Кровное дело шевалье - Зевако Мишель - Страница 40

Алиса затрепетала, сообразив, что королева откровенно обвиняет ее в шпионаже.

— Ах, ваше величество! — пролепетала она. — Не верю своим ушам…

— Однако же придется поверить. Я начала подозревать вас только две недели назад, но сегодня уже не сомневаюсь в том, что вы шпионите за мной и что нам необходимо расстаться…

— Ваше величество гонит меня?! — воскликнула Алиса.

— Вот именно! — решительно проговорила королева Наваррская.

Обессиленная Алиса де Люс вцепилась в спинку кресла и обвела кабинет диким взглядом, словно ожидая нападения.

— Ваше величество совершает чудовищную ошибку… Это подлая клевета…

В отчаянной мольбе она протянула к королеве руки.

Жанна д'Альбре страдала в душе не меньше Алисы. Действительно, для благородной натуры нет более тяжкого потрясения, чем предательство человека, казавшегося достойным абсолютного доверия. Но еще более ужасное испытание — смотреть, как некогда дорогое тебе существо, раздавленное стыдом, ищет жалкие оправдания и тщетно пытается доказать свою невиновность.

— Поймите, Алиса, — грустно и утомленно вздохнула Жанна д'Альбре. — Я могла бы устроить над вами суд. Но у меня нет на это сил. Отправляйтесь к своей повелительнице, королеве Екатерине Медичи. Так будет лучше для всех.

— Ваше величество заблуждается… — в отчаянии твердила Алиса.

Королева Наваррская покачала головой:

— Помните, я внезапно приблизилась к вам, когда вы писали письмо? Почему вы тут же швырнули его в камин?

— Мадам! — вскричала Алиса. — Не стану скрывать — я писала возлюбленному!..

— Я так и решила и потому промолчала. Но однажды один из моих офицеров заметил, что вы шепчетесь с гонцом из Парижа… Затем этот человек куда-то пропал, и больше его здесь не видели. Что это значит, Алиса?

— Я просила его кое-что передать моим друзьям в Париже. Я не знаю, куда он потом пропал. Возможно, этот несчастный погиб.

— А помните, в тот день, когда наши военачальники собрались для секретных переговоров, вы почему-то оказались в кабинете рядом с залом, где шел военный совет.

— О, ваше величество, я тогда растерялась: приехало столько солдат и офицеров, я просто не осмелилась сразу выйти из кабинета.

— Да, именно так вы оправдывались передо мной, и я не сомневалась в вашей искренности. Однако я уже говорила, что недавно мои подозрения усилились.

— Но почему же, ваше величество, почему?

— Вы так рвались сопровождать меня в Париж! Я вспомнила о тех случаях, которые только что перечислила, и насторожилась. И все же я рискнула взять вас с собой, чтобы испытать вашу верность. Видите, как мне хотелось убедиться в вашей невиновности? Многие придворные уже вслух называли вас шпионкой, а я поставила на карту свою жизнь, чтобы снять с вас это обвинение.

— Но, мадам, вы ведь живы, и, стало быть, меня оболгали…

— Да, я жива, но отнюдь не благодаря вам, Алиса, — возмущенно вскричала Жанна д'Альбре. — Вы были на стороне заговорщиков, которые пытались убить меня. Ведь это вы посоветовали ехать к Деревянному мосту! Это вы подняли шторку в карете! Это вы громко назвали мое имя и привлекли внимание фанатиков! Это вам какой-то человек старался бросить записку, когда опрокинулась карета! Но я первая увидела этот листок, упавший к вашим ногам; мне удалось его поднять и надежно спрятать. Вот он!

Сказав это, королева Наваррская положила перед Алисой скатанную в маленький шарик бумажку.

У фрейлины подкосились ноги, и она рухнула на колени. Казалось, что от стыда и страха Алиса сейчас распластается по полу.

— Возьмите записку, она адресована вам, — сказала Жанна д'Альбре.

Фрейлина в оцепенении молчала.

— Берите же! — настаивала королева Наваррская.

Алиса все так же молча, не поднимая головы, протянула руку и взяла бумажный комочек.

— Разверните! — потребовала Жанна д'Альбре. — И прочтите! В этом послании те, кому вы служите, передают вам новые инструкции.

