Любовницы президента - Зингер Джун - Страница 124

— Что ты хочешь этим сказать? Что я развратна? Предположим, что так. Но тебе-то какое до этого дело? Ты же не мой любовник.

— Ты права. Я не твой любовник, и мне, в сущности, наплевать, что ты растрачиваешь себя и свою жизнь на этого Бруно.

Джейд очень не хотела ссориться со своим старым другом и поэтому первая пошла на примирение:

— Подумаешь, какая беда! Я уезжаю всего лишь на несколько дней и исключительно ради того, чтобы поваляться на солнце.

— Но весь вопрос в том: с кем ты собираешься там валяться?

— Ах, вот оно что!

Он просто ревновал ее к Бруно. Бруно был никто и ничто, а Джо — надежный и проверенный друг, значительная личность. Но неужели он не понимает, что любовники и друзья — это совершенно разные вещи и их нельзя смешивать. В противном случае можно потерять друг друга. Кроме того, они с Бруно связаны общим делом.

Как только Джейд переступила порог огромного розового дворца, расположенного высоко в горах, его хозяин, друг Бруно — необыкновенно толстый мужчина с труднопроизносимым именем (ей пришлось называть его просто Алекс) бросился приветствовать их, и она тут же почувствовала на себе его жадные, плотоядные глаза. В душе Джейд зародилось смутное беспокойство. Видимо, Бруно хорошо знал весь процесс кинопроизводства, намного лучше, чем она предполагала. Он, безусловно, просчитал, что это потребует массу времени и денег, и решил с ее помощью ускорить этот процесс. Ненасытный взгляд Алекса подсказывал ей, что предстоящая сделка будет не очень трудной для Бруно, но весьма дорогостоящей для нее лично.

В тот же вечер они вместе ужинали в открытом ресторане «Сент-Жан-Кэп-Феррата», где между столиками сновали обнаженные по пояс официантки, а гитаристы исполняли душераздирающие испанские мелодии фламенко. Бруно уговаривал Джейд подпевать, а Алекса убеждал, что она обладает совершенно бесподобным голосом. Тот же, поглаживая своей потной рукой тело Джейд, бормотал, что она обладает не только прекрасным голосом. Наконец, успевшая к этому времени выпить несколько рюмок бренди, Джейд с трудом оторвалась от Алекса, выбежала на середину украшенной цветами площадки, сбросила с себя туфли на высоких каблуках и принялась отплясывать, щелкая пальцами и отбрасывая назад голову. Она танцевала исключительно для себя, хотя при этом хорошо понимала, что с каждой минутой танца она утрачивала способность оказывать сопротивление Алексу.

Скоро к ней присоединились еще несколько человек — всемирно известный американец, производитель автомобилей, его жена, сестра жены, которая была замужем за греческим магнатом — судовладельцем. Среди них был также автомобильный промышленник из Италии, который не только танцевал, но и разбрасывал еду в духе дружеского соревнования. Вдруг Джейд остановилась и уставилась на дверь: там стоял Джо и грустно смотрел на нее. Она обрадовалась ему, как никогда, побежала за ним и потащила к столу. Бруно и Алекс были совершенно очевидно разочарованы этим обстоятельством. Извинившись, они встали из-за стола и ушли, сославшись на необходимость обсудить свои дела. Джейд упрекнула Джо в том, что он зря приехал на Ривьеру защитить ее: это, как она считала, было совершенно излишне.

— Ты знаешь, что я сама в состоянии позаботиться о себе.

— А я не уверен в этом. Но ты не права, Я приехал сюда, чтобы сделать снимки людей на пляжах Ривьеры, и совершенно случайно набрел на это чудесное местечко, где можно перекусить.

— Да, конечно. Ты собирался снять здесь картинки общественной жизни? — Она указала жестом на одного из посетителей, балансирующего посредине площадки с корзиной хлеба на голове. — Да, это чрезвычайно интересный социальный мотив.

— А почему бы и нет, если его сделать как следует. Кусочек жизни взбесившихся от достатка богачей. Как насчет текста? Ты будешь его писать?

— О Джо, давай потом поговорим об этом.

— Ладно, но прежде чем вернутся твои дружки, я хочу тебе кое-что показать.

— С удовольствием посмотрю, Джо. Готова поспорить, что это будет намного приятней, чем у этого старого толстого Алекса. — Она положила руку на его бедро.

