Мой дядя, честный вор в законе… (Классическая поэзия в блатных переводах) - Жиганец Фима - Страница 6

6

Александр Пушкин. «Евгений Онегин»

«Мой дядя самых честных правил,Когда не в шутку занемог,Он уважать себя заставилИ лучше выдумать не мог.Его пример другим наука;Но, боже мой, какая скукаС больным сидеть и день и ночь,Не отходя ни шагу прочь!Какое низкое коварствоПолу-живого забавлять,Ему подушки поправлять,Печально подносить лекарство,Вздыхать и думать про себя:Когда же чорт возьмет тебя!»II.Так думал молодой повеса,Летя в пыли на почтовых,Всевышней волею ЗевесаНаследник всех своих родных.Друзья Людмилы и Руслана!С героем моего романаБез предисловий, сей же часПозвольте познакомить вас:Онегин, добрый мой приятель,Родился на брегах Невы,Где, может быть, родились выИли блистали, мой читатель;Там некогда гулял и я:Но вреден север для меня.III.Служив отлично-благородно,Долгами жил его отец,Давал три бала ежегодноИ промотался наконец.Судьба Евгения хранила:Сперва Madame за ним ходила,Потом Monsieur ее сменил.Ребенок был резов, но мил.Monsieurl'Abbe, француз убогой,Чтоб не измучилось дитя,Учил его всему шутя,Не докучал моралью строгой,Слегка за шалости бранилИ в Летний сад гулять водил.IV.Когда же юности мятежнойПришла Евгению пора,Пора надежд и грусти нежной,Monsieur прогнали со двора.Вот мой Онегин на свободе;Острижен по последней моде;Как dandy лондонский одет —И наконец увидел свет.Он по-французски совершенноМог изъясняться и писал;Легко мазурку танцевалИ кланялся непринужденно;Чего ж вам больше? Свет решил,Что он умен и очень мил.V.Мы все учились понемногуЧему-нибудь и как-нибудь,Так воспитаньем, слава богу,У нас немудрено блеснуть.Онегин был, по мненью многих(Судей решительных и строгих)Ученый малый, но педант:Имел он счастливый талантБез принужденья в разговореКоснуться до всего слегка,С ученым видом знатокаХранить молчанье в важном спореИ возбуждать улыбку дамОгнем нежданных эпиграмм.VI.Латынь из моды вышла ныне:Так, если правду вам сказать,Он знал довольно по-латыне,Чтоб эпиграфы разбирать,Потолковать об Ювенале,В конце письма поставить vale,Да помнил, хоть не без греха,Из Энеиды два стиха.Он рыться не имел охотыВ хронологической пылиБытописания земли;Но дней минувших анекдотыОт Ромула до наших днейХранил он в памяти своей.

Мой дядя, честный вор в законе

Мой дядя, честный вор в законе,Когда зависнул на креста,Он оборзел, как бык в загоне,Хоть с виду был уже глиста.Его прикол – другим наука;Но стремно – век я буду сука!Сидеть с «доходом» день и ночь –Ни выпей, ни поссы, ни вздрочь,Какой же, блин, дешёвый зехерМне с бабаем играть в жмурка,Ему смандячив кисляка,Колёса гнать за делать нехер,Вздыхать и бормотать под нос:«Когда ж ты кони шаркнешь, пёс!»Так думал за баранкой «мерса»По жизни кручёный босяк.В натуре, масть попёрла бесу:Ему доверили общак.Кенты «Одесского кичмана»!С героем моего романа,Чтоб дело было на мази,Прошу обнюхаться вблизи:Онегин, кореш мой хороший,Родился в Питере, барбос,Где, може, вы шпиляли в стосИли сшибали с лохов гроши.Гуляли в Питере и мы.Но чем он лучше Колымы?Пахан его, хоть не шалявый,Но часто, змей, толкал фуфло.Он гужевался кучерявоИ загадил всё барахло.Но Женьке обломилась пайка:Его смотрела воровайка,Потом он бегал с крадуномИ стал фартовым пацаном.Щипач «Француз», голимый урка,Учил смышлёного мальцаВ толпе насунуть гаманца,Помыть с верхов, раскоцать дурку,Мог в нюх втереть, чтоб не нудил,И по блядям его водил.Когда ж по малолетству браткеВ башку ударила мочаИ повело кота на блядки –Послал он на хер ширмача.Он словно выломился с «чалки»:Обскуб «под ёжика» мочалку,Вковался в лепень центровой –И стал в тусовках в жопу свой.Он гарно спикал или шпрехал,На танцах-шманцах был геройИ трезвым различал порой«Иди ты!..» и Эдиту Пьеху.Народ прикинул: чем он плох?Онегин, в принципе, не лох.Мы все бомбили помаленьку;На сердце руку положа,Нас удивишь делами Женьки,Как голой жопою – ежа.Онегин был пацан толковый,По мненью братства воровского,Шпанюк идейный, не блядво:Умел он, в случае чего,Изобразить умняк на роже,Штемпам, которых до фига,Лапшу повесить на рога, —Но фильтровал базары всё же;И так любил загнуть матком,Что шмары ссали кипятком.По фене знал он боле-мене;Но забожусь на жопу я,Он ботать мог по старой фенеСреди нэпманского ворья,Припомнить Васю Бриллианта,Вора огромного таланта,И пел, хотя не нюхал нар,Весь воровской репертуар.Блюсти суровые законы,Которыми живёт блатняк,Ему казалось не в мазняк,Зато он мёл пургу про зоны,Этапы и родной ГУЛАГ –Где был совсем не при делах.