Затерянные в океане - Жаколио Луи - Страница 64

– Ладно! – заключил малаец с презрением. – Ты так же труслив, как и жесток…

И прыгнув из своей лодки на борт китоловки, он сказал Порнику:

– Сожалею, господин командир, что против моего желания поставил вас в это опасное положение. Но будьте уверены, что я сделаю все, чтобы только вывести вас из него! Только бы нам хватило оружия и съестных припасов…

– Оружия у нас достаточно, – объявил Порник, – а пищи – более чем на неделю.

– Хвала богам! – воскликнул Саранга. – Послезавтра – время полнолуния, и мы будем на месте, где вода совершенно спокойна: это единственный момент в году, когда первые гроты не бывают затоплены морем, и если мы продержимся до этого времени, то сумеем выбраться из этих проклятых мест в открытое мора

– Да? – спросил Порник. – «Если мы продержимся»?. А кто эти страшные противники, или «исполнители правосудия», как ты их назвал, с которыми приходится нам иметь дело?

– Всмотритесь внимательно в волны у борта, – ответил малаец, и невольная дрожь пробежала по его телу.

XXV

Акулы. – Небольшой спор по поводу «большого негодяя». – Какие еще опасности впереди? – Светлый луч на мрачном фоне окружающего. – Тоска ожидания. – Бравый капитан.

Порник наклонился к борту китоловки и стал смотреть на волны. – Ах, ах! Черт возьми! – воскликнул он. – В самом деле акулы! И какое множество! Целый полк! И какой величины! Я таких и не видывал никогда! Впрочем, этот неприятель не слишком опасен при нашей шлюпке. Другое дело, если бы это была простая лодка.

Как бы в подтверждение последних его слов несчастный Гроляр вдруг вскрикнул не своим голосом и бросился из своей лодки на борт китоловки. Ланжале вскочил со своего места и помог ему перебраться на их судно.

Причиной тревоги была одна из акул, которая, почуяв добычу вздумала прыгнуть в лодку, но плохо рассчитала свой прыжок и перелетела через лодку на другую сторону грота, чуть-чуть только задев мокрым телом бедного полицейского. Ли Ванг тоже устремился за ним на китоловку, выйдя из оцепенения при виде страшной опасности, грозившей им обоим, но Саранга загородил ему дорогу.

– Ни шагу дальше! – крикнул ему грозно малаец. – Оставайся на своем месте, или я брошу тебя сейчас же за борт лодки!

Несчастный искатель власти Кванга, превратившийся теперь в самое жалкое существо, убедившись, что все надежды его погибли, начал было умолять малайца пощадить его, но тот был непреклонен, грозя немедленно разделаться с ним. Тогда вмешался Порник.

– Я один здесь командую, – сказал он малайцу, – и никто не имеет права препятствовать кому бы то ни было искать безопасности на борту моего судна.

– В таком случае я возвращаюсь на свое судно, – заявил Саранга.

– Ты не сделаешь такой безумной вещи!

– А зачем вы становитесь между мной и этим человеком? Он принадлежит теперь мне, по праву мести!

– Послушай, Саранга, ты ошибаешься: мы все тут уверены, что этот Ли Ванг – большой негодяй и тысячу раз заслужил свое наказание, но наши нравы и обычаи запрещают нам быть свидетелями такой жестокой расправы с человеком, хотя бы и тяжко виновным. Не беспокойся, он от тебя никуда не уйдет, и ты свершишь над ним свое правосудие, только не теперь, а в более спокойное время.

– Значит, этот человек принадлежит мне?

– Да, или, скорее, твоей справедливости, так как ты, без сомнения, не захочешь наказывать невиновного.

– О, на этот счет вы можете быть спокойны! Надеюсь также, что никто не покусится отнять его у меня?

– Мы, напротив, станем даже помогать тебе караулить его.

– Хорошо! Я остаюсь здесь, – решил Саранга, – и надеюсь, что вы сдержите ваше слово.

– Разумеется! Но поговорим о нашем положении: если только одни акулы грозят нам…

– Нет, господин Порник, – перебил малаец речь Порника, – есть еще другая опасность, о которой вы и не думаете, конечно. Когда мы вынуждены будем войти в озеро, то буквально по акулам, а не по воде должны будем пробираться там! С незапамятных времен жители острова Иена прикармливают их, бросая озеро остатки всевозможной пищи – например, целых свиней и даже быков, и акулы тысячами стремятся через гроты в озеро из моря, чуя добычу» Итак, довольно будет какой-нибудь из этих тварей случайно прыгнуть к нам на палубу – и мы погибли! Ведь один удар хвоста этого чудовища убивает наповал человека!