Он довольно вежливо отстранил ее руку.

— Мне кажется, ты слегка перебрала, и не следует это показывать мне…

— Извини за эту глупость. Раз уж ты заговорил об этом, я хочу знать, что там у тебя. Пожалуйста! — И вдруг она сообразила, что эта новость не будет для нее приятной. — Не волнуйся. Я в порядке.

Он протянул ей обрывок телетайпной ленты. В ней сообщалось, что Трейс Боудин был застрелен в доме своей любовницы на окраине Лас-Вегаса. На этот раз не было никаких слез, а только какое-то необычное ощущение в желудке.

— Вообще говоря, он фактически не был мне отцом. Даже моим настоящим отцом…

— Я знаю, знаю…

— Откуда ты знаешь, Джо?

— Потому что ты мне небезразлична. А это, я полагаю, дает мне особое чутье на такие вещи.

К столу возвращались Алекс и Бруно, который что-то очень быстро говорил, размахивая при этом руками.

— Хочешь, Джо, я тебе еще что-то скажу? Таких, как Трейс Боудин, великое множество. Они повсюду. Кто-то получше, кто-то похуже. Они везде, понимаешь?

— Я это знаю давно, как и ты.

— Жаль, что моя мать этого не знала. И очень жаль, что у нее не было такого друга, как ты.

III

В ту же ночь Джейд переехала в «Отель де Пари», где Джо снимал комнату.

— Эта гостиница очень дорогая, хотя и довольно старая. Почему ты не захотел поселиться с кем-то еще, чтобы сэкономить?

— Для того чтобы экономить деньги, есть другое время и место. Я не думаю, что было бы лучше экономить на гостинице.

Из этого она поняла, что Джо был таким же мудрым, как и она. Он также разделял любовниц и друзей.

Они провели вместе несколько дней, решив все-таки закончить очерк о жизни на Ривьере, тем более что Джо уже разместил некоторые фотографии многообещающей актрисы в каком-то журнале. Было очень весело, так как Джо, будучи профессионалом, постоянно давал ей советы. Например, он предложил ей снять огромные и очень темные очки от солнца, чтобы лучше видеть все вокруг.

— Если будешь слишком долго их носить, они начнут постепенно искажать твое впечатление об окружающей тебя реальности.

Она весело смеялась:

— Ты помнишь, что я из Лос-Анджелеса? В Голливуде такие очки являются образом жизни, привычкой, и я все еще предана ей, хотя уже давно нахожусь вдали от Голливуда.

— Ты сказала «давно» с какой-то ностальгией. Может, настало время вернуться домой?

— Нет, Лос-Анджелес уже не является моим домом, и я по нему не грущу. — Как она могла соскучиться по месту, где уже не было Трейса, но все еще оставался Скотти. — Кроме того, в данный момент я еще не готова к возвращению в Америку.

— Я знаю это.

— Ты знаешь! Ты знал! Что-то слишком много знаешь, Джо Гудмен. Это твой недостаток.

— В самом деле? Не знал, что у меня есть какие-либо недостатки — полагал, что я само-совершенство.

Она запустила в него рулеточной фишкой, которую прихватила из казино, — все равно уже никогда не окажется в этом заведении. Вообще нужно держаться подальше от этих азартных игр в казино.

Вернувшись в Лондон, Джейд обнаружила газетные вырезки Джудит и тут же швырнула их в ящик письменного стола, даже не посмотрев. Ей уже было все известно — свадьба, смерть Трейса, его фотографии до Карлотты, после нее… лицо, изуродованное пулей. Все это было слишком грустно.

Несколько недель спустя она прочитала статью о ходе расследования преступной деятельности Скотти, вспомнила все связанные с ним эпизоды ее жизни и решила, что однажды обязательно вернется назад в Штаты, чтобы вновь обрести свою родину.

Вскоре Джо удалось продать очерки о Ривьере журналу «Харпер базар», и они решили отметить это событие. Но как только он предложил ей сделать еще один очерк о злачных местах Парижа, Джейд со смехом отклонила это предложение:

— Нет, благодарю покорно. Я уже была там.

— Ну, тогда что-нибудь под названием «Шалости в Альпах». Может, нам удастся проникнуть в одну из тех клиник, где в богатые задницы вводят обезьяньи железы?