Камни Фатимы - Вульф Франциска - Страница 65

– Сказать тебе, что я думаю? – спросила Мирват после короткой паузы. – Мне кажется, ты просто не привыкла к взаимоотношениям с мужчинами. Разве на твоей родине ничего не знают о радостях любви? Неужели ты так и не познала их?

Беатриче покачала головой.

– Это полная чепуха! Ты…

– Я права, не так ли? – с презрением сказала Мирват. – К тебе не притрагивался еще ни один мужчина. До сих пор никто не захотел хоть что-нибудь про тебя узнать. Тебе это неприятно и обидно, и поэтому ты пытаешься испортить и нашу радость.

– Ты не знаешь ни меня, ни моей жизни и почти ничего – о моей родине. Поэтому перестань изображать из себя ясновидящую и строить всякие предположения.

– Но ведь это так, не правда ли? – продолжала Мирват, злорадно смеясь. – Ты молода, а не знаешь, как привести мужчину в такой экстаз, чтобы он готов был отдать за тебя жизнь. Ты понятия не имеешь, какую власть над мужчинами дает женщине любовь. Оттого ты и злишься.

Беатриче на мгновение потеряла дар речи. Что она могла возразить на это? Мирват стояла на своем, и никакие аргументы не смогли бы ее ни в чем убедить.

– Думаю, нам не стоит продолжать эту тему, – сказала Беатриче и разочарованно покачала головой. – Уверена, что беседа в таком ключе ни к чему не приведет.

– Женщина создана для того, чтобы познать радость любви. – Казалось, Мирват не слышала ее. – Иначе она становится злой, страшной и старой. Посмотри-ка на Зекирех! И если ты не готова понять этой истины, то мне очень жаль тебя. Ты хорошо владеешь наукой исцеления, но кроме этого не разбираешься ни в чем. Ты жалкая и ничтожная. Ты…

– Хватит, Мирват, – прервала ее Беатриче. Внутри у нее все кипело от негодования. – Если ты пришла для того, чтобы обидеть меня, то лучше уходи.

– Да, я тоже думаю, что так будет лучше. Ты…

В этот момент дверь открылась – на пороге стояла Зекирех.

– Не хочу помешать вашей оживленной беседе, но мне необходимо обсудить с тобой нечто важное, Беатриче.

– Ты совершенно не мешаешь, Зекирех, – возразила Беатриче. Появление этого старого, немощного существа именно в этот момент было как нельзя кстати. – Мы уже сказали друг другу все, что следовало, и Мирват как раз собиралась уходить.

Мирват бросила в сторону Зекирех и Беатриче гневный взгляд и, не говоря ни слова, вышла вон.

Беатриче тщательно прикрыла за ней дверь и облегченно вздохнула. Зекирех медленно подошла к кровати. Как всегда, она опиралась на палку. Было заметно, что ей трудно было скрывать свою немощь, но от глаз Беатриче не укрылось, что старая женщина прихрамывала сильнее, чем обычно.

– Как твои дела, Зекирех? – заботливо осведомилась Беатриче.

– Не лучше, но и не хуже. Так себе. – Зекирех осторожно присела на кровать и скривила лицо. – Не смотри на меня так. Ты просто наказание какое-то, Беатриче. От тебя ничего нельзя скрыть.

Беатриче улыбнулась. С каждым днем она все сильнее и сильнее любила эту пожилую женщину. И мысль о том, что в скором времени ее не станет, волновала ее сейчас даже больше, чем саму Зекирех.

– О чем ты хотела поговорить со мной? – спросила Беатриче.

– Ах, не так уж и важно, – махнула рукой Зекирех. – Вообще-то я пришла, чтобы немножко поболтать. Теперь, к концу жизни, я стала разговорчивой. Потом я заметила, что ты с кем-то беседуешь и разговор принял такую форму, что, прежде чем продолжить его, вам обеим следует немного подумать. Иначе можно произнести такие слова, которых уже не вернешь. – Она оперлась на набалдашник палки и с сочувствием взглянула на Беатриче. – Спор был достаточно неприятным?

– По сути дела, да, – сказала Беатриче и села рядом с Зекирех на кровать. Она вдруг почувствовала себя совершенно обессилевшей. – Ты слышала, о чем был спор?

– Ну, хоть я уже одной ногой в могиле, тем не менее слух мой безупречен. Кроме того, вы разговаривали громко.

Беатриче испуганно взглянула на Зекирех.

– Тогда ты также слышала…

– Что Мирват обо мне говорила? – Зекирех искренне рассмеялась. – Конечно. Но это для меня не новость.

Беатриче покачала головой. Почему? Почему Мирват стала такой злобной? Она же ей ничего не сделала. Зачем ей обижать еще и тяжело больную, умирающую женщину?

– Не переживай. – Зекирех ободряюще положила руку ей на колено. – Мировоззрение Мирват очень ограниченно. Я не хочу сказать, что она глупа. Мирват четко знает, чего хочет и как этого добиться. Но для нее существует только ее жизнь, и только так, как она это себе представляет. Все, что происходит за рамками ее мира, для нее не больше чем сказочные истории, слушая которые можно поплакать или посмеяться. Мирват не в состоянии понять, что многие женщины в гареме глубоко несчастны. Она думает, что если она сама счастлива и любит Нуха II, то и все остальные женщины должны питать к нему те же чувства. – Зекирех вздохнула. – Но эта проблема далеко не нова. Я не открою большой тайны, если скажу, что на трон восходят не самые лучшие из мужчин. Молодые, прекрасные принцы – всего лишь сказочные персонажи, о которых рассказывают на базаре. И большинству женщин нельзя помочь.

Беатриче с удивлением взглянула на Зекирех.

– Но…

– Тебе трудно в это поверить? – Зекирех рассмеялась. – К счастью, Нух II не единственный мужчина во дворце. Есть бессемейные слуги, солдаты, молодые служащие, я уж не говорю о мужчинах за стенами дворца. И даже евнухи, если они достаточно ловки и обладают определенной долей фантазии, могут оказывать женщинам любезности, в том числе и физическое удовольствие.

– Но как это возможно? Нух II не спускает со своего гарема глаз.

– На самом деле это совсем не так уж сложно, – ответила Зекирех. – И даже придает пикантное разнообразие серым будням. Опасность заманчива, привлекательна и никогда не скучна. Некоторые рискуют даже своей жизнью. – Она сделала небольшую паузу. – Сыновьям из знатного аристократического рода, например, грозит сожжение. Остальных либо казнят, либо приговаривают к пожизненному заключению в тюрьме. Женщин казнят редко. Их подвергают порке или насильно заставляют присутствовать на казни своих возлюбленных.

– Но ведь это…