мне схватить за глотку этого негодяя, я покину службу.

– Успокойся, Ринальдо, – улыбнулся маршал. – Завтра я пришлю тебе кого-нибудь на смену, и ты сможешь вплотную заняться Капестаном; не сомневайся, он никуда не денется… Однако пора нам войти в дом. Дверь надо открыть без шума.

– Дело мастера боится, монсеньор, – осклабился Ринальдо. – Эту дверь отворить нетрудно…

– Если она… что? – полюбопытствовал Кончини.

– Если она уже отперта! – закончил фразу Ринальдо. – Поглядите сами!

Кончини ринулся внутрь, за ним – Ринальдо и все остальные. Взбежав по лестнице, маршал распахнул двери и оказался в зале, освещенном факелами. Кончини схватил один из них и помчался дальше. Он метался по комнатам, обшарил все закоулки вверху и внизу… Никого! Дом был пуст!

– Пташка улетела! – ухмыльнулся Ринальдо.

Не проронив ни слова, Кончини вернулся на улицу; в сопровождении не отстававшего от него Ринальдо маршал добежал до Плас-о-Во, вскочил на своего коня и вонзил ему шпоры в бока.

– Лувиньяк! – прокричал Ринальдо, тоже пуская свою лошадь в галоп, – приведешь наших людей в особняк монсеньора!

Не прошло и четверти часа, как всадники спешились перед резиденцией маршала. Когда они входили в ворота, слева от которых располагалось караульное помещение, двое только что спустившихся с крыльца мужчин пересекали парадный двор. При виде Кончини они застыли на месте, но отступать было поздно. Он уже заметил их и без сомнения узнал: лицо маршала приняло любезное выражение, он сделал приветственный жест рукой и воскликнул с хорошо разыгранным изумлением:

– Господин де Брэн! Господин де Люкс! Меня осчастливили своим посещением двое самых преданных дворян Ее Величества королевы-матери! Чем обязан такой чести?

– Монсеньор, – ответил де Люкс, – мы только что вручили вашей супруге послание, доверенное нам Ее Величеством королевой-матерью.

– Очень кстати, – обрадовался Кончини. – Мне тоже нужно передать королеве важное сообщение. Я надеюсь, вы не откажетесь захватить его с собой в Лувр?

– Мы с радостью выполним ваше поручение, – заверил его де Брэн.

– Вам придется чуточку подождать, пока я напишу три строчки, – любезно улыбнулся Кончини.

С этими словами он открыл дверь караульного помещения, что-то тихо приказал офицеру и жестом пригласил посланцев королевы внутрь. Де Люкс и де Брэн одновременно посмотрели на небольшую калитку, через которую можно было выскочить на улицу, но рядом с ней стоял в небрежной позе Ринальдо. Они вынуждены были войти в караульное помещение, где их тут же окружил десяток стражников, так что слуги королевы не могли сделать и шага ни к двери, ни к окну.

Оставшийся снаружи Кончини приблизился к Ринальдо.

– А ты побудь здесь, – распорядился маршал. – Убивай каждого, кто попытается пройти.

После чего Кончини кинулся во дворец, промчался по потайному ходу, которым до сих пор пользовалась в основном Леонора, и пинком распахнул дверь ее комнаты в тот самый миг, когда достойная супруга маршала вплывала в противоположную дверь. Выхватив кинжал, Кончини подскочил к Леоноре и свободной рукой вцепился в плечо жены.

– Только не лгать! – прорычал маршал. – Ты сговорилась с королевой и выкрала Жизель! Люкс и Брэн уже во всем признались. Отвечай, куда ты дела дочь герцога?

– Как ты меня огорчаешь! – воскликнула Леонора.

– Отвечай! – рычал Кончини не помня себя от ярости. – Ты что, не видишь – сейчас я тебя убью!

Он занес кинжал.

Леонора страдала невыносимо: обожаемый супруг жестоко оскорбил ее любовь, впервые открыто признавшись в своей страсти к другой женщине.

– О! mio amore! – простонала Галигаи. Кончини скрипнул зубами и гневным тоном заявил:

– Ты заслуживаешь смерти, Леонора! Ты сама этого добилась. Так вот же!..

Галигаи перехватила руку мужа, занесенную для удара.

– Выслушай мои слова, Кончино. Если ты убьешь меня, свою тайну я унесу с собой в могилу, понял? После моей смерти ты можешь разобрать Париж по камешку – но не найдешь ее. Погибну я – погибнет она!

Кончини отшвырнул кинжал. Сотрясаясь от рыданий, он бросился на колени. Леонора с состраданием смотрела на мужа; в ее взгляде презрение мешалось с почти материнской жалостью.

– Леонора, – всхлипывал Кончини, – я покончу с собой, если ты не поклянешься сохранить этой девушке жизнь.

– Успокойся, – произнесла Галигаи. – Если бы я хотела убить ее, она уже давно была бы мертва. Жизель будет жить и даже выйдет на свободу, как только перестанет мешать осуществлению наших планов.

– Да, ты права, – судорожно вздохнул маршал. – И как же я смогу убедиться, что она жива?

– Я отведу тебя к ней, – пообещала Леонора.

Кончини вскочил на ноги и заключил жену в объятия; пьяный от счастья, он клялся, что любит ее и только ее; Леонора принимала все – и бурные ласки, и заверения в вечной верности; наконец, одарив на прощание супругу пылким поцелуем, маршал стремительно удалился.

– О любовь моя, неиссякаемый источник ненависти! – прошептала обессиленная Леонора. – Какую же мне измыслить месть?..

Кончини спустился во двор, подошел к Ринальдо, стоявшему на том же месте, что и полчаса назад, и тихонько спросил:

– Если я прокричу «Santa Maria!», ты услышишь?

– «Santa Maria!» Конечно, услышу! – не без удивления ответил Ринальдо.

Кончини открыл дверь караульной и сделал де Люксу и де Брэну знак следовать за ним. Из особняка они вышли вчетвером: Кончини шагал рядом с де Люксом, Ринальдо конвоировал де Брэна.

– Господа! – промолвил Кончини. – Хорошенько подумав, я решил, что мне следует самому нанести визит Ее Величеству. Невзирая на поздний час, я должен увидеться с королевой.