Последняя схватка - Зевако Мишель - Страница 94

XXVI

КОРАБЛЬ С ИСПАНСКИМИ МИЛЛИОНАМИ

Утром покинув поле боя, Одэ де Вальвер и Ландри Кокнар подхлестнули своих лошадей и помчались во весь опор, не встречая больше препятствий на своем пути.

Через какое-то время они перешли с галопа на рысь и разговорились. Вспоминали «одержимого», которого оставили один на один с Пардальяном. И Одэ, и Ландри были уверены, что Пардальян без труда справится со своим противником. И все гадали, кто бы это мог быть. Когда перебрали все возможные имена, Вальвер предположил:

— А не была ли это сама мадам Фауста?!!

Он сказал это просто так, на всякий случай, сильно сомневаясь в справедливости собственных слов. Ландри Кокнар так и покатился со смеху. Нахохотавшись вволю, он ехидно спросил:

— Вы, значит, считаете, что мадам Фауста отрастила себе бородку?

— Вот дурень, — улыбнулся Вальвер. — Бороду можно и приклеить.

— А ведь и впрямь! — смущенно согласился Ландри Кокнар.

Вальвер же продолжал:

— Господин де Пардальян не раз говорил мне, что мадам Фауста прекрасно фехтует. А шевалье слов на ветер не бросает.

— Да, — встрепенулся Ландри Кокнар. — От такой особы, как герцогиня, всего можно ожидать!

— По-моему, мы в этом уже не раз убеждались! — мрачно проронил Одэ.

— Ваша правда, сударь, — закивал Ландри. — Я не, подумал и глупо посмеялся над вашим предположением. А теперь мне кажется, что вы совершенно правы.

— Уж ты-то должен ее знать, — заметил Вальвер. — Сам же мне говорил, что, поступив ко мне на службу, чуть было не стал слепым орудием в ее руках.

— Верно, черт побери! — ругнулся Ландри Кокнар. И начал горячо оправдываться: — Но эта чертова герцогиня так ловко заморочила мне голову… В то время я знал эту особу как мадам де Соррьентес. Она так искренне убеждала меня, что желает малышке — то есть, мадемуазель Флоранс — только счастья… И я попался на удочку!.. Разрази меня гром!.. Если бы господин де Пардальян не открыл мне глаза и я бы тогда промолчал… и приготовил бы вам большой сюрприз… Хорош бы я был со своим сюрпризом!..

— Да, бедный мой Ландри, она околдовала тебя, да и я едва не подпал под ее чары, — вздохнул Вальвер. — Счастье Флоранс? Вот уж о чем она совсем не думала! Она рассчитывала погубить ее мать… а ты, сам того не подозревая, помогал этой мерзавке Фаусте! — И, погрустнев, юноша добавил: — Флоранс, милая моя!.. Кто знает, может, рядом с отцом она подвергается еще большим опасностям!..

Теперь, когда имя суженой сорвалось с его уст, наш влюбленный только о ней и говорил. А поскольку Ландри Кокнар никогда не уставал слушать о той, кого неизменно называл малышкой, читатель без труда поймет, что волнующая беседа полностью поглотила внимание господина и слуги.

Их путь по-прежнему пролегал вдоль реки. Прекрасно зная пригороды Парижа, которые были тогда намного живописнее, чем сейчас, Ландри Кокнар называл поселки, деревушки и замки, мимо которых они проезжали. Углубляясь в подробности, Ландри с самым скромным видом сообщал массу интереснейших сведений и удивлял Вальвера своей осведомленностью.

— Сударь, вот мы и около Рюэля, — неожиданно возвестил Ландри Кокнар, — куда я и отправлюсь, чтобы выполнить ваши распоряжения. Не угодно ли вам указать мне место, где мы снова встретимся?

— Ты лучше знаешь окрестности. Решай сам, где мне тебя ждать, — ответил Одэ.

— Хорошо, сударь, — согласился Ландри. — Если вам угодно, мы выедем на большую Сен-Жерменскую дорогу. Это направо, примерно в двухстах туазах отсюда.

И они снова выбрались на эту дорогу. Там Ландри Кокнар долго и подробно объяснял что-то своему хозяину, а потом, подхлестнув коня, во весь опор помчался в Рюэль, который находился в двухстах или трехстах туазах. А Вальвер медленно продолжал свой путь по широкой дороге, которая все ближе подходила к реке. Одэ с трудом разглядел утопавший в зелени особняк, который фигурировал недавно в рассказе Ландри как «благородный дом Мальмезона».

Чуть дальше дорога спускалась к самой реке и бежала вдоль нее. На этом месте Вальвер остановился, спешился и подошел к воде. Там он привязал коня к молодой березке, и тот сразу потянулся мордой к густой траве. А всадник уселся под огромным буком, плотная листва которого укрыла путника от палящих лучей ослепительно сиявшего солнца.

За спиной у Вальвера был маленький островок, поросший девственным лесом, без малейших признаков жилья. Слева, у дороги, возвышался большой «благородный» дом, а дальше едва виднелись редкие хижины, окруженные цветущими садами. Это была деревушка де ла Шоссе, как объяснил графу всезнающий Ландри Кокнар.

Не переставая думать о любимой Флоранс, Одэ де Вальвер провел в ожидании около двух часов. Потом он услышал звонкий цокот копыт: это был Ландри Кокнар. Не успел он подъехать, как Вальвер закричал:

— Продукты-то, продукты не забыл?

— Да что вы, сударь! — успокоил юношу Ландри Кокнар. — Я просто умираю от голода, и жажда снова замучила.

— А повозка? — осведомился Одэ.

— Скоро будет, — доложил Ландри. — Ждать ее я, понятно, не стал.

— И правильно сделал, — одобрительно кивнул Вальвер, — ведь я тоже голоден как волк да и в горле пересохло…

Ландри Кокнар проворно соскочил на землю, снял с лошади две корзины и привязал ее к дереву, как поступил раньше его хозяин. Потом слуга выложил на траву содержимое корзин и, выразительно облизнувшись, удовлетворенно заметил:

— Теперь можно и подкрепиться, сударь.

Они уселись рядом и с одинаковым аппетитом принялись за еду. Похоже, времени у них было предостаточно, поскольку никто из них не спешил.

Пока господин и слуга трапезничали на природе, к ним подкатила большая пустая повозка, в которую были впряжены цугом два мощных першерона. Крестьянин, правивший лошадьми, получил приказ поставить повозку в тени, как можно ближе к берегу, и ждать. Чтобы вознице было не так тоскливо, Ландри Кокнар вручил ему — по распоряжению Вальвера — куриную тушку, от которой они отъели крылышки и ножки.

Было уже больше двух часов пополудни, когда Одэ и Ландри снова вскочили в седла. Приблизительно в это же время Пардальян направился в Лувр. Господин и слуга пустили лошадей шагом, оставив крестьянина, получившего от Вальвера нужные указания, присматривать за пустой повозкой. Граф и Ландри Кокнар проехали мимо особняка, который Вальвер прекрасно разглядел с того места, где столь славно отобедал со своим оруженосцем. Верный себе Ландри Кокнар пустился в объяснения.