Последняя схватка - Зевако Мишель - Страница 123

На Вальвера снова наседали, и, снова пустив скамью по кругу, он прыгнул к дверям. И чуть не попал в объятия Ландри. Тот мгновенно вернул ему шпагу и, схватив за руку, увлек к выходу, бормоча на бегу:

— К карете, сударь. Взбирайтесь на козлы, а я уж где-нибудь пристроюсь…

Одним прыжком они оказались возле экипажа. Еще прыжок — и Ландри уже сидел верхом на одной из пристяжных. Он поднял руку и обернулся: Вальвер был на козлах. Резко опустив руку, Ландри безжалостно кольнул шпагой шею лошади, а его шпоры яростно вонзились ей в бока.

На козлах сидел кучер. Он спал сном праведника. Одной рукой Вальвер вырвал у него поводья, а другой грубо схватил его за ворот и приказал:

— Прыгай!

Ничего не соображающий кучер увидел перед собой кошмарный лик и услышал оглушительный рев и топот наемников, выбегавших из храма. Бедняга решил, что пришел его смертный час, и немедленно повиновался. Объятый паническим ужасом, он не только прыгнул, но еще и припустил со всех ног.

Ландри безжалостно колол лошадей острием шпаги, Вальвер охаживал их кнутом: пристяжные дрогнули и рванули с места. В это время люди Кончини высыпали на улицу. Все они бросились за каретой с криками:

— Стой! Стой!

Понятно, что Вальвер только подстегнул лошадей. Вскоре карета исчезла в ночной тьме. Безнадежно отставшие преследователи поняли, что ее уже не догнать. Через несколько минут экипаж подкатил к закрытым воротам таверны «Золотой ключ».

Меньше часа назад Вальвер пулей вылетел отсюда… Никто еще не лег, и графу немедленно открыли.

Еще через час ворота снова распахнулись, и карета выехала на улицу. На козлах сидел Ландри Кокнар, лихо управляясь с поводьями и кнутом. В карете сидели Флоранс, маленькая Лоиза и матушка Перрен. Флоранс держала ребенка на коленях. Тепло укутанная крошка, обняв девушку, нежно нашептывала ей на ухо:

— Знаешь, мама Мюгетта, раз ты так хочешь, я полюблю и маму Берту, к которой ты меня везешь… Но тебя, мама Мюгетта, я всегда буду любить больше всех, ведь ты моя настоящая матушка!

За каретой ехали на лошадях Гренгай и Эскаргас. Они были вооружены до зубов. Возле дверцы, восседая на одном из великолепных скакунов, подаренных королем, гарцевал Вальвер. Рядом с ним шел Пардальян.

Все, кроме Пардальяна, направлялись в Сожи. А шевалье просто вышел проводить их. Это он догадался использовать карету для ночного путешествия. Поспешный отъезд был похож на бегство. Впрочем, это и было бегство от Кончини: друзья решили укрыть Флоранс у Жеана де Пардальяна. Ведь, найдя девушку, Кончини на правах отца силой водворил бы ее в свой дом.

Вальвер боялся, что его суженая снова попадет в руки мстительной Леоноры, и сразу согласился ехать в Сожи. У этого путешествия была и еще одна благородная цель: как можно скорее доставить Лоизу родителям, которые так истосковались по малышке.

Следует заметить, что еще накануне Вальвер смело бы доверил Флоранс Гренгаю и Эскаргасу, а сам остался бы с Пардальяном. Ибо борьба с Фаустой была еще в самом разгаре, и Одэ счет бы за позор покинуть поле боя. Но теперь, после того, что они сделали на ферме, граф был уверен: Фауста уже не сможет навредить ни королю, ни Пардальяну. Она потерпела сокрушительное поражение. И ей оставалось только бежать. Бежать без оглядки.

Вот почему Вальвер со спокойным сердцем оставлял старого друга, которого любил и почитал как отца. Тем более, что разлучались они всего на несколько часов: Пардальян обещал в тот же день присоединиться к ним в Сожи, а Вальвер лучше других знал, что Пардальян всегда держит свое слово. Но, обняв шевалье в последний раз, юноша все же заметил, что Пардальян немного бледен и нервно покручивает седые усы — верный признак большого волнения, которое шевалье не хотел показывать… И Вальвер сделал последнюю попытку.

— Ну, не упрямьтесь, сударь… Для вас приготовлено прелестное местечко! Скорее в карету. Вы будете сидеть между дочкой и внучкой. Флоранс будет заботиться о вас, а маленькая Лоиза обнимет вас за шею.

Пардальян отступил на два шага и шутливо изобразил священника, совершающего обряд изгнания бесов:

— Изыди, сатана!

Резко оборвав смех, он снова стал серьезным и сказал угрожающим голосом:

— Мадам Фауста принесла всем столько горя, что ее необходимо проучить. Клянусь Пилатом, я не могу отпустить ее просто так!

И он властно скомандовал:

— Погоняй, Ландри, погоняй!..

Карета дернулась и исчезла во тьме.