Поцелуй пирата - Эшли Дженнифер - Страница 55

Она подумала, как поступила бы миссис Колби, если бы застала мужа с какой-нибудь девицей на коленях. Вероятно, она врезала бы кружкой по его кудрявой голове. Онория улыбнулась, представив эту картину. Глаза у нее слипались.

Сквозь надвигающуюся дремоту она услышала голос Кристофера:

– Такая жизнь трудна для тебя.

Это верно, подумала Онория. Ее руки покрылись мозолями, волосы загрязнились и спутались. Она нуждалась в креме для рук и лавандовой настойке для волос.

Кристофер снова заговорил:

– Мы скоро прибудем в Чарлстон.

Как скоро? Чарлстон казался таким далеким и недосягаемым.

– Мы поплывем туда на веслах? – спросила она сквозь дремоту.

Кристофер склонился над ней, чтобы расслышать ее невнятную речь. Он усмехнулся.

– Если потребуется, будем грести.

– Я не хочу в Чарлстон. – Ее слова звучали чуть слышно, слетая с губ вместе с сонным дыханием.

– Твое место там. Там дом твоего отца, сады и слуги, подающие тебе чай.

– Мое место рядом с тобой. Кристофер замолчал. Онория открыла глаза.

– Ты, должно быть, перегрелась, – сказал он.

– Но сейчас уже стемнело, – заметила она. Он сомкнул руки вокруг нее, дыша ей в волосы.

– Я не хочу, чтобы ты умерла, Онория.

– Я крепкой породы, мистер пират. Вспомни о моем брате.

– М-м-м. Это не значит, что ты тоже вынослива.

Воспоминание о Джеймсе, как обычно, вызвало у Онории смешанное чувство грусти и гнева.

– Мне кажется, Джеймс был просто помешан на мести, перед тем как встретил Диану. Пол тоже. Это чувство изменило его. Но он так и не осуществил свою месть. Он умер раньше, не узнав, кто убил его жену, и Джеймс должен был отомстить за него.

– Я знаю, – тихо сказал Кристофер.

– По-моему, эта история обошла всю Атлантику. – В прошлом году Джеймс наконец выследил и захватил пирата по имени Блэк Джек Мэллори, который признался в убийстве жены Пола и его дочерей. Диана ужасно переживала за Джеймса во время этой охоты.

– Это я рассказал Ардмору, кто убил жену твоего брата.

В тишине ночи слышался приглушенный говор мужчин на носу корабля и тихий шелест волн, бьющихся о корпус. Онория некоторое время лежала спокойно, не сразу осознав услышанное.

Затем вскочила, с изумлением глядя на Кристофера.

– Это ты ему рассказал?!

– Поэтому он и спас меня от палачей. Разве ты не знала?

Онория пристально смотрела на него, чувствуя тупую боль в груди.

– Ты знал? – Она перешла на крик. Моряки на палубе повернули головы в их сторону. – Почему же не сказал мне?

Кристофер нахмурился.

– Я думал, тебе брат сказал.

– Но он не рассказал. Откуда тебе стало известно о Мэллори? Почему ты утаил это от меня? Как ты посмел!

– Я узнал о Мэллори случайно, когда рыскал по морям в поисках «Прекрасной розы», – произнес он. – Человек, болтавший со мной, даже не подозревал, какую важную вещь открыл мне. Я сопоставил разрозненные сведения и рассказал обо всем Ардмору, когда тот арестовал меня.

Онория сжала кулаки.

– Значит, ты решил передать эти сведения Джеймсу в обмен на свою жизнь? И он согласился на эту сделку? – Из глаз ее брызнули слезы. – Ты должен был знать, что значит эта информация для меня. Как ты мог сделать это предметом торга, ты, чертов пират!

– Я не заключал сделку, Онория, – сурово произнес Кристофер. – Я просто рассказал ему. Он не произнес ни слова и даже не поблагодарил. Когда ты пришла ко мне в камеру, я не знал, что Джеймс намеревается спасти меня.

Онория посмотрела в лицо Кристоферу, тяжело дыша и прижимая кулаки к животу. Несмотря на свой гнев, она поверила ему. Это так похоже на Джеймса: спасти жизнь человеку, ничего не сказав, пока дело не сделано. Она представила, как ее брат выслушал Кристофера с непроницаемым выражением лица, а затем вышел, не произнеся ни слова.

– Ты не рассказал мне, – продолжила она. – Не назвал мне имени убийцы.

– Я был уверен, что брат все тебе рассказал, к тому же у меня было много других дел, о которых следовало позаботиться. Выходит, он даже не упомянул об этом?

– Нет. – Онория была вне себя, она задыхалась. – Он ни слова не сказал о том, что ты узнал о Блэке Джеке Мэллори, и не сообщил, что освободил тебя.

– Следуя охотничьему инстинкту, он не хотел спугнуть добычу.

– Но я не его добыча, – возразила Онория. – Я его сестра.

Взошедшая на небосклон луна окрасила золотом светлые волосы Кристофера.

– Теперь, когда ты встретишься с Джеймсом Ардмором, ему можно будет посочувствовать.

– И все-таки ты должен был рассказать мне, – продолжила она, желая выместить свой гнев на Кристофере. Сейчас она не могла добраться до Джеймса, а Кристофер находился рядом.

– Когда ты пришла ко мне в камеру, я думал совсем о другом. Я хотел, чтобы последние мгновения моей жизни были светлыми. Я помнил твои слова, которые ты произнесла перед уходом, и готов был унести их с собой в могилу.

Онория тоже помнила ту встречу. Во всех подробностях. Помнила, как вполне осознанно, ни минуты не колеблясь сказала: «Я люблю тебя».

Кристофер обнял ее, провел ладонью по животу и прошептал: «Я… я тоже люблю тебя».

– Но когда ты вернулся, ситуация была совсем другой.

– Если ты не прекратишь этот разговор, Онория, я брошу тебя за борт.

Она втянула воздух, намереваясь протестовать, но Кристофер сжал ее в объятиях. Он обладал огромной силой, и сопротивляться ему было бесполезно.

– Ни слова больше. Подчиняйся своему мужу.

– Ты не очень-то любезен.

– Да. – Она почувствовала, что он улыбается, уткнувшись в ее волосы. – Мне так нравится.

Онория затихла. Она была слишком сердита, чтобы снова задремать, однако наслаждалась теплом его тела. Джеймс, конечно, виноват перед ней. Правда, он ничего не знал о ее связи с Кристофером, и она готова простить ему то, что он не рассказал ей о его спасении, но она не могла простить Джеймсу, что он ни словом не обмолвился о том, что произошло с Полом.

Джеймс знал, как она относилась к младшему брату, и все-таки решил мстить за него в одиночку, без нее.

Онория закрыла глаза, и перед ней возник образ Пола: его смеющиеся глаза, кудрявые черные волосы, отливавшие синевой на солнце, его тягучий голос, когда он поддразнивал ее. Они всегда были партнерами в своих проказах, направленных против старшего брата Джеймса, смеялись над ним за его спиной и стояли единым фронтом, когда тот обрушивал на них свой гнев.