– Мы будем осторожно пробираться между ними.

– Никакая осторожность не поможет тут, как и все ваше оружие, поверьте мне! Затем нам грозит еще одна опасность…

И Саранга побледнел при одном воспоминании о чем-то ужасном, изведанном им когда-то.

– Какая же? – спросил Порник. – Дело, как я замечаю, не шуточное, если и ты даже пасуешь перед ним.

– И есть чего страшиться, господин командир! Представьте себе, что на острове Иене содержится порядочное число чудовищной величины кайманов, посвященных богам; и вот их, в последнюю ночь, которая предшествует полнолунию, пускают в озеро на акул. Зная это, мой господин и выбрал как раз это самое время, рассчитывая на то, что если бы Ли Ванг и его спутник каким-нибудь чудом уцелели от акул, то кайманы совершили бы правосудие над ними!

– Это ужасно! – воскликнули в один голос Порник, Ланжале и Данео, а несчастные Ли Ванг и Гроляр глухо застонали от ужаса.

– И когда эти кайманы, – продолжал малаец, – которых перед тем нарочно морят голодом, увидят проход в озеро из своего бассейна свободным, они с невообразимой яростью устремляются на добычу, сокрушая все на своем пути. Акулы, понятно, не уступают им себя дешево, – и вот начинается страшная схватка между ними, в которую не приведи судьба нам попасть! Хуже ничего не может быть!

– Это ужасно! – опять воскликнули Порник и его товарищи.

– Единственная наша надежда на то, что сегодня, может быть, кайманов еще не пустят в озеро…

– А нет ли какой-нибудь возможности остаться здесь, чтобы не входить в озеро, пережидая опасное время?

– Никакой возможности! Менее чем через час вода наполнит эти гроты до самых сводов, и мы, таким образом, будем залиты ею и пойдем ко дну… Словом, мы должны плыть в озеро, если не желаем утонуть здесь.

Акулы между тем все прибывали и прибывали в гроты, толкаясь мордами и хвостами о стены китоловки и щелкая зубами. Саранга сосредоточенно молчал, обдумывая что-то. Видя это, Порник сказал Ланжале:

– Ну, старина, кажется, наше дело плохо. И дернула же нас нелегкая сунуться туда, откуда и уйти нельзя с честью! Вот куда плыли мы почти пять суток! Ах, черт возьми!

– Будь что будет, – отвечал невозмутимый философ-парижанин, – но я не намерен капитулировать без всяких условий, к тому же у меня есть идея…

– Какая же? Говори! В настоящую минуту это более чем любопытно!

Ланжале, не сказав ничего, спустился в одну из кают, а Саранга объявил вдруг Порнику следующую малоутешительную новость:

– Господин командир, вода прибывает быстро, и через четверть часа нам невозможно будет оставаться тут дольше.

– Четверть часа? – спросил Ланжале, появляясь снова на палубе. – Этого для меня достаточно, чтобы приготовиться как следует…

В руках у него был большой кусок медной проволоки, довольно длинный, – запас для электрической машины, – который он положил на борт судна, после чего сказал:

– Вот, друзья мои, в чем моя идея! Помогите мне теперь привести ее в исполнение.

Все окружили его. Ланжале взял два весла (прикрепленные к китоловке на случай ломки ее машины), проделал на их концах по дыре и укрепил в горизонтальном положении над водой, на носу и на корме судна. Потом он взял весла с остальных лодок, положил их крест накрест на первые, просверлил дыры и протянул проволоку, которая окружила таким образом китоловку на большом расстоянии от бортов. Достаточно было пустить по проволоке электрический ток – и судно получало надежную защиту от всяких врагов.

Порник сиял от радости: он давно уже угадал идею своего друга.

– Теперь мы увидим, как будут плясать перед нами все эти твари! – сказал Ланжале, приводя в сообщение с аккумуляторами медную нить проволоки. – Это будет в некотором роде бал для них, на котором мы будем присутствовать в качестве любопытных зрителей!