Алая нить - Энтони Эвелин - Страница 78

– Ладно, ладно. Сейчас принесу скотч, а потом отчет о работе. Только, ради Бога, сядь и успокойся. А то пол протрешь...

Она хотела огрызнуться, но удержалась. Она затащила его в постель; естественно, он ведет себя соответственно. Она слишком нуждается в нем, чтобы отшивать его. Она плюхнулась на мягкий диван и смотрела, как он ходит по комнате, наливает напитки. У него хорошие движения: складные и быстрые. И с револьвером умеет обращаться. Он говорил ей, что у него есть награды за меткую стрельбу.

– Он живет под фамилией Лоуренс. Под ее фамилией. Он купил это здание чуть больше года назад. Купил как никому не нужную развалюху и превратил в самое модное казино, не считая Монте-Карло. Он нанял этого типа Мэкстона, чтобы тот вел переговоры и все наладил для него. Они снимали виллу, в прошлом году выкупили ее. Ее отец недавно умер в Англии. Сыну около семнадцати, он кончает там школу. Хочешь посмотреть фотографии?

– Откуда ты узнал все это и где взял фотографии?

– У горничной. Там довольно большой поселок. Я снял комнату и стал болтаться вокруг. Сказал, что я художник. Садился с мольбертом и что-то мазал. Поскольку я тратил деньги и заказывал вино, всем было на меня наплевать. А она приходила за покупками, и старухе за прилавком было невтерпеж сообщить мне, какое хорошее место нашли себе эта горничная и ее мать – у богатого американца, хозяина казино в Антибе. Тогда я заговорил с горничной в кафе, и так мы познакомились.

Клара почти не слушала. Он держал конверт, оттуда торчали фотографии – Стивена, той женщины, сына, которому скоро семнадцать. Она протянула руку и взяла их. Майк продолжал:

– Заставить ее разговориться о господах было нетрудно. Болтунья каких мало. По-моему, он ей не очень нравится. За фотографии мне пришлось заплатить – они знают цену деньгам.

Улыбающийся Стивен обнимает за плечи высокого темноволосого мальчика. Она почувствовала себя так, словно ей в сердце всадили нож. Его сын, никаких сомнений быть не может. Другая фотография: женщина со светлыми волосами смеется в объектив; на ней купальник, и видно, что у нее полная грудь и гладкая кожа.

– Это она. – О'Халлорен наклонился над снимком. – Надо же, как ты все вычислила. Я не верил в это, пока не побывал на Сицилии...

– Она ничтожество, – сказала Клара. – С виду настоящее ничтожество.

Он увидел, что она готова разорвать снимок в клочки, и отобрал его. Потом сложил все фотографии обратно в конверт и сунул в карман.

– Я же сказал тебе, – напомнил он, – не понимаю, какой дурак мог тебя бросить? Действительно ничтожество. Самая обычная блондинка.

– Ради нее он все бросил, – проговорила Клара. – Он мог стать главой всех «семей». Если бы он не сбежал, мой отец был бы жив и сегодня. Наверное, он ушел из-за сына. Вот что его привлекло. Этого я не могла ему дать. И не знаю, по какой причине. По какой дьявольской, треклятой причине я не могла от него забеременеть.

Она вскочила на ноги. Он не пытался остановить ее. Он и не представлял себе, что она умеет плакать.

– Где я только не была. Каждый специалист, каждый шарлатан сулил мне чудо. Я даже его заставила сделать анализ: думала, это по его вине. Думала, что та баба его обманула, и так ему и сказала. Он возненавидел меня за это. Он ненавидел меня за ревность. Он... ненавидел... меня... точка! Его анализ оказался положительным. Он гордился своими погибшими женой и сыном, а у меня не было ничего! Ты знаешь, что случилось в нашу брачную ночь? Он лежал со мной, Майк, а в конце выпалил ее имя – Анжелина!

– О Боже, – шепотом произнес О'Халлорен.

Она остановилась перед ним.

– Я была от него без ума. Во время медового месяца он переспал с другой женщиной. Я хотела убить его, себя...

Он смотрел и слушал, и в какой-то миг его передернуло. У него была своя слабость: он был преданным отцом и любил свою жену, хотя время от времени ему случалось переспать с другой женщиной. Это ничего для него не значило. Но здесь – другое дело. Ему не по душе такое отчаянное проявление чувств. Казалось, она сейчас начнет рвать на себе одежду, царапать собственную кожу. В его понимании это не любовь. Зло, подумал он и испугался. Его подмывало подняться и уйти, пока не поздно.

