В трущобах Индии - Жаколио Луи - Страница 76

76

— Салам, Анандраен, — сказал провансалец, вскакивая в седло.

— Салам, Шейк-Тоффель!

— Чуть не позабыл! — воскликнул Барбассон. — Предупреди в Нухурмуре, что их ждет посещение тугов; пусть ни Сами, ни принц не отворяют никому, каков бы ни был сигнал или пароль, данный им, и так до нашего возвращения.

— Хорошо! Поезжай с миром, это уже сделано.

— Как ты узнал?

— Я знаю все… Для Духов Вод не бывает тайн.

— Хорошо, я ничего не боюсь, раз ты заботишься о них. До свидания, Анандраен, да благословят тебя боги.

— До свидания и да хранят тебя боги, Шейк-Тоффель!

Барбассон слегка щелкнул языком и понесся, как стрела… Час спустя он проезжал мимо Нухурмура, но не останавливался там, чтобы не терять времени. Взобравшись на гору, он пустил Нагура во всю прыть по крутым склонам Малабарского берега, чтобы выбраться таким образом на дорогу, по которой следовал Сердар.

К вечеру он был уже в Гоа и поспел как раз к тому времени, чтобы видеть «Диану», выходившую из порта с французским флагом и на всех парах спешившую в открытое море.

— На двадцать четыре часа опередил меня! — с отчаянием воскликнул он.

— Да, Сердар не имеет привычки забавляться в дороге. Догоню ли я его теперь? Я не знаю судна, которое могло бы соперничать с «Дианой»… Что ж! Пойдем до конца… если час его наступил, ничто не устранит судьбы.

Он тем же аллюром помчался через Гоа и, встретив сиркара, просил указать жилище Ковинды-Шетти; он прибыл к индусскому судохозяину в тот момент, когда тот стоял с подзорной трубой в руке, следя за всеми движениями «Дианы», которая скоро скрылась на горизонте. Барбассон тотчас же передал ему «олле» Анандраена и приготовился отвечать на его вопросы, когда богатый купец, с минуту измерив его пристальным и холодным взглядом, сказал ему прямо и без всяких предисловий.

— Я дам тебе свою собственную яхту; ночью будет попутный ветер и ты с парусами и паром догонишь «Диану» за пять часов до прихода ее в Пуант де Галль.

Барбассон был поражен, ошеломлен. Как мог этот человек с такой точностью знать о цели его посещения? Ничего не было проще как объяснить это. Под именем, начертанным большими буквами, Анандраен поставил целый ряд линий, напоминающих собою клинообразные письмена, которые провансалец принял за обыкновенные штрихи. Линии эти говорили между тем следующее:

«Податель сего должен во что бы то ни стало догнать „Диану“ до ее прихода в гавань?

Члены общества «Духи Вод» всегда переписывались между собой с помощью таких шифрованных знаков.

Кованда-Шетти попросил Барбассона следовать за со бой, и оба направились к порту, где на воде грациозно покачивался «Раджа» — название, данное купцом своей яхте; она вполне заслуживала этого названия красотой своих форм и быстротой. Маленькое судно, которое будет играть важную роль в этом эпизоде нашей истории, было все целиком выстроено из тикового дерева. Длинное и узкое, оно было оснащено как бриг, несмотря на вместительность всего в пятьдесят тонн; свинцовая обшивка на всем киле делала его необыкновенно прочным и позволяла выдерживать высокие снасти. Оно было снабжено машиной в сто лошадиных сил — огромная мощь для его величины, а потому делало двадцать два узла, тогда как «Диана» делала восемнадцать-двадцать.

Барбассон сразу понял, что при такой скорости, увеличенной еще попутным ветром, все шансы на его стороне, чтобы догнать Сердара, несмотря даже на короткий срок. Полчаса было совершенно достаточно, чтобы развести пары на «Радже». Провансалец пришел положительно в восторг при виде порядка и дисциплины, с какими машинисты, кочегары и матросы исполняли свои обязанности и приказания своего капитана. Подобное ему приходилось видеть только на военных судах, где он раньше служил.

