Последняя схватка - Зевако Мишель - Страница 97

И все-таки она опережала Одэ. Если бы красавица бросилась по прибрежной дороге навстречу Вальверу, она бы настигла его еще до отхода испанского эскорта. Тогда граф оказался бы меж двух огней. И ей удалось бы отбить свое золото.

Но Фауста думала лишь о судне; только его она и ждала. Женщина примчалась со своим отрядом прямиком на набережную и уже минут пятнадцать не отрывала глаз от реки. Ей и в голову не пришло, что груз мог перекочевать на телегу и прибыть не по воде, а по суше. Фауста была так далека от этой мысли, что чуть не проморгала Вальвера у ворот Лувра.

До них было уже рукой подать. Но герцогиня, наконец заметившая Вальвера, все же надеялась захватить воз и вернуть свое золото.

Едва завидев вооруженную банду во главе с тем самым «одержимым», с которым Вальверу пришлось иметь дело утром, он немедленно обнажил шпагу. Обернувшись, граф скомандовал:

— Давай, Ландри, надо прорваться!

А потом обратился к крестьянину:

— Нахлестывайте почем зря, не жалея рук, или я за ваших лошадей не отвечаю!

— Прорвемся, сударь, — спокойно ответил Ландри Кокнар.

Вынув шпагу из ножен, он начал безжалостно колоть острием коренника, и тот отчаянно заржал от боли.

Крестьянин же пробурчал:

— Чтобы я еще хоть раз доверил своих лошадок таким извергам…

Но при этом он схватил кнут и стал охаживать пристяжную, погоняя ее еще и голосом. На крупах лошадей выступила кровь. Оба першерона захрапели, заржали, напряглись… Тяжело груженная телега пронзительно заскрипела, оглушительно загрохотало железо, лошади рванулась вперед.

— Стой!..

— Проезд закрыт! — завопили одновременно два человека.

— Посторонись!.. Раздавлю! — гневно прокричал Вальвер.

Надвигавшаяся масса казалась жутким монстром, который гремел, как гром, и летел, как ураган, сметающий все на своем пути. В сумерках все это выглядело еще страшнее. Противостоять несущейся повозке было бы чистым безумием.

Фауста и не стала этого делать. К чему посылать людей на верную смерть? Она знала, что повозка скоро замедлит ход. Еще шагов пятьдесят, и жуткая махина остановится перед малыми воротами Лувра. Тогда Фауста вернется назад, два ее головореза схватят и увлекут за собой пристяжную, а остальные сразят двух стражей испанского золота. Это не займет много времени.

В двух словах герцогиня изложила своим людям план действий. И бандиты расступились, пропуская отчаянно скрипевшую громадину — скрипы эти точно выражали сожаление, что под колесами не трепещет раздавленная и истекающая кровью плоть. Колымага проскочила вперед и действительно замерла перед малыми воротами Лувра, в нескольких шагах от маленькой группы, укрывшейся в тени.

Сразу заметим, что у стен дворца стоял король, справа от которого топтался Люинь, а слева держался Витри. За спиной у юного монарха застыли четыре исполина-гвардейца. Людовика разбирало любопытство, которое возбудил в нем Пардальян, таинственно намекнув на интересное зрелище. Совсем недавно король спустился на набережную и стал свидетелем разыгравшихся здесь событий, которые оказались столь захватывающими, что Людовик был в полном восторге от своей вечерней прогулки.

Вальвер остановился в нескольких шагах от этой группы, но не заметил ее: внимание графа было приковано к людям, которые сначала расступились перед повозкой, а теперь бежали к ней со всех ног. Спокойным, суховатым тоном, который появлялся у него в минуты опасности, Вальвер произнес:

— Готовься, Ландри. Сейчас нам будет жарко.

— Увы, сударь, кому вы это говорите? — жалобно простонал Ландри Кокнар.

— Ты что, струсил? — рявкнул Одэ.

— Да, сударь, — откровенно признался Ландри Кокнар. И вдруг его понесло: — Я человек тихий! Драться не люблю, мне моя шкура дороже!.. Вот что я думаю: раз уж мы рядом с дворцом короля, которому и предназначен этот груз, самое простое — пойти, постучать в ворота и позвать на помощь… Я так и сделаю.

И Ландри Кокнар решительно направил свою лошадь к воротам. Но Вальвер приставил ему острие шпаги к груди.

— Еще один шаг, и я выпущу тебе кишки, чертов Ландри! — холодно предупредил граф. И возбужденно добавил: — Опозорить хозяина хочешь, негодяй ты этакий?!!

— Я? — задохнулся Ландри. — Ничего не понимаю, разрази меня гром!..

— Как, несчастный? — заорал Вальвер. — Ты не понимаешь, что, скажи я королю: «Сир, я привез вам подарок… только помогите мне его отвоевать!» — я буду опозорен до конца своих дней! Что тут неясного?! Черт побери, если делать — так делать достойно или лучше не начинать!..

— Будь их четверо или пятеро. Как сегодня утром, можно было бы рискнуть, — простонал Ландри Кокнар. — Но их же человек двадцать, сударь. А нас только двое.

— Да, двое, но мы стоим двадцати, — отрезал Одэ. — Значит, мы на равных.

— Вот это смельчак! — тихо сказал Витри.

— Это граф де Вальвер! — пояснил король с таким уважением, с каким произнес бы: «Это легендарный Роланд»! И с тем же восхищением Людовик добавил: — Он ученик Пардальяна!

— Не кажется ли вам, сир, что пора вмешаться? — осторожно осведомился Витри.

— Нет, нет, — живо возразил юноша, — я хочу посмотреть, как они поступят с этими мошенниками!

Пока король и капитан тихо переговаривались между собой, отчаявшийся Ландри Кокнар пронзительно визжал:

— Ах так! Ну что ж, здесь и подохнем, раз вам так угодно!.. Только я просто так не дамся, черт бы меня побрал!.. Прежде уложу, сколько смогу!

— Дурень, именно этого я от тебя и хочу, — сказал ему Вальвер. И властно распорядился: — Стой возле лошадей и будь наготове… Вы слышите, возничий? — обратился граф к крестьянину. — Ваших лошадок попытаются забрать… и повозку тоже, понятное дело… Защищайте же ваше добро, черт возьми!

Рассерженный детина спрыгнул на землю, схватил вилы и, размахивая ими в воздухе, грозно заявил:

— Ах, негодяи! Я насажу на вилы любого, кто попробует хоть пальцем тронуть моих кормильцев!

Одэ де Вальвер и Ландри Кокнар встали с двух сторон от пристяжной, которую надо было защитить во что бы то ни стало: именно на нее и была главным образом нацелена атака. Едва господин и слуга успели занять свои места, как налетели люди Фаусты, разбившиеся на две группы.