Адская война - Жиффар Пьер - Страница 33

— Но не для Америки, — резко перебил Эриксон. — Вы видели, какой урок я дал вчера желтолицым, которые думают, что им все позволено, раз им удалось разбить нашу импровизированную армию на Блэк Ривер. То же будет и в других местах, и разными способами — вы увидите! Из этой комнаты, при помощи этих клавиш, я могу распоряжаться силой, перед которой спасуют все ухищрения артиллерии. Должен сказать, что ни одна страна в мире не обладает такими средствами ведения войны.

Он постепенно одушевлялся, говоря это. Видно было, что он уверен в своем всемогуществе. Да судя по тому, что мы видели вчера, у него было некоторое основание для подобной уверенности.

— Из этой лаборатории я сумею отстоять свою страну от японцев, англичан и французов на море и на суше. Поражение при Блэк Ривер произошло от замедления в организации электрической обороны. Может быть, в ближайшие дни случатся и еще подобные же неудачи. Но оборудование уже закончено и эти неудачи будут последними. При помощи этих клавиш я могу вызвать в любом пункте, на площади радиусом в триста миль, магнитное возмущение, циклон, шаровые молнии, наводнение. Могу вызвать на расстоянии взрыв подземных мин, заготовленных в подходящем месте и способных уничтожить целую армию… Могу сделать многое, о чем вы еще услышите. Такие же центры организованы в Новом Орлеане, в Сент-Луисе, в Чикаго. Район их действия распространяется на всю Америку. Источник энергии, которым я располагаю, измеряется миллионами лошадиных сил…

Я подумал, что при таком воинственном настроении маршал, пожалуй, отнесется равнодушно к нашему проекту; раз он уверен, что Соединенные Штаты одни справятся со всеми союзниками.

Так как он замолчал, то Джаррет решился заговорить и изложил ему план союза белых против Японии, предлагаемый Дэвисом.

— Этот план, несомненно, в интересах Англии, — ответил маршал — но я не вижу, где тут интересы Соединенных Штатов. Мы достаточно сильные, чтобы управиться с японцами, и с англо-французским флотом, если он решится на нападение. По-моему, нам надо добиваться победы. А тогда поговорим.

Том Дэвис в свою очередь попробовал отстоять свой план. Он прибавил, что Англия и Франция, правительства которых, как ему известно, уже получили сведения о колоссальном японо-китайском заговоре против белых, без сомнения предложат Америке почетные и выгодные условия. Все дело за Соединенными Штатами и он, Дэвис, явился в Кейп-Вест искать поддержки маршала Эриксона, самого влиятельного в настоящее время лица в Штатах.

Но маршалу, по-видимому, не хотелось так быстро кончать с войной теперь, когда, как ему казалось, японцы были в руках янки.

— Может быть это уж слишком сильно сказано, — рискнул заметить я.

В эту минуту раздался звонок у телефона. Эриксон приложил к уху слуховую трубку и вдруг побледнел, пошатнулся и упал без чувств на руки Джаррета.

Придя в себя, он снова бросился к телефону. Мы слышали, как он потребовал сообщить ему подробности. Пока их передавали две крупные слезы скатились по его щекам.

Кончив разговор, он обратился к нам с таким убитым лицом, что у нас защемило на сердце.

— Увы, — сказал он тихо, — плохие вести… Второе сражение в Калифорнии кончилось вторым поражением. Японцы проникают массами в Аризону. И мой единственный сын погиб. Мой сын Элиас, служивший в Западной армии, убит бомбой… Мой сын Элиас… убит!

Он несколько раз повторил эту фразу, весь по-видимому поглощенный своим горем.

Деликатность требовала уйти. Мы встали — но он встрепенулся и удержал нас жестом. Лицо его исказилось: видимо он боролся с собой. Спустя несколько мгновений его черты приняли холодное, суровое выражение, и он сказал совершенно спокойным тоном:

— Вы правы, господа. Эта война возмутительна: она слишком долго тянется. Белые должны соединиться и положить ей конец. Я принимаю ваше предложение и сегодня же поговорю с президентом… Мне уже нечего терять в этой войне, она отняла у меня сына, но ради тех, у кого есть дети, я сделаю все, чтобы сократить ее продолжительность. Что до японцев — они заплатят мне за эту смерть. Вы увидите, какие удары я буду наносить им. Оставайтесь у нас, поедемте со мной в Новый Орлеан… Итак, изложите мне еще раз ваш план и ваши полномочия.

