Андреевское братство - Звягинцев Василий Дмитриевич - Страница 137

Кто-то оттолкнул меня, кто-то загородил спиной дверь. Я рванулся вперед, но меня крепко держал за плечо коренастый итальянец с надписью «Секьюрити» на левом рукаве.

Мимо пронесли человека, наскоро замотанного в зеленую асептическую пленку, и я почувствовал, что свободен. Вход в салон был открыт, но внезапная слабость в ногах заставила опереться о переборку и сделать несколько глубоких вдохов. Я представил, что сейчас войду и увижу лежащую на ярком ковре Зарю и рваные, в кулак величиной раны на прекрасном девичьем теле, а может быть... на том, что является ее телом на самом деле.

Заря, живая и даже не раненная, стояла лицом к стене, один из боевиков группы захвата целился ей в смуглую обнаженную спину из короткого автомата, еще двое стояли по сторонам с пистолетами неизвестной конструкции, похожими на старинные ракетницы.

Четвертый, уже не в форме корабельной службы безопасности, а в легком светло-сером костюме, погружая руки до плеч, извлекал из сумки Зари и раскладывал по столу предметы странной формы и непонятного назначения. Два его помощника осматривали их и укладывали в герметические контейнеры.

Услышав мой голос, Заря обернулась. Всю правую сторону ее лица покрывал быстро синеющий кровоподтек. И тут только я понял, что за пистолеты в руках у итальянцев. Для стрельбы пластиковыми пулями. Значит, несмотря ни на что, рискуя жизнью, они все же постарались обойтись без кровопролития. От взгляда Зари мне стало неприятно. Хотя и не чувствовал я за собой никакой вины.

Не понимая до конца, в чем причина охватившей меня неловкости, я как можно небрежней заметил, избегая смотреть девушке в глаза:

– Я же говорил, что ничего не выйдет. У нас не любят, когда гости считают себя умнее хозяев. По-другому надо было...

Заря ничего не ответила и отвернулась. Мне показалось, что она дрожит, то ли от холода, то ли от чего-то другого. Я взял со стула золотистую куртку и набросил ей на плечи.

Издалека донеслась торопливая дробь выстрелов. Похоже, привыкшие к схваткам со своей бессмертной мафией итальянцы развернули широкие боевые действия по всему кораблю.

Окончательно почувствовав себя военным корреспондентом, я запрыгнул на пролетающую по коридору грави-площадку, перегруженную вооруженными и возбужденно переговаривающимися офицерами службы безопасности. На меня глянули удивленно, но потеснились.

Площадка влетела в просторный холл с зимним садом и остановилась. Похоже, здесь собрался весь личный состав линейного управления. Пахло озоном, порохом, горелой пластмассой. А центром всеобщего внимания была действительно странная и эффектная картина.

Переборка угловой, выходящей в холл каюты треснула и вывернулась наружу словно от метеоритного удара, и через пролом была видна прозрачная и радужная, как стенка мыльного пузыря, полусфера, внутри которой в позах буддийских монахов сидели на полу два инопланетянина. С десяток эсбэшников держали их под прицелом своих автоматов, а еще один поднес к губам блестящую фишку мегафона. Голос его гремел, отражаясь от стен:

– Предлагаю снять защитное поле и сдаться. Ваша безопасность гарантируется командованием корабля. По прибытии на Землю вам будет предоставлена возможность встретиться с представителями Генерального Совета ООН...

Пришельцы внутри купола не реагировали. Я снова увидел Маркина и подошел к нему. Обратился намеренно официально:

– Господин адмирал, несколько слов для наших читателей. Поясните, чем все же была вызвана необходимость столь решительной акции? Рассматривались ли иные варианты действий? И кто будет нести ответственность за человеческие жертвы?

Маркин непроизвольно поморщился, увидев направленный на себя объектив. Я подумал, что услышу сейчас какую-нибудь резкость, однако ответил адмирал ровным и тихим голосом.

– Считаю необходимым уточнить – жертв при проведении операции не было. Один из сотрудников, Умберто Мадзони, действительно был ранен, но жизнь его вне опасности. Необходимость быстрых и решительных действий с нашей стороны диктовалась недопустимостью пребывания на корабле значительного количества вооруженных лиц предположительно внеземного происхождения, имеющих агрессивные намерения. По вашей, кстати, оценке... Которая и подтвердилась. Инопланетяне применили смертоносное оружие первыми, не сделав попыток вступить в переговоры. Это все, что я могу сообщить в настоящее время.

– Благодарю вас. Еще один вопрос. Сколько всего инопланетян задержано и каким образом вы сумели так быстро определить, кто именно из пассажиров принадлежал к пришельцам? Я, например, этого не знал.

Маркин слегка усмехнулся.

– Видите ли, они допустили небольшой тактический просчет. Все инопланетяне имели на своей одежде или предметах снаряжения эмблемы Антаресской комплексной экспедиции. Поскольку та дама, которую вы представили как свою супругу, была «помечена» так же, логично предположить, что это – одна компания. Разумеется, мы проверили данную гипотезу. Так что позвольте, пользуясь случаем, выразить вам благодарность от лица службы безопасности космофлота, которую я здесь представляю. Извините, я вынужден прервать интервью, временем для его продолжения не располагаю...

Потом он сделал извиняющийся жест и осторожно отобрал у меня кристаллофон.

– Прошу прощения. В интересах сохранения секретности до выяснения всех обстоятельств. Впоследствии аппарат будет вам возвращен. Возможно...

Делать нечего, когда адмирал начинает говорить в такой тональности, спорить бессмысленно.

Я отошел к группе праздных зрителей, в центре которой увидел Володю-десантника. Мое появление было встречено взрывом энтузиазма.

– Вот он, наш скромный герой, гроза пришельцев! Следите за прессой! Благодаря самоотверженным действиям нашего корреспондента сорвана попытка космической агрессии! А чего это ты какой-то скучный? Все отлично! Ловко ты со своей подружкой управился. Нервная она оказалась. Но стулом ты ее здорово... А то бы она тоже сбежала...

– Постой, Володя, – перебил я его, – кто-нибудь может объяснить спокойно? Что у вас все же произошло?