Долгая помолвка - Жапризо Себастьян - Страница 31

Пьер-Мари говорит: «Прости, что делаю тебе больно, моя маленькая Матти. Ты ведь знала, что он мертв. Когда захочешь, мы с Сильвеном отвезем тебя туда».

Еще долго после того, как он сделал отбой, Матильда сидит, прижав голову к настенному телефонному аппарату, и, держа в руке трубку, тщетно пытается повесить ее на крючок, но так и оставляет ее болтаться на проводе. Она не плачет. Она не плачет.

МИМОЗЫ ОССЕГОРА

Матильде десять с половиной лет. Она уже не помнит, что это за день — пятница или суббота. С четвертого того же месяца Манешу тринадцать. Он возвращается из школы в коротких штанишках и тельняшке, с ранцем за спиной. Останавливается перед оградой виллы «Поэма». Матильду он видит впервые, она сидит в коляске по ту сторону ограды.

Почему он оказался в этот полдень перед виллой — тайна. Он живет за озером Оссегор. И не было никаких причин делать такой крюк. Так или иначе он тут. Смотрит на Матильду через ограду, а потом спрашивает: «Ты не можешь ходить?»

Матильда подтверждает это, качнув головой. Тот не находит, что сказать, и удаляется. Но спустя минуту возвращается и со смущенным видом спрашивает: «У тебя есть друзья?» Матильда отрицательно качает головой. Глядя куда-то вдаль, он, не без некоторой застенчивости, предлагает: «Хочешь, я стану твоим другом?» Матильда опять жестом показывает — нет. Тогда, размахивая руками, он кричит: «Ну и ладно!» И удаляется.

Но снова возвращается, на этот раз через три минуты. Оказавшись снова по другую сторону ограды и Бог знает что проделав со своим ранцем, он стоит, засунув руки в карманы, и хочет казаться спокойным и значительным. Он говорит: «Ты знаешь, я сильный. Я могу таскать тебя на себе целый день. Я даже могу научить тебя плавать». Подумав, она отвечает: «Неправда. Как ты это сделаешь?» Он отвечает: «Это мое дело. Ты сможешь держать ноги на воде с помощью поплавков». Она снова отрицательно качает головой. Тот надувает щеки и с шумом выпускает воздух. Потом говорит: «В воскресенье я еду с отцом на рыбную ловлю и привезу тебе вот такого огромного хека». И руками показывает рыбу размером с кита. «Ты любишь рыбу хек?» Она головой показывает — нет. «А лаврака?» Тот же жест. «А крабовые лапки? Мы их полные сети привозим». Она поворачивает свою коляску и уезжает. Он кричит ей вслед: «Ладно, парижанка! А я-то подумал! Я тебе не гожусь, потому что пахну рыбой?» Она пожимает плечами и как можно быстрее катит к дому. Из глубины сада доносится голос Сильвена: «Проваливай, а то получишь!»

Вечером, лежа в постели, Матильда грезит о том, как маленький рыбак везет ее к озеру через лес и улицы Кап-Бретона и все женщины, стоя на порогах своих домов, говорят: «Какие красивые ребята. Какая безбрежная дружба!»

Потом от Мамы она узнает, что безбрежной дружбы не бывает, она даже разочарована, значит, придется заставить женщин говорить: «Какая неразрывная дружба», а позднее: «Какая поразительная любовь».

На другой день, в то же самое время, после полудня, он приходит снова. Она ждет его. На этот раз он усаживается на выступ стены по другую сторону ограды, к ней спиной. И говорит: «У меня полно друзей в Соортсе. Сам не знаю, чего я к тебе прилип». Она спрашивает: «Это правда, что ты можешь научить меня плавать?» Он кивает. Тогда она подкатывает к нему ближе и касается спины, чтобы он взглянул на нее. У него голубые глаза, темные кудрявые волосы. И тогда через ограду они церемонно пожимают друг другу руки.

У него есть собака и две кошки. У отца — рыбачий баркас в порту. Он никогда не был ни в Париже, ни в Бордо. Самый большой город, в котором он был, — это Байонна. Среди его друзей никогда не было девочек.

Может быть, в тот день или в какой другой, выйдя на порог террасы, Бенедикта говорит: «Что ты делаешь на улице? Ты нас за дикарей принимаешь? Ворота открыты, входи!» Тот отвечает: «Чтобы рыжий дал мне пинка?» Бенедикта смеется. Зовет Сильвена, и тот говорит: «Знаешь, я не люблю, когда меня называют рыжим. Если будешь продолжать в том же духе, узнаешь мою коленку у себя под задом. Ты ведь Манеш Этчевери из Соортса? Твой отец поблагодарит меня, он явно пожалел тебе трепки в жизни. Давай заходи, пока я не передумал».

