Рок-звезда - Коллинз Джеки - Страница 27

Бобби Манделла, 1975

– Нет, – сказал Бобби.

– А ты упрямый сукин сын, – ответила Шарлин, нервно потягивая сигаретку. – А почему?

– Мы уже тысячу раз об этом говорили, – спокойно ответил он. – Ты знаешь, что я думаю. Я чувствую себя обязанным Америке Аллен.

– Черт подери! – Шарлин раздраженно смяла сигарету в хрустальной пепельнице. – «Блю кадиллак» и Маркус могут сделать для тебя значительно больше. Почему бы тебе не послушаться меня?

– Потому что ты ошибаешься, – спокойно возразил Бобби. – В «Соул он соул» ко мне отлично относятся.

– Но твои песни не становятся хитами, – сказала Шарлин. Она достала новую сигарету из серебряной коробки, стоявшей на дорогом маленьком столике из красного дерева. – Что ты на это скажешь?

– Знаешь, – попробовал изменить тему разговора Бобби, – ты погубишь голос, если будешь курить.

– Ты не хочешь разговаривать о серьезных вещах, – огрызнулась она. – Не хочешь признать, что «Соул он соул» – мелкая рыбешка, а «Блю кадиллак» и Маркус Ситроэн – настоящие акулы.

– Ты права, он действительно акула, – тихо произнес Бобби.

– Но ты ведь никогда его не видел, – обвинила Шарлин. – Если люди имеют в руках власть, то они не обязательно плохие.

Бобби внимательно смотрел на Шарлин. За два с половиной года она сильно изменилась. Он вспомнил невинную энергичную девушку, а теперь перед ним сидела двадцатидевятилетняя изысканная женщина. Да, она хорошенькая. Но не беззащитная. И умеет дарить любовь, но только тогда, когда ей что-нибудь нужно.

Бобби так и остался ее другом. Он все еще любил Шарлин, но она ему не нравилась.

– Я вчера говорил с Рокетом, – он опять попытался поменять тему.

– С этим подлецом! – отрезала Шарлин.

С каких это пор Рокет стал подлецом? Наверное, с того момента, как Шарлин сама бросила его. А может, когда женился на Роман Вэндаз, черной актрисе на десять лет старше себя?

– Ты не хочешь знать, как у него дела?

– Бобби, – Шарлин склонилась к нему так близко, что он разглядел ее прекрасный макияж и печаль в огромных карих глазах. – Я хочу, чтобы ты работал на «Блю кадиллак». Тебе будет хорошо. Я уверена. И мы сможем работать вместе. Я бы хотела записать с тобой альбом.

– Я спрошу Америку, может быть, она даст нам студию. Можно будет что-нибудь записать в «Соул он соул».

Лицо Шарлин будто окаменело:

– Это невозможно.

– Почему?

– Не глупи.

Шарлин встала с кушетки и пошла к балкону, выходившему на Парк-авеню. Маркус Ситроэн оплачивал эту квартиру. Шарлин полностью принадлежала этому человеку.

Широко распахнув двери, она вышла на балкон, наслаждаясь панорамой Нью-Йорка.

– Иди сюда, Бобби, – позвала Шарлин. – Иди и посмотри, что ты теряешь.

Ему не хватало в жизни только настоящей женщины. Шарлин для этой роли больше не подходила.

Бобби все же последовал за ней и должен был признать, что вид открывался потрясающий. Но почему женщина должна продавать себя за это и парочку популярных записей?

Да, Маркус сдержал обещание. Шарлин стала восходящей звездой и наслаждалась своим положением, но Бобби был уверен, что она записывала дешевку. Пусть у Шарлин не самый шикарный голос, но есть душа и чувства. Теперь она пела по заказу. Не важно что. Публике она нравилась и, благодаря Маркусу Ситроэну, чего-то добилась.

Бобби стало не по себе.

– Мне пора, – сказал он, поднимая воротник куртки.

– Может, останешься на ужин? – разочарованно спросила Шарлин.

– Не могу, я встречаюсь с Америкой.

– Конечно, конечно, – она вернулась в квартиру, а Бобби последовал за ней. Внезапно Шарлин набросилась на него. – Ты с ней спишь?

– Не твое дело, женщина, – резко ответил он.

– У нее какая-то власть над тобой, иначе бы ты не отказался от такого выгодного предложения.

– Есть такое понятие, как порядочность. Запомни это слово, возможно, когда-нибудь оно тебе пригодится.

