Белый джаз - Эллрой Джеймс - Страница 59

Почтальон кивнул: «Ричард. Где-то в сентябре прошлого года сбежал из Чино. Его туда вроде за наркоту посадили».

Мамаша: «друзья по переписке», «в одном городе» – побег Ричи все разъяснил. «… Это подвигло тебя на опрометчивый поступок» – то есть на бегство из Чино – впрочем, эта тюрьма так хреново охраняется, что сделать это особого труда не представило.

Нервное бормотание парней в униформе: Ричи – поймать, осудить, отправить в газовую камеру – готовый подозреваемый.

Убийца – Ричи? – НЕТ! – обдумать:

Мотель «Красная стрела» – кабинка Ричи ограблена. Матрац на его кровати разодран – причем разодран кафесьяновскими серебряными ложками. Уверенность на сто процентов, что убийца Херриков и грабитель – один и тот же человек: те же разбитые бутылки, расколотые пластинки и замученные псы. Ричи – пассивный вуайерист – но кто-то наблюдал и за ним, постоянно надавливая на него. Томми ищет его в открытую, причем ясно давая всем понять, что он – конченый психопат и гадит в собственном доме, а вот теперь еще и ЭТО.

Обратно в дом:

Капли крови – темнеют, подсыхая, – проход между комнатами – вверх по лестнице. Следую за ними: красное становится розовым, ванная – стоп.

На полу – вода, унитаз переполнен, и в нем – плавает нож. В ванной – розовая от крови вода, куски окровавленной плоти с волосами.

Это объясняется вот чем:

Он снял с себя грязное белье и смыл в унитаз – отсюда и засор. Потом полез в душ – ну-ка, посмотрим на вешалке – так и есть: одно сырое полотенце.

Причем не успело высохнуть: бойня при свете дня.

Снова в коридор – на ворсе ковра – вмятины от мокрых ступней. Проще простого проследить, куда они ведут – прямиком в спальню.

Ящики комода открыты, их содержимое раскидано по полу. На полу же – бумажник – кто-то его опорожнил.

Водительское удостоверение: Филипп Кларк Херрик, род. 14 мая 1906. Фотография – «Трахни меня, папочка» – симпатичный.

В кармашках – фотография – голая Люсиль. Фальшивые права на имя Джозефа Ардена – все данные Херрика, только адрес выдуманный.

Посмотрел в окно: Саут-Арден перегорожена, люди в униформе теснят любопытных репортеров.

Остальные спальни:

Проход, три двери. Две – открыты: девичьи спаленки – не тронуты. Одна – заперта – я вышиб дверь плечом.

Мгновенная догадка: это и есть комната Ричи – ее никто не трогал.

Аккуратно, едко пахнет шариками от моли.

Плакаты джазменов.

Книги: музыка вообще, теория игры на саксофоне.

Полудетские рисунки: Люсиль – нежная, серьезная.

Выпускная фотография: фоторобот Ричи – один в один.

Хлопанье дверей – посмотрел в окно – в дом стекается народ из ОВР.

Люсиль – идеал, мадонна.

Опять книги – и опять о джазовой музыке.

Странно: никакой технической литературы – а этот Ричи знал, как установить жучок.

Кто-то бегом поднялся по лестнице – Эксли: тяжело дыша, мне: «Спускайтесь вниз. Рэй Пинкер вкратце рассказал мне, что тут произошло, но мне сперва хотелось бы услышать и вашу версию».

– А нет никакой версии. Это либо Ричи Херрик, либо тот парень, который взломал дверь его кабинки в мотеле. Помните, я вам о нем рассказывал?

– Помню. А вы меня избегаете. Я просил вас позвонить после того, как вы произведете экспертизу квартиры Стеммонса.

– Так там не о чем говорить.

– Где вы были вообще?

– Все задают мне этот вопрос.

– Это не ответ.

Окровавленные носки ботинок – он подошел ближе.

– Так что теперь? Это вопрос.

– Я намерен объявить в розыск Ричарда Херрика.

– Подумайте хорошенько. Вряд ли это он.

– По-видимому, вы ждете, чтобы я вам подсказал. Так что, лейтенант?

– Я же вам говорил: надо поднажать на Томми К., мне прекрасно известно, что он разыскивает Ричи Херрика. Ричи умеет прятаться, но Томми его знает. Так что у него гораздо больше шансов найти Ричи, нежели у нас.

