Затерянные в океане - Жаколио Луи - Страница 113

В этой-то отдаленной и глухой части города Гроляр становился хозяином особняка, нанятого для него Парижанином.

Теперь, узнав о местоположении своего нового жилища, Гроляр дописал свои письма до конца, запечатал их и тотчас же отправил по назначению.

Затем он отправил, не теряя ни минуты, телеграмму на имя Уильяма Бредли в Шербур, которой приглашал капитана Уолтера Дигби, Кианга, Лу, Чанга и просил их спешить в Париж как можно скорее, а в случае, если бы не было удобного поезда, отправляющегося немедленно в Париж, – взять экспресс и спешить сколько только возможно.

– Кажется, я ничего не забыл? – спросил он у Ланжале.

– Мне думается, что нет.

– Ну, так отправляйся с этими молодцами на мою виллу; пусть они хорошенько ознакомятся и с местоположением, и с расположением комнат – ты им укажешь все; когда приедут мои приглашенные, ты примешь их, а я буду между семью и восемью часами вечера!

Распорядившись таким образом, Гроляр отправился разыскивать Альбера Прево-Лемера, которого он застал в одном из модных ресторанов, посещаемых по преимуществу золотой молодежью, не имеющей определенных занятий и тратящей зря родительские деньги.

– Ну, теперь я от вас не отстану, – заявил Гроляр, или дон Хосе, своему мнимому приятелю и собутыльнику. – Я купил на днях маленькую виллу, и сегодня вечером мы в ней справляем новоселье.

– Где это?

– Да там, у черта на куличках, у самых укреплений.

– Вы становитесь настоящим любителем сельской жизни! – засмеялся Альбер.

– Право, время от времени не мешает пожить среди зелени!..

– И много у вас будет веселых гостей?

– Ну, этот вопрос мне кажется излишним!

– В таком случае я весь ваш! Я люблю быть там, где можно пошуметь и повеселиться, не стесняясь, вовсю!

С этого момента сын банкира и мнимый дон Хосе не расставались. Когда пробило семь часов, приятели, сидевшие за столиком кафе «Богач» и закусывавшие уже в четвертый или в пятый раз, поднялись с места; сыщик лишь делал вид, что поглощает напитки в одинаковом количестве со своим собутыльником, тогда как Альбер, верный своей привычке, уже начинал приходить в состояние человека, у которого двоится в глазах.

Выйдя из кафе, Гроляр крикнул извозчика.

– Вот, гражданин, пожалуйте! Куда вас везти? Гроляр сказал ему адрес.

– Сапристи! Далеконько! – заметил извозчик. – Но, конечно, это не беда, если вы не поскупитесь… Ведь вы дадите мне хорошо на чай, не правда ли?

– Да! Пошел!

– Право, – сказал брезгливо Альбер, – эти извозчики становятся чересчур фамильярны… Они положительно обращаются с нами, как с себе равными! Я удивляюсь, дон Хосе, что вы не держите своего экипажа.

– Позволю себе напомнить вам, что мои экипажи еще в Гаване, я жду их с ближайшим пароходом.

Между тем извозчик приотворил дверцу экипажа и спросил Гроляра едва слышным шепотом:

– Это и есть тот самый господин?

– Да!

В широком плаще с поднятым воротником и клеенчатой шляпе с широкими полями, как у большинства извозчиков, Люпена трудно было узнать, хотя сам он уже на протяжении нескольких часов не выпускал из виду Гроляра, следуя за ним от одного кафе к другому, от одного ресторана к другому.

Было уже довольно поздно, когда извозчик наконец подъехал к вилле дона Хосе Трухильо. Альбер, которым овладела дремота под влиянием выпитого вина и тряски экипажа, задремал в углу кареты. Пришлось его будить и трясти, чтобы заставить выйти из экипажа.

Когда он вошел в дом, трое слуг кинулись его раздевать, принимая его пальто, трость и шляпу, причем оглядели его с таким любопытством, что ему это показалось несколько странным.

– Что же им надо от меня, этим холуям, – проговорил он себе под нос, входя в ярко освещенный салон, все окна которого были, однако, наглухо закрыты ставнями.

– Не очень-то он вежлив, этот барин, – пробормотал Пюжоль.

– Сразу видно, что этот гусь не служил во флоте! – сказал Данео.