Не решаясь больше изворачиваться, Алиса расправила листок и прочла:

«Если нам будет сопутствовать успех, явитесь завтра утром в Лувр. Если предприятие окажется неудачным, попросите королеву Наваррскую отпустить вас и покиньте ее двор. Мы ждем вас через неделю. Екатерина желает поговорить с вами»

Подписи под этими строками не было.

Алиса испустила тихий крик, больше похожий на стон. Искусанные губы девушки кровоточили. Жанна д'Альбре с жалостью посмотрела на свою бывшую фрейлину и решительно произнесла:

— Вон!

Девушка с трудом встала на ноги, и королева властно указала ей на дверь. Алиса попятилась, непослушными пальцами схватилась за ручку двери и, выскочив из кабинета, понеслась прочь, словно внезапно лишилась рассудка.

Вскоре из комнаты вышла и Жанна д'Альбре; она заглянула в сводчатую залу, где в ожидании приказов королевы сидели два дворянина.

— Пора отправляться в путь, господа! — сказала Жанна.

Перед тем как сесть в экипаж, Жанна д'Альбре оглядела двор: она надеялась увидеть где-нибудь Алису де Люс, но фрейлина бесследно исчезла.

— Несчастное дитя! — вздохнула королева Наваррская. — И это преступление на твоей совести, Екатерина Медичи!

Через несколько минут от дома отъехала карета, за которой следовали двое верховых.

А Алиса де Люс, выскочив на улицу, бросилась бежать, не разбирая дороги. Но внезапно она застыла на месте и стала озираться по сторонам, дрожа всем телом.

— Куда я спешу? — пробормотала она. — Где мне спрятаться? Что со мной будет, если ему доложат обо всем?! Я погибла! Что же делать? Отправиться в Париж? К жестокой Екатерине Медичи? Нет, только не это… Боже, что я натворила? Хотела убить королеву Наваррскую! До чего же я дошла!

Алиса опустилась на камень и задумалась.

В горах Беарна, где сын Жанны д'Альбре бесстрашно преследовал волков, а нередко и девиц, Алиса была известна как Прекрасная Гасконка, и это прозвище удивительно шло ей. Алиса была молода и очень красива. Темноволосая, смуглая, она являла собой тот тип южной, чувственной красоты, в котором есть что-то андалузское: матово-смуглая кожа, яркие губы, напоминавшие спелый плод граната, черные горящие глаза, полуприкрытые тяжелыми веками. Но сейчас вряд ли кто-нибудь смог бы узнать молодую красавицу в этой затравленной, несчастной девушке…

— Как мне поступить? — шептала она» снова и снова. — От королевы Екатерины не скроешься… От нее можно улизнуть лишь на тот свет… Нет-нет! Я не хочу умирать, передо мной еще вся жизнь… Ну, что же, милая моя, тебя ждут бесчестье и позор… Вперед, доносчица! Торопись к своей королеве!

Алиса встала и, спотыкаясь, поплелась по дороге. Она брела наугад, поскольку совсем не знала этих мест, но все же надеялась отыскать путь в Париж.

Гнетущая тоска навалилась на нее. Она совсем сбила ноги на каменистой тропе, но не чувствовала ни боли, ни страданий. Она двигалась в сторону Парижа, словно какая-то неодолимая сила влекла ее в столицу.

Алиса желала только одного — никогда больше не встречаться с королевой Наваррской. Ей было невыносимо стыдно и казалось, что она просто не переживет подобного позора. Внезапно девушка почувствовала страшную усталость, хотя прошла не так уж много. Ей захотелось запереться одной в какой-нибудь комнате, натянуть на голову одеяло и ничего не видеть, не слышать, не знать…

Она уже валилась с ног от изнеможения. Все внушало ей страх: Алисе казалось, что какие-то призраки подглядывают за ней из-за деревьев, что звезды на небосводе смотрят на нее с укором, что само небо презирает предательницу.

«Надо войти в какой-нибудь дом, — решила Алиса. — Мне станет легче. Я отдохну».

Через час она заметила маленькую деревеньку и заспешила к теплу и уюту.

Вскоре девушка увидела неплотно прикрытые ставни одного из домов, сквозь которые пробивался неяркий свет. Алиса, даже не сознавая своего отчаянного стремления вновь оказаться среди людей, которое настойчиво гнало ее вперед, бросилась к приветливому дому и постучала в дверь. Она тут же распахнулась.