Сердар - Жаколио Луи - Страница 68

Когда в гостиной объявили, что обед подан, Барбассон с торжественным видом встал, поправил свою орденскую ленту, запустил пятерню в волосы и, выделывая ногами танцевальные па, подошел к жене губернатора и предложил ей руку. Привыкнув выбирать по установленному этикету себе кавалера сама, она сначала очень удивилась, но затем по знаку мужа встала и приняла предложение.

Он повел ее к столу, старательно отставляя ноги, чтобы не наступить ей на платье, и держа руки калачиком с таким видом, что, будь здесь французы, они задохнулись бы от смеха. Подведя ее к столу, он отвесил ей великолепный реверанс… какой делал обыкновенно, провожая танцовщиц в кабачках Тулона.

Она грациозно отвечала ему тем же, подумав про себя, что «это один из португальских обычаев». Остальные приглашенные, подражая знатному иностранцу, сделали то же, – вельможа ведь, привыкший стоять, не обнажая головы, в присутствии короля и называющий его кузеном…

– Мы с ним немного родственники, – проговорился он во время обеда.

– Я не знаю португальского языка, – сказала леди Браун, занимая свое место.

– И я также, – отвечал легкомысленный Барбассон, но к счастью на провансальском наречии.

– Но если вы говорите по-французски…

– Немножко говорю, – отвечал Барбассон, улыбаясь, – прошу только извинить за мои ошибки, красавка[60].

Англичанка улыбнулась и слегка покраснела. «Это, надо думать, португальское слово», – подумала она.

– Очень рада, это дает нам возможность поболтать немножко, – продолжала она.

– Да! Да! – отвечал Барбассон, – мы можем крошечку покалякать.

И в таком роде весь обед.

– Он неплохо говорит по-французски, – шепотом сказала леди Браун своему мужу, – только примешивает много португальских слов.

Постепенно «герцог» дошел до уморительного состояния, он пил все время крепкие вина и притом полными бокалами, говоря своей соседке:

– Не слишком плохое, ваше винцо… кто вам его поставляет?

По мере того как пустели бутылки, разговор Барбассона становился все более пикантным. Пробуя бокал капского, он конфиденциально заявил своей соседке:

– Ну, этого дьявольского красненького не выхлещешь больше шести бутылок подряд… а если вылакаешь, то так вдарит по башке.

На этот раз англичанка подумала, что он все сказал по-португальски.

Желая показаться еще более интересным и припомнив фокусы, которыми забавляются матросы за общим столом на полубаке, он клал печенье на нос и затем легким щелчком отправлял его в бокал или, положив его на бокал, отправлял тем же манером себе в рот. Затем он проделывал чудеса эквилибристики со всеми предметами, которые попадались ему под руку: ножами, вилками, бутылками, тарелками, к большому удивлению всех присутствовавших, громко выражавших свой восторг:

– Very nice, indeed![61]

Пример его заразил мало-помалу всех, и каждый, в свою очередь, пробовал проделать то же самое, но, конечно, неудачно, а так как англичане всегда преклоняются перед превосходством, то благородный герцог имел поразительный успех.

Ободренный единодушными аплодисментами, Барбассон вдруг встал, схватил стул и, поставив его одной ножкой на нос, обошел таким образом вокруг стола, рискуя убить кого-нибудь из гостей, не удержав равновесия.

Восторженными «браво» приветствовали англичане этот трюк, они кричали «ура» и провозглашали разные тосты. Но что творилось, когда, после подражания крикам животных, он, чтобы закончить свой сеанс, принялся ходить на руках! Крики дошли до неистовства, все принялись поздравлять его, и каждый хотел выпить бокал шампанского за его здоровье. Барбассон чокался со всеми, отвечал на все тосты и говорил:

– Да! Да! Вы хотите споить меня, но это вам не удастся! – И он действительно много пил, вливая вина в себя, как в бездонную бочку, и совсем не выказывал никаких признаков опьянения.

Молодые люди устраивали ему овации, а губернатор говорил с восторгом, что никогда еще у него не было так весело.

Одна знатная старая англичанка спросила нашего провансальца:

– Мосью Барбассонту, неужели все герцоги и пэры у вас такие же веселые, как и вы?