Дон Хосе и Альбер оставались одни в течение нескольких минут, в продолжение которых Альбер критиковал кое-какие подробности обстановки, почти царской по своей роскоши.

– Все-таки сразу видно, мой милейший, что вы еще не парижанин; вы, люди Нового Света, всегда несколько эксцентричны в своих вкусах. Однако я здесь вовсе не для того, чтобы исполнять обязанности ваших декораторов» Прошу вас познакомить меня с вашими гостями.

– Подождите одну минуту, – проговорил дон Хосе. – Кажется, они еще не съехались.

Но в этот самый момент Порник, в расшитой галунами ливрее, отворил дверь и торжественно доложил:

– Господин Каликстен, нотариус!

Вошел господин, корректно одетый, корректно причесанный, корректно выбритый, лет сорока пяти, и раскланялся с несколько торжественной вежливостью министерских чиновников.

«Нотариус, – подумал про себя Альбер, – вероятно, собутыльник не из веселых».

– Господин Симон Прессак! – снова доложил Порник. Бывший служащий банка вошел, несколько смущаясь, и почтительно раскланялся с присутствующими.

– Господин Жан Менгар, – возгласил Порник, пропуская нового посетителя.

Этот сравнительно крупный банковский чиновник подошел и дружески пожал руку Гроляру, едва удостоив взглядом Альбера, которого, вероятно, не узнал.

«Черт побери! – подумал Альбер. – Как видно, мой приятель дон Хосе вращается не в самом изысканном обществе парижских виверов. Какое может быть веселье со всеми этими торжественными и напыщенными господами? Если только вина не будет обильно, то здесь можно будет умереть со скуки в этой компании!»

– Господин Соларио Тэста-сын! – снова доложил Порник.

«Ну, наконец-то пришел и знакомый человек!» – подумал Альбер и в то же время удивился, что глава этого большого банкирского дома, с которым у банка Прево-Лемер были постоянно крупные дела, являлся другом и приятелем дона Хосе Трухильо.

– Господин Гастон де Ла Жонкьер! – продолжал выкрикивать Порник.

Это имя крайне удивило Альбера: ему отлично было известно, какая близкая дружба существовала некогда между молодым человеком и Эдмоном Бартесом. Неприятное подозрение закралось на мгновение в его душу, но прежде чем он успел прийти к каким-либо выводам по поводу этой случайной встречи, голос Порника возвестил о прибытии нового гостя, маркиза Лара-Коэлло-и-Альтавилья.

– Следовало меня предупредить, что господин Лара-Коэлло будет в числе ваших гостей, – прошептал Альбер на ухо дона Хосе. – Надобно вам сказать, что этот человек положительно не выносит меня!»

– Адмирал Ле Хелло! – возгласил особенно почтительно и торжественно Порник, вытянувшись, как на часах, и пропуская мимо себя адмирала.

– Господа, теперь мы все в сборе! – сказал Гроляр. – Я вам чрезвычайно благодарен, что все вы с такой готовностью отозвались на мое приглашение. Я знал, что вы явитесь сюда, так как всем было известно, что дело идет об исправлении одной роковой ошибки, а в подобных случаях порядочные люди никогда не отказывают в своем содействии!

Альбер слушал эти слова, глядя с чувством безотчетного страха на окружающих, смотревших на него, в свою очередь, с нескрываемым любопытством. Легкое опьянение, овладевшее было им, моментально прошло, и теперь он ясно сознавал свое положение среди этих людей.

– А-а… Так это ловушка! – крикнул он взбешенный, пытаясь выбежать в дверь.

Пюжоль, Данео, Порник и Ланжале загородили ему дорогу.

– Предупреждаю вас, – сказал Гроляр, – что всякое сопротивление или насилие бесполезны, и вы уйдете отсюда не раньше, чем ответите на все наши вопросы.

Бледный как мертвец, Альбер все-таки старался скрыть овладевшее им чувство страха.

– Чтобы заманить меня сюда, вы воспользовались таким средством, которое не одобрит ни один честный человек… И по какому праву думаете меня допрашивать? Что вы хотите от меня?

– Была совершена кража, – сказал Гроляр, – за которую десять лет тому назад был осужден на каторгу совершенно невинный человек. Теперь я спрашиваю вас, кто же был вор, как его звали?