– Плачу полмиллиона долларов, – сказала она.

Он не двинулся с места.

– Что ты покупаешь, Клара? – спросил он, помолчав.

Она вдруг успокоилась. Села рядом с ним, взяла свой стакан и стала неторопливо пить. Она была совершенно хладнокровна.

– Свой душевный покой, – сказала она. – Честь моей семьи. Я хочу, чтобы он умер, Майк. И все они. Я плачу полмиллиона долларов человеку, который это устроит. Или сделает.

Он тоже взял стакан. Рука его слегка дрожала.

– За такие деньги можно прикончить президента США, – сказал он.

– За меньшие, – поправила она.

Он так и не встал и не ушел.

– С твоими связями это должно быть не очень трудно, – сказал он.

– Я не могу ими воспользоваться, – ответила она. – Дома никто для меня палец о палец не ударит. Все предупреждены. Чтобы было тихо. Поэтому я здесь. Поэтому ты мне нужен, Майк. Мне нужно, чтобы ты нашел мне убийцу. Но сейчас не будем об этом говорить. Расскажи мне о человеке, которого нанял мой муж. Как его зовут?

– Мэкстон, – ответил он. – Ральф Мэкстон. – Ему было трудно сосредоточиться. И скотч тут ни при чем. Голова отяжелела как камень.

– Расскажи мне о нем, – настаивала Клара. Голос звучал мягко. Она положила руку ему на колено. Длинные ногти и очень белая кожа. Полмиллиона долларов. Она говорит всерьез. У нее есть деньги.

– Мэкстон англичанин, – сказал он. – Его отец – какой-то лорд, который вышвырнул его из дома за воровство и азартные игры. Он побывал во всяком дерьме, прежде чем осесть здесь. Работал в Монако; там его поймали за игрой в рулетку и выгнали. Его подобрал твой муж. Похоже, ради денег он сделает что угодно.

– А откуда ты все это узнал?

– От его прежних боссов в казино в Монте-Карло. Там его не очень жалуют. Он слишком хорошо поработал и переманил некоторых постоянных посетителей в новое заведение. Поэтому они недовольны. Им хотелось бы, чтобы у него были какие-нибудь неприятности.

– Ему нужны деньги, – сказала она задумчиво. – Если он игрок, ему всегда нужны деньги.

– Я так и подумал, – сказал О'Халлорен. – Но нельзя пороть горячку. Сначала нужно подцепить этого типа на крючок. Он как-то не соответствует описанию, которое мне дали в Монако.

– Почему это?

– Потому что горничная, Жанин, тоже о нем говорила. По ее словам, он что-то вроде друга семьи. Живет на вилле, чтобы заботиться о жене Фалькони, празднует с ними Рождество в Англии. Он там свой человек.

– Тогда зачем тратить на него время? – нетерпеливо рявкнула Клара. – С какой стати ты решил, что от него будет толк?

– Потому что, по словам горничной, он без ума от дамы.

Клара недоверчиво уставилась на него. Она сказала:

– И мой муж ничего не знает? Они его обманывают?

– Нет. Эта мамзель, горничная, обольет помоями кого угодно, но тут она даже не пыталась. Она говорит, что это только Мэкстон влюблен. «Мадам ничего не замечает, – сказала она. – А месье Лоуренс, наверное, слепой...» Она из тех, кого такие истории приводят в восторг. Небось глядит в замочную скважину, когда хозяева ложатся в постель.

Клара молчала. Он ждал. Он не сказал ей, что та женщина беременна. Он считал, что она еще не готова к такому известию.

Он произнес:

– Если бы нужно было разделаться только с твоим мужем, он бы подошел. У него могло бы быть два мотива: деньги и вдова. Но мы переливаем из пустого в порожнее, Клара. Первым делом мне нужно завязать с ним знакомство.

– Думаешь, ты сможешь разобраться в нем? – спросила она.

– Я провел почти двадцать лет среди мошенников и всегда считал, что за милю вижу того, кто способен убить. Почему бы мне не пойти на вечер и не посмотреть на него?

– Действительно, – сказала Клара. – И если он тебе понравится, то, может быть, есть смысл и мне поговорить с ним. Я была в казино в Монте-Карло во время медового месяца со Стивеном. Возможно, и он был там. Когда этот праздник?