Барбассон отвечал:

– Все, красавка, и король первый подает нам пример.

Все пришли к выводу, что придворная жизнь португальского короля самая оригинальная и самая веселая в мире.

Но наибольшей популярности достиг Барбассон во время бала. Его успех превратился в настоящий триумф. Вместо холодного танца, состоящего из спокойных прохаживаний взад и вперед, принятых в то время в официальных салонах, наш провансалец познакомил англо-сингалов со всеми красотами хореографического искусства более чем сомнительного свойства и, по его выражению, пленил их в одиночку. Это был такой вечер, одним словом, о котором долго помнили на Цейлоне.

Англичане до сих пор еще говорят о знаменитом португальском «гертсоге», а в семьях высшего общества, когда подается десерт, все леди и джентльмены забавляются держанием печенья на носу и многими другими фокусами, которым их научил лузитанский вельможа… Вот что значит сила традиции!

Развеселив, таким образом, все общество, Барбассон и не подозревал, какую большую услугу он оказал делу Сердара. После своей дуэли с Фредериком Де-Монмореном губернатор отдал распоряжение часовым стрелять без предупреждения во всякого, кто попытается проникнуть во дворец.

Вот почему, когда в полночь, в самый разгар бала, губернатору доложили, что три индийских фокусника просят разрешения показать ему двух пантер, специально выдрессированных ко дню рождения его превосходительства, количество военных караулов было удвоено.

– Милорд герцог, – сказала леди Браун, обращаясь к Барбассону, – вы познакомили нас с любопытными обычаями Португалии, позвольте же и нам показать вам зрелище, которое вряд ли встретишь в вашей стране.

– Какое зрелище, красавка? – спросил провансалец, который так называл всех дам и тем приобрел репутацию очаровательного мужчины.

– Мы покажем вам хищников, выдрессированных туземцами.

Барбассон вздрогнул, услышав эти слова. Значит, его друзья скоро прибудут во дворец. До сих пор он забавлялся от души, как в те времена, когда, будучи матросом, сходил на берег, чтобы проесть и пропить свое жалованье, но теперь на сцене начиналось настоящее действие, в котором он сам собирался участвовать.

Этого было достаточно, чтобы прошел весь хмель и вернулось его обычное хладнокровие.

ГЛАВА III

Фокусники. – Танец хищников. – Барбассон-дипломат. – Покупка пантер. – Блестящая идея. – Праздник во дворце в Канди. – Похищение губернатора. – Отплытие с Цейлона.

Известие о новом зрелище, устроенном по словам губернатора в честь его гостя, благородного герцога, заставило всех перейти в один конец зала, тогда как на другом конце его слуги разостлали циновки для предстоящего выступления.

Когда в зал вошли три индийца, сопровождая двух пантер, которые покорно, как собаки, следовали за ними, Барбассон сразу узнал Нариндру и Раму, переодетых фокусниками. Однако ему пришлось долго всматриваться, прежде чем он понял, кто был третий, – так искусно загримировался Сердар.

Невозможно было узнать европейца в человеке с бронзовым цветом лица, с волосами, заплетенными в косы, положенные поверх макушки, как это делают фокусники. Хотя, кроме Сердара, никто не мог быть с махратом и заклинателем.

Костюм Сердара более богатый, чем у его спутников, указывал, что он руководитель труппы, и это позволяло ему играть второстепенную роль и не привлекать к себе пристального внимания публики. Он пошел на эту предосторожность, чтобы не быть узнанным своим врагом.

Пантеры двигались великолепно и по приказу Рамы исполнили много упражнений, которым их обучают фокусники. Изящное общество, собравшееся в зале, показало аплодисментами и количеством рупий, брошенных артистам, с каким удовольствием оно наблюдало зрелище, главная прелесть которого заключалась в том, что хищные животные с такой легкостью повиновались человеку.

60

Барбассон говорит: Belle dame – дословно: прекрасная дама, но собеседница слышит устойчивое словосочетание Belle dame, что переводится, как белладонна, красавка.

61

Very nice, indeed! – Действительно, очень мило! (англ.)