— Я даю тебе первоклассное судно, — сказал Кованда-Шетти, — каких ты найдешь мало. Если ты не достигнешь своей цели, то лишь потому, что боги не пожелают изменить того, что написано в книге судеб.

Вот от какого маленького судна зависела жизнь Сердара… Да, она действительно зависела от нескольких часов неверного управления, от уклонения в компасе или в определении места по карте, от небрежности рулевого…

Барбассону поэтому приходилось призывать на помощь не только все свои качества превосходного моряка, но еще следить за тем, чтобы никто на борту не совершил ни малейшей оплошности. Когда он объяснил судохозяину абсолютную необходимость встретить Сердара до его прибытия на Цейлон, тот отвечал ему:

— В таком случае тебе незачем гоняться за «Дианой», держи прямо на остров, а так как ты наверное придешь в Пуант де Галль раньше нее, то крейсируй у входа, пока не заметишь ее. Раз тебе не нужно будет искать подвижной точки в пространстве, тебе нечего бояться ошибки, тем более что отсюда до Пуанта де Галль самый короткий путь вдоль берега.

— Ты прав, — сказал Барбассон, пораженный верностью этого суждения, — успех моего предприятия теперь обеспечен.

— Желаю тебе этого, — отвечал индус, — но помни, что на море никогда нельзя быть уверенным в следующем часе, а тем более в следующем дне.

Спустя несколько минут «Раджа» выходил из порта легкий, как чайка, и несся к морю. Провансалец, стоя на мостике вахтенного офицера с развевающимися по ветру волосами, чувствовал, как им овладевает то жгучее удовольствие, которое истинные моряки испытывают всякий раз, когда выходят в открытое море после долгого пребывания на земле. И он, обратившись к грациозному судну, указал ему движением руки на обширное пространство воды, сверкавшее тысячами огней, и воскликнул, пародируя древнее изречение:

— Вперед! Ты везешь Барбассона и счастье Сердара!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ТАЙНЫ ПОДЗЕМЕЛИЙ

I

Последние уловки Рам-Шудора. — Приезд «Дианы» на Цейлон. — Барбассон замечен на яхте. — Хитрость факира. — Вильям Броун предупрежден. — План Барбассона. — Смертный приговор факиру. — Заклинатель и пантеры. — Повешен.

«Диана» очень быстро совершила свой переезд. По прошествии сорока восьми часов, — а даже самые лучшие суда употребляют на это от пятидесяти шести до шестидесяти часов, — она на заходе солнца была уже в виду Паунт де Галль, т.е. на другой день после своего отъезда из Гоа. Прибудь она получасом раньше, она могла бы войти в порт, теперь же она должна была провести ночь на море; после шестичасовой пушки фарватер становится недоступным ввиду множества песчаных мелей, которыми он был усеян.

Всякий, кому приходилось раньше жить с Сердаром, не узнал бы его теперь; веселый, довольный, неистощимый говорун, он как будто бы начинал вести новое существование, и друзья его Нариндра и Рама, всегда видевшие его мрачным и сосредоточенным, удивлялись бы, конечно, такой радикальной перемене в его характере, не знай они печальной тайны его жизни, бывшей причиной его мрачного настроения, а также текущих событий, которые возвращали семью их другу и объясняли его настоящую веселость.

Но не все еще было кончено, и, как ни основательно был очищен горизонт, преданные люди видели на нем много еще черных точек, которые вполне оправдывали их беспокойство относительно последнего, задуманного Сердаром предприятия. Они не испытывали ни малейшей боязни за себя лично; преданность их человеку, который пожертвовал собой для борьбы за независимость их страны, доходила до полного забвения их собственных интересов и даже жизни, а потому личные расчеты их не имели ничего общего с тревогой, которую внушало им будущее.

Они думали только о своем друге, видели только его и если в своем беспокойстве о нем не выражали, как он, ничем не омраченной радости, то лишь потому, что боялись, как бы не рухнул задуманный им светлый план. Достаточно было какого-нибудь непредвиденного препятствия, чтобы случай отдал Сердара во власть его жестокого и беспощадного врага, ненависть которого увеличилась еще страданиями после трагической дуэли, едва не стоившей ему жизни.