– Не приближайтесь к Кафесьянам. И я не откажусь от намерения объявить Ричи в розыск, поскольку семейство К. под колпаком федерального расследования, что, естественно, замедлит процесс поиска Херрика. Более того, весть об этих преступлениях очень быстро просочится на первые полосы газет. Херрик прочтет газеты и может вообще смыться из города. Мой контроль над прессой не бесконечен.

– Ну да, я знаю – это ваша больная мозоль.

– Честно говоря, так оно и есть. А теперь – удивите меня или предвосхитите. Расскажите что-нибудь, чего я не знаю.

Я ткнул его в жилетную грудь – сильно.

– Джонни Дьюхеймел мертв. Его нашли ребята из Управления шерифа Компстона – он числится у них в неопознанных; лично я думаю, что вы как-то повязаны. Вы натравили меня на Кафесьянов – он был связан и с ними. В последнее время мне думается не так хорошо, как хотелось бы, но скоро я с этим раскопаюсь, и вам не поздоровится.

Эксли отступил на шаг. «Вы переводитесь в Отдел убийств и возглавляете это расследование. Вам на все карт-бланш – на все, кроме Кафесьянов».

На улице звенят колокольцами грузовики с мороженым.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

По Третьей – в Бюро. На Нормандия – красный свет – меня отрезают и окружают четыре «плимута».

Оттуда выскакивают вооруженные федералы, целясь в меня. Из радиорупора: «Вы арестованы! Выходите из машины с поднятыми руками!»

Я выключил двигатель, отрегулировал тормоза, повиновался. Меееедленно: выбираюсь из машины, держась распяленными руками за крышу.

Меня повалили на капот, обыскали и заковали в наручники – засранцы в серых костюмах откровенно любовались происходящим.

Милнер ткнул меня локтем. «Рубен Руис сказал, что это ты убил Джонсона».

Трое коротко стриженных парней принялись обыскивать мою машину. Какой-то тощий ублюдок сунулся в бардачок.

– Глянь, Милнер, – похоже на «белый»!

Гребаный стукач Руис – брехло вонючее.

Кто-то швырнул героин мне в лицо.

В центр – в штаб-квартиру федералов; меня тащат наверх. Заталкивают в кабинет.

Четыре оклеенные бумагой стены – под бумагой отчетливо видны какие-то линии.

Нас ожидают Нунан и Шипстед.

Милнер усадил меня. Шипстед расстегнул на мне наручники. Пакет с героином переходил от федерала к федералу – все аж присвистнули.

Нунан: «Жаль, что Стеммонс умер. Он бы мог подтвердить ваше алиби в деле Джонсона».

– То есть вы… вы знаете, что Руис лжет? И что он дрых, когда Джонсон шагнул из окна?

Шипстед: «На этом пакете ведь тоже нет ярлычка: „Вещественное доказательство", лейтенант».

Милнер: «Думаю, он – наркоман».

Его напарник: «Стеммонс ведь точно был торчком».

Нунан поправил узел галстука – сигнал его подчиненным удалиться.

Шипстед: «Желаете взглянуть на свой ордер на арест, Клайн?»

Нунан: «Только его бы надобно подправить – дописать туда нарушение федерального законодательства – хранение наркотических средств».

Высказываю предположение: «Вы сфабриковали ордер с помощью знакомого судьи. Потом заставили Руиса солгать и отказаться от первоначальных показаний, чтобы заполучить меня. Ваш судья знал всю историю. Ордер ваш – простое задержание за пустячное нарушение гражданских прав, а вовсе не ордер штата Калифорния о задержании по подозрению в убийстве первой степени. Потому что ни один судья Верховного суда не стал бы подписывать подобного».

Нунан: «По крайней мере, нам удалось привлечь ваше внимание. И разумеется, у нас есть веские доказательства».

– Отпустите меня.

Нунан: «Я сказал: веские».

Шипстед: «Утром, вскоре после того как мы вас выпустили, мы освободили Эйба Уолдриджа – уладить какие-то свои личные дела. Днем же он был найден убитым. Он оставил предсмертную записку – графологическая экспертиза показала, что она была написана под давлением. Уолдридж согласился дать свидетельские показания касательно семейства Кафесьян, а также расследования несколько щекотливого дела о краже со взломом, коим занимались вы с покойным сержантом Стеммонсом. Наш агент, высланный забрать его для дальнейших допросов, и обнаружил тело.