После довольно продолжительной беседы с Дэвисом, он вступил в переговоры с Белым Домом по телефону. По окончании их он сказал им:

— В принципе идея сближения с Англией и Францией принята. Теперь остается только столковаться о материальных условиях союза. Наше правительство немедленно вступит в переговоры с Англией и Францией. Если, как вы говорите, там уже готовы к союзу, то здесь задержки не будет — вы знаете, мы, американцы, не любим терять время на проволочки. Через час — два вопрос будет решен. Пойдемте пока, я покажу вам станцию.

Мы снова надели предохранительные костюмы и отправились осматривать этот центр стольких изобретений.

Через час мы вернулись в кабинет маршала. Поговорив по телефону, он обернулся к нам:

— Дело устраивается к чести белого мира. Кажется, и Россия присоединится к союзу; воинственные намерения Китая не подлежат сомнению, а воспоминание о страшных поражениях в начале нынешнего столетия подрезывает все-таки самоуверенность вашей союзницы, — прибавил он, обращаясь ко мне.

Можно себе представить, как мы были довольны таким успешным результатом. Эриксон пригласил нас завтракать, затем мы продолжали осмотр станции, когда какой-то сигнал заставил его встрепенуться.

— Ага! — сказал он. — Сейчас вы увидите кое-что новое для вас, господа. Это способ, придуманный мной для уничтожения воздушного флота японцев. Вы увидите его в действии. Сигнал, который вы только что слышали, извещает о приближении японских аэрокаров. Да вон они.

Пока он говорил это, подъемная машина подняла нас на вершину деревянной постройки, окружавшей какие-то компрессоры неизвестного нам назначения.

В зрительные трубки мы могли рассмотреть два аэрокара того же типа, что я видел над флотом Курумы. Без сомнения, это были японские разведчики. Они приближались к городу на высоте более тысячи метров, недосягаемые для снарядов наземной артиллерии. Очевидно, им было неизвестно, что здесь снаряды уже вышли из употребления.

— Как же вы справитесь с ними? — спросил я.

— Видите эти центробежные турбины? Они выбрасывают воду — воду Алибамы, которая вливается в аппарат по гигантской трубе, продавливается через ряд последовательных цилиндров все более и более узкого диаметра и вылетает струями на громадную высоту — струями твердыми, как сталь. Вы знаете, что твердость увеличивается соответственно живой силе тела, зависящей в свою очередь, от быстроты движения… Бумажный кружок, если вращать его с достаточной быстротой, режет как стальная пила; цепь, состоящая из отдельных звеньев, если как следует раскрутить ее, выпрямляется, как палка, и разбивает встреченное препятствие, не сгибаясь сама; струя воды, падающей с большой высоты, так тверда, что от нее отскакивает револьверная пуля… Так и здесь, струи воды, получающие в воздухе вращательное движение благодаря аппарату, который вы можете видеть внутри этой постройки, обладают несокрушимостью стали. Чтобы сообщить им такую силу, нужна колоссальная затрата энергии. Но я уже говорил вам, что располагаю таким источником энергии… Пускайте! — крикнул он вдруг машинисту.

Турбины завертелись с оглушительным свистом. Завывание самого бешеного урагана ничто в сравнении с шумом, который производили струи воды, вылетавшие в высоту огромными спиралями. Оба аэрокара, тем временем приблизившиеся к городу и спустившиеся метров на восемьсот — вероятно, чтобы лучше видеть, а может быть и с целью угостить нас разрывными снарядами — были захвачены струями и завертелись с головокружительной быстротой; в одно мгновение они были изломаны, изорваны, исковерканы, превращены в кучу обломков и обрывков, которые, поднявшись в высоту до последних колен спирали, посыпались в море вместе с измолотыми человеческими телами в дожде падавшей сверху воды. Все это длилось каких-нибудь пять-шесть минут.