Последняя схватка - Зевако Мишель - Страница 70

— Если вы воспитали эту девушку, она, верно, все еще живет с вами?

И Галигаи устремила на Ла Горель проницательный взор. Не раздумывая ни секунды, та ответила с прежним хладнокровием:

— Нет, мадам, вот уже четыре года, как девочка оставила меня.

— Потому что вы плохо с ней обращались, — бросила Леонора угрожающим тоном.

— Это низкая ложь, — запротестовала мегера. И захныкала:

— Все дело в том, что я очень бедна. Я не могла кормить ее задаром. Как и я, она сама должна была зарабатывать себе на жизнь… А этой лентяйке не нравилось гнуть спину. Да еще и бросила меня, неблагодарная.

— Что вы заставляли ее делать? — строго спросила Галигаи.

— Она продавала полевые цветы, — поспешно объяснила Ла Горель. — А собирать цветы — это же одно удовольствие. Работа не пыльная, тонкая, даже художественная.

— Лучше скажите прямо, что цветами вы прикрывали попрошайничество, — заметила Леонора, пожимая плечами.

— Да что вы! — обиделась Ла Горель. — У этой крошки золотые руки. Ее букеты были истинными произведениями искусства. А ведь ее никто этому не учил. Какое там попрошайничество! Это она раздавала милостыню направо и налево: уступала цветы за гроши, а могла бы брать за них большие деньги!

— И вы ее не разыскивали? — поинтересовалась Леонора. — Не знаете, что с ней стало?

— Я искала ее очень долго, — вздохнула старая ведьма. — И все впустую. Но вот случайно увидела ее здесь, в Париже, около месяца назад.

— Значит, вам известно, где она? — насторожилась Галигаи.

— Нет, мадам… — покачала головой мегера. — Но если вы хотите… если вам нужно… В общем, я готова разыскать ее, мадам.

Было видно, что Ла Горель действительно может найти девушку. Леонора поняла это и отклонила предложение:

— Не нужно.

И тут снова появилась Марчелла. Она шла рука об руку с Флоранс.

— Мюгетта-Ландыш! — поразилась Ла Горель, узнав свою прежнюю жертву в этой элегантной, со вкусом одетой девушке, которая теперь выглядела барышней из самого благородного семейства.

— Ла Горель! — воскликнула Флоранс.

И с явным отвращением отступила назад.

Устроив им эту неожиданную встречу, Леонора убедилась, что Ла Горель не солгала. Оставалось лишь понять, насколько они знают друг друга. Положив себе за правило ласково обращаться с девушкой, Галигаи мягко обратилась к ней:

— Вы знаете эту женщину, Флоранс?

— Она воспитала меня, — честно призналась та.

— Ну, убедились! — возликовала Ла Горель.

— Вы не отдадите меня ей, правда? — заволновалась девушка. И с неожиданной решительностью продолжала: — Предупреждаю, мадам, что я никогда на это не соглашусь! Ни за что на свете я не вернусь к ней! Лучше мне умереть!..

— Она плохо с вами обращалась? — сочувственно спросила Леонора.

— Да нет, — великодушно ответила девушка, пощадив свою мучительницу. — Просто у меня связаны с ней грустные воспоминания…

— Настолько грустные, что вы скорее умрете, чем вернетесь к ней? — усмехнулась Галигаи.

— Да, мадам, — кивнула Флоранс.

— Не волнуйтесь, девочка моя, я и не думала расставаться с вами, — успокоила ее Леонора. — Ступайте, дитя мое, ступайте. Я выяснила все, что нужно.

Одновременно Леонора взглядом отдала приказ своей наперснице. Та чуть заметно кивнула головой, нежно взяла девушку под руку и легонько потянула за собой. Но Флоранс не двинулась с места. Она хотела что-то сказать.

— Ступайте, — снова распорядилась Леонора спокойным, но таким властным тоном, что не повиноваться было просто невозможно.

И Флоранс перестала сопротивляться. Но неожиданное появление Ла Горель в доме Кончини очень обеспокоило ее. Она бы многое дала, чтобы понять, в чем здесь дело. Она стала бы даже подслушивать под дверью, будь у нее такая возможность.

Но рядом была Марчелла. И Марчелла отвела Флоранс в ее комнату. Девушка решила, что Марчелла останется с ней, но та неожиданно исчезла…

Надо сказать, что Леонора по достоинству оценила скромность Флоранс и ее исключительную честность. Обладая живым умом, Леонора невольно прониклась уважением к готовности девушки принести себя в жертву ради блага матери, которую Флоранс не знала и которая не стоила такой любви.

Уважение привело к доверию. Флоранс дала слово не выходить из дома, и Леонора справедливо решила, что это обещание гораздо надежнее самой бдительной слежки. Галигаи даже точно рассчитала, что, убрав бесполезных соглядатаев, она еще больше свяжет Флоранс своим доверием. И женщина не ошиблась.

Так что юной красавице была предоставлена в особняке Кончини полная свобода. И девушка уже не чувствовала, что находится под тайным наблюдением, которое угнетает больше, чем открытый контроль. Понятно, что ей ни разу не пришло в голову злоупотребить доверием Леоноры. Флоранс целыми днями пропадала в саду, ухаживая за любимыми цветами.

Но на этот раз она решила воспользоваться той относительной свободной, которую ей предоставила Леонора; девушка интуитивно почувствовала, что ей необходимо знать, что же будет о ней сказано в кабинете маршала. Дождавшись ухода Марчеллы, Флоранс вернулась назад, осторожно приоткрыла дверь и прислушалась.

В ее отсутствие Леонора продолжала свой допрос:

— А теперь скажите, кто отдал вам ребенка? Как это было?

Ла Горель, не задумываясь, заявила, что младенца принес ей Ландри Кокнар, и сообщила, при каких обстоятельствах это произошло. Потом она рассказала, как девочка росла — и как убежала от нее. В общих чертах женщина излагала все, как было: она не видела смысла врать. А вот в деталях мегера пыталась выставить себя в самом выгодном свете. И немало в этом преуспела.

Когда Флоранс затаилась у дверей кабинета, Ла Горель заканчивала свой рассказ.

Старую ведьму слушали внимательно, не перебивая. Потом Кончини спросил:

— Так что вы хотели сообщить нам об этой девушке?.. И почему вы обратились именно ко мне?

— Потому что я знаю, что вы ее…

Женщина смущенно замолчала, скосив глаза на Леонору. Та пожала плечами и ответила за нее:

— Потому что вы знаете, что он ее отец, говорите прямо, ведь господин д'Анкр предупредил вас, что у него нет от меня секретов.