Капитан - Зевако Мишель - Страница 84

– Помилуйте, сударь! – пролепетал испуганный хозяин. – Вы ведь не обидите своего старого знакомого, верно? Вы говорите, что у вас нет денег? В таком случае я готов предложить вам сделку: оставив мне лошадь вашего лакея, вы получите от меня сто пятьдесят ливров, и мы будем квиты.

– Неплохая мысль, – согласился шевалье. – Давай сюда свои пятнадцать пистолей.

В этот момент в комнату вошел Коголен и доложил:

– Сударь, лошади оседланы.

Тем временем Гаро отсчитал пятнадцать пистолей. Десять Капестан сунул себе в карман, а оставшиеся пять протянул Коголену:

– Бедняга Удача, ты присоединишься ко мне попозже. Или же я сам тебя найду…

– Как! Вы не берете меня с собой! – в отчаянии возопил Коголен. – Вы меня гоните! О я несчастный! Опять меня преследует проклятое невезение! Ах, незадача, незадача!..

Коголен не смог сдержать слез.

– Послушай, ты разрываешь мне сердце, – вздохнул шевалье. – Но ты ведь не можешь идти за мной пешком. Лонжюмо, Этамп, Орлеан – все это довольно далеко. Где ты сейчас живешь?

– Увы, сударь, на углу Ломбардской улицы, – всхлипнул Коголен. – Раз вы меня оставляете, мне придется вернуться к господину Тюрлюпену…

Несколько минут спустя шевалье и Фан-Лэр покинули постоялый двор. Проводив их взглядом, опечаленный Коголен уныло поплелся на Ломбардскую улицу…

Вернувшись к себе, Гаро увидел Понтрая – и не одного. Понтрай беседовал с каким-то человеком. Это был Шалабр. Читатель помнит, что он следил за шевалье с той минуты, как заметил Капестана на улице Турнон.

– Господа, – сказал хозяин, – он поехал в Орлеан, после этого он собирается в Лонжюмо, а потом – в Этамп.

– А этот Базорж до сих пор не привел нам подкрепления! – проворчал Шалабр.

– Может, нагоним его и нападем вдвоем? – предложил Понтрай.

– Только не вздумайте вести себя, как Капитан! – ответил Шалабр. – Дождемся остальных: мы ведь знаем, по какой дороге он поедет!

Около пяти часов пополудни Капестан прибыл в Лонжюмо. Остановился он в гостинице «Цветочная корзина».

Для начала шевалье плотно пообедал, а затем отправился в свою комнату, чтобы отдохнуть. Вечерело. Когда пробило одиннадцать часов, Капестан решили что пора ложиться спать. Но только он подошел к кровати, как услышал, что кто-то тихонько скребется в дверь. Шевалье шагнул к двери и распахнул ее. На пороге стояла симпатичная девушка. Лицо ее поражало бледностью. Казалось, нежданная гостья была чем-то страшно напугана.

– Сударь, меня зовут Марго, – быстро проговорила она. – Вам нужно бежать – и как можно скорее. Я оседлала вашего коня, он на дворе. Дверь открыта. Вам нельзя терять ни минуты.

– Почему же я должен бежать? – изумился шевалье. – Объясни мне, моя прелесть!

– Они хотят вас убить! – прошептала Марго. – Их там восемь или десять человек. Я все слышала. Это просто ужасно! – всхлипнула девушка.

Капестан вытащил свою шпагу и принялся ее чистить.

– Успокойся, малышка, – улыбнулся он Марго. – Не надо ничего бояться. Где они?

– Внизу, вон там, – пролепетала девушка, махнув своей тонкой ручкой в сторону лестницы.

– Ага, понятно, – задумчиво произнес Капестан. – Говоришь, их там восемь или десять? Ну что ж! Раз ты, малышка, боишься, мне, конечно, придется скрыться… Какая же ты хорошенькая! – воскликнул шевалье и обнял девушку. Марго вздрогнула, но не отпрянула. – Черт подери! – продолжал Капестан, прижимая красотку к себе. – Ты уже оседлала моего коня! Все, мне пора бежать. Но сначала я хочу их послушать. Отведи меня к той комнате, где они находятся, – попросил он девушку.

Марго вздрогнула и грустно сказала:

– Хорошо. Следуйте за мной.

Вскоре они добрались до маленького зала. Там оказалось не восемь и не десять человек, а целая дюжина. Разумеется, среди присутствующих находились Понтрай и Шалабр, поскольку они прибыли в гостиницу раньше других. За ними сюда приехали Базорж и Монреваль с четырьмя оруженосцами. Потом подоспел Лувиньяк с какими-то тремя проходимцами. Никто не предупредил ни Ринальдо, ни Кончини. Кстати, маршал обещал за голову Капестана двести тысяч ливров, так что каждый хотел заполучить эту награду. К тому же у всех была еще одна причина, чтобы расправиться с шевалье: каждый из них ненавидел Капестана лютой ненавистью.

Сейчас эти люди держали совет. Вернее, они пили и хвастались друг перед другом своими подвигами. Действительно, три дня назад каждый из них совершил одно или два убийства. Этими рассказами головорезы пытались придать себе побольше храбрости перед предстоящей схваткой. Но внезапно гвалт прекратился.

– Хватит! – рявкнул Лувиньяк. – На этот раз мы не имеем права упустить его. Поднимаемся по этой лестнице, потом – третья дверь направо. Четверо будут стоять в конце коридора. Любого, кто попробует вмешаться, убьем на месте. Еще четверо будут следить за хозяином и за слугами: нам не нужно лишнего шума… Остальные восемь пойдут к Капитану.

И вдруг произошло нечто невероятное. С ужасным грохотом рухнула на пол выбитая дверь, и трое из присутствующих тотчас попадали с табуретов, крепко получив по головам: один – эфесом шпаги, а двое других – кувшинами. Почти тут же свалился со стула Шалабр: у него было перерезано горло. Затем опрокинулся стол. За эти три-четыре секунды никто не успел ничего понять. Все стояли, окаменев от изумления. Двигался только один человек. Взмах руки, блеск кинжала – и повержен пятый преследователь. Тогда оставшиеся в живых завопили. Капестан ответил им устрашающим рыком. Негодяи пытались сопротивляться. Окровавленные, они ползали на четвереньках, стараясь исподтишка поразить шевалье. Однако Капестан был начеку. Он топтал своих врагов, как ядовитых насекомых. На ногах остались только трое: Понтрай, Монреваль и Лувиньяк. Они так окончательно и не пришли в себя. Полная внезапность нападения сыграла свою роль. Прижавшись к стене, они смотрели на шевалье круглыми от ужаса глазами.

И тогда Капестан пошел на этих троих. Он приближался, неумолимый как смерть. И тут Понтрай, Монреваль и Лувиньяк поняли: пробил их последний час. Странная вещь: им ничего не стоило прикончить шевалье, однако они не могли даже шевельнуться: все трое окаменели от ужаса.