Позднее Бобби встретился с Рокетом и его женой Роман в ресторанчике, где подавали жареных цыплят с черными бобами.

Рокет прекрасно выглядел. Актерская слава шла ему. Он так и не подрос, остался темноволосым и легко поддавался настроению, но приобрел уверенность в себе и силу. Теперь он мог сам выбирать роли. Его часто приглашали на съемки, и Рокет был доволен собой.

Роман оказалась серьезной негритянкой с блестящей репутацией характерной актрисы. Они с Рокетом встретились на съемках в Джорджии. Бобби подозревал, что его друг женился из мести Шарлин.

Он с горечью вспоминал ночь их разрыва. Шарлин уже многие недели встречалась с Маркусом Ситроэном. Она являлась домой рано утром, накачанная наркотиками и неразговорчивая. Бобби не знал, как поступить. Наконец, он допустил слабинку, позвонил Рокету в Лос-Анджелес и сообщил, что возникла проблема.

– Осталось два дня озвучивания, и я вернусь, – доверительно сказал Рокет. – Обязательно.

Друг приехал как раз вовремя, чтобы поздороваться с Шарлин, когда она появилась дома в шесть часов утра.

Часа два они орали друг на друга, потом еще два занимались любовью. А позднее, когда Рокет с Бобби отправились в кафе за мясом и картофельным салатом, друг признался, что все отлично: Шарлин признала свою вину, и они любят друг друга, как прежде.

Наверное, сама Шарлин об этом и не догадывалась. Когда они вернулись домой, она собралась и уехала. Маркус Ситроэн прислал за ней машину с шофером. Рокет поклялся, что никогда не простит ее.

Америка появилась в ресторане, когда они пили кофе. Она очень надеялась на новую песню Бобби, та уверенно поднималась к первому месту среди негритянских блюзов.

– Будет здорово, если мы победим, – обыденно произнес он, раздумывая над словами Шарлин.

Америка покачала головой:

– Это очень трудно. Можно пересчитать на одной руке негритянских певцов, добившихся успеха.

– Стиви Уандер.

– Дионн Уоррик, – вмешалась Роман.

– Джонни Матис, – добавил Рокет.

– Мы говорим с вами об исполнителях поп-музыки, – сказала Америка. – Бобби Манделла поет только «соул», предназначенную для негритянской аудитории. Его обожают. Ведь этого достаточно? Однако Бобби впервые подумал, что может достичь большего.

– Послушай, парень, почему мы никогда не видимся? От тебя ничего не слышно. Как ты относишься к своей кузине Фанни? А может, у тебя короткая память? Эта женщина много сделала, когда ты был в дерьме. А теперь все в порядке, и ты нас забыл? Что скажешь, парень?

Голос Эрнеста Кристала нельзя было спутать.

– Не называй меня парень, – угрожающе произнес Бобби, раздумывая, как Эрнесту удалось выследить его после семи лет молчания. – Какого черта тебе нужно?

– Что мне нужно? – фальшиво и неискренне удивился Эрнест. – Мы же одна семья, парень. Мы твои родственники и любим тебя.

Наверное, очень. Переехав от Фанни и Эрнеста, Бобби старался поддерживать с ними связь. Но им было наплевать, и он перестал звонить.

– Где ты достал мой телефон? – недовольно спросил он.

– В компании грамзаписи. Я представился, как твой дядюшка.

– Кем? – не выдержал Бобби.

– Родственник остается родственником, парень.

– Ты не понял меня с первого раза? – взорвался Бобби. – Прекрати называть меня парнем.

– Просто привычка, – Эрнест прочистил горло и приготовился нанести удар ниже пояса. – Послушай, мы подобрали тебя, когда мистер Леон Ру вышвырнул тебя на улицы Нью-Йорка. Мы дали тебе жилье, еду, крышу над головой и ухаживали, когда ты был болен, ничего не прося взамен.

Во имя собственных интересов, Эрнест предпочел забыть о чеке на шесть тысяч долларов, который привез Бобби, и о том, что племянник приносил зарплату из «Чейнсо».

– Переходи к делу, – резко сказал Бобби, не желая выслушивать нытье Эрнеста. Коль нужны деньги, он их даст. Бобби не был богат, но мог помочь Фанни, своей единственной родственнице.

– Ты слишком груб, Бобби, и совсем не похож на того мальчишку-толстяка, которого мы любили.