Говорят, что дружба, которая начинается с неприятностей, бывает самой долгой. Бенедикта, Сильвен и даже годовалый пес Пуа-Шиш очень быстро заразились вирусом этой дружбы. Почти ежедневно Бенедикта кормит Манеша. Она считает хорошо воспитанными тех детей, у которых хороший аппетит. Сильвен признает, что Манеш, который через два года будет сдавать экзамен за среднюю школу, заслуживает похвалы, помогая отцу в рыбной ловле и больной матери в домашних делах.

Приближаются каникулы. Если Манеш не в море или не занят заготовкой дров на зиму, он увозит Матильду на берег озера. У них там есть любимое место, у кромки океана, почти напротив таверны Коти. Чтобы доехать до песка, нужно преодолеть лесок, деревья и мимозы, которые цветут даже летом. Тут пустынно и только по воскресным дням появляется бородач в одежде горожанина и в соломенной шляпе, у которого здесь рыбацкая хижина, а немного подальше — лодка. Манеш прозвал его Букой, но он совсем не злой. Однажды Манеш помог ему вытянуть сети на берег и дал полезный совет, как побольше наловить рыбы. Бука буквально сражен его познаниями в рыбацком деле, да еще в таком юном возрасте. На что Манеш ему не без гордости отвечает: «Еще бы мне не разбираться, ведь я родился среди вод». С тех пор Бука часто машет им рукой и спрашивает Манеша о делах, если встречает на своей территории.

Прошло первое лето, за ним второе. Матильде кажется, что она решилась учиться плавать на второе лето. Манеш сделал гибкие поплавки, чтобы удобнее обхватить ее лодыжки. С уцепившейся за его плечи Матильдой он пошел в воду. Матильда не помнит, хлебнула ли она тогда воды. Помнит только, что испытала такую радость и гордость за себя, какой прежде никогда не испытывала. Она научилась держаться на воде, плавать с помощью одних только рук, переворачиваться на спину и снова плыть.

Да, это случилось на второе лето с Манешем, в 1911 году, когда была такая страшная жара. В то время когда она плавает, Гюстав Гарригу, по прозвищу Франт, в сопровождении своего верного механика Си-Су выигрывает тур де Франс. У Матильды еще не набухли сиси, у нее даже купальника нет. В первый раз она купается в одних трусишках, не прикрывая груди. На ней белые хлопчатобумажные трусики с отверстием, чтобы она могла пописать. Ее можно принять за наяду. Но на следующий день, поскольку нужно сто семь лет ждать, пока трусики высохнут, она отправляется в воду совсем голой. Голым купается и Манеш, не обращая внимания на то, как его штучка болтается рядом с ней.

Чтобы добраться до территории Буки, Манешу приходится нести ее, держа под коленками, а Матильда обнимает его за шею. Где можно, они пользуются коляской, а дальше, шагая через заросли и раздвигая ветки рукой, Манеш несет Матильду к озеру и как можно удобнее устраивает на песке. Затем отправляется за коляской. Ее надо пристроить так, чтобы никто не обнаружил, иначе поднимется шум, который услышат от Ланд до Аркашона. После того как Матильда, искупавшись, высушит волосы, цирк повторяется в обратном направлении.

Как-то вечером, целуя Матильду в шею, Мама ощущает соль на губах. Лизнув плечо дочери, она в ужасе восклицает: «Ты упала в океан?» Матильда никогда не лжет, она отвечает: «Не в океан, там уж очень высокие волны, а в озеро Оссегор. Хотела покончить с собой, но Манеш Этчевери спас меня. Для того чтобы я никогда не утонула, он научил меня плавать».

Напуганный не меньше Мамы, Матье Донней решает посмотреть, как плавает его дочь. В результате ей покупают приличный купальник и Манешу тоже — с синими полосами и бретельками, с изображением герба на груди, на котором написано: «Paris fluctuat nec mergitur». Когда Манеш просит ее перевести, она, уже учившая латынь, отвечает, что это неинтересно, и с помощью зубов и ногтей сдирает герб. От герба остается след, и Манеш недовольно ворчит, что купальник выглядит поношенным.