Пожар страсти - Плейн Белва - Страница 50

Гиацинта смотрела на него поверх бокала. Такой нежный, такой мудрый и добрый. И вдруг ее кольнуло нехорошее предчувствие.

– В чем дело? – спросил Уилл. – О чем ты думаешь?

– О том, что это наш предпоследний день.

– Ну и что? У нас впереди целая жизнь. – Он улыбнулся, ожидая ответа. – Нет комментариев?

– Это все шампанское. Оно всегда ударяет мне в голову. – Гиа протянула руку и дотронулась до него. – Я люблю тебя, Уилл.

– Вот так-то лучше. Давай поедим и пораньше отправимся спать.

Она ответила бодро и игриво:

– Ты всегда хочешь пораньше лечь в постель.

– А ты знаешь место получше?

Гиацинта неотступно думала о доме. Поэтому факс, поступивший к дежурному в отеле, не удивил ее. Взяв его, Уилл спросил:

– Прочитать тебе?

– Да. Пожалуйста.

– Все хорошо, никаких проблем, дорогая. «Приветствия по случаю дня рождения. Лучше поздно, чем никогда. У всех все в порядке. Дети и я шлем приветы. Как насчет обеда в обычном месте? Арни».

– И это все? Слава Богу!

– Ты не говорила мне о своем дне рождения. Когда он был?

– В прошлый вторник. Я никогда бы не вспомнила о нем, если бы не моя семья.

– Как, никаких празднеств? Ну нет, отныне мы будем отмечать каждый день рождения. Я родился четырнадцатого января и заказываю праздничный торт. А кто такой Арни?

– Партнер моего бывшего мужа и очень хороший мой друг.

– А что значит «обед в обычном месте»?

– Арни приезжает в Нью-Йорк по делам примерно раз в месяц, и я часто обедаю с ним в его отеле. Он очень добрый, чудесно относится к Эмме и Джерри. И я обожаю его.

– Ну что ж. Не размять ли нам ноги перед завтрашним полетом?

Гиацинта радовалась, что дом ничего не испортил, а дождался конца недели и лишь тогда дал о себе знать. Во время прогулки они проходили мимо магазина, где она когда-то увидела розовое платье, изменившее ее жизнь. Узнав магазин, Гиацинта сказала об этом Уиллу.

– Если бы не было того платья, я никогда не встретила бы тебя.

– И ты не стала бы модельером. Кстати, кто-то заметил, что ты не слишком похожа на модельера. Зато я представляю, как ты везешь коляску с младенцем по улице.

– Я это делала.

– Ну так ты можешь это повторить. Мы произведем на свет чудесного ребенка. Умного, красивого, спортивного, артистичного, с отличным характером, заводилу в классе…

– И хвастливого, – перебила его Гиацинта и рассмеялась.

– Сдаюсь. Но приготовься к разговору.

– Не сейчас, ради Бога.

– Не сейчас, но скоро. Наверно, я немного спешу, но в этом нет ничего необычного. Мы знаем друг друга хорошо, и незачем терять время.

Глава 14

Лето в Нью-Йорке было долгим и жарким. Говорили, что такой жары не было пятнадцать лет, но Гиацинта, сидевшая при кондиционере, не думала об этом.

Либретти готовила весеннюю коллекцию, уделяя особое внимание продукции Гиацинты. Все покупали и продавали, рассматривали, подгоняли и фотографировали. Гиацинте предстояло отправиться в двухнедельную поездку с выставкой.

– Это твоя лучшая работа, – сказала ей Лина. – Она показывает тебя с новой стороны. Очень сдержанно, благородно – и вместе с тем чувственно. Видно, любовь пошла тебе на пользу. Может, я лезу не в свое дело, – добавила она, поскольку Гиацинта промолчала.

– Нет, Лина, все в порядке.

– Ты мне ничего не рассказала, а вот Уилл Миллер рассказал.

– Я была так занята, что просто не успела.

Гиацинта старалась не думать о будущем. Уилл уехал в Калифорнию вести переговоры о слиянии с фирмой, и Гиацинта очень скучала по нему. В то утро от него пришло второе письмо, и дважды за последние несколько часов она вынимала его из сумочки и перечитывала.

Моя любовь!

Знаешь ли ты, что ты делаешь для меня – все? Где бы я ни был, я ощущаю твое присутствие, и притом так отчетливо, словно ты разговариваешь со мной и я слышу твой голос. В темноте я вижу твои прекрасные глаза, изгиб твоих губ, когда ты смеешься. Мы провели вместе лишь несколько месяцев, и тем не менее я знаю тебя так хорошо, будто знаком с тобой всю жизнь. Я тебе полностью доверяю и надеюсь, что и ты мне тоже. С мыслью о тебе я засыпаю вечером и просыпаюсь утром.

Уилл.

Полностью доверяю… Чувство вины пронзило ее, как укол в сердце.

И Гиацинта в сотый раз спросила себя: «Что же мне делать?»

Появился и еще один повод для беспокойства. Хотя Арни уверял Гиацинту по телефону, что Эмма и Джерри вполне счастливы и довольны жизнью, ее не удовлетворяли его слова. Несколько раз Гиацинта слышала во время телефонного разговора, как у них происходит ссора со слезами; несколько раз дети отвечали ей так сердито и дерзко, что она потом плакала от отчаяния.

Тем временем работа шла своим чередом.

– Я потрясена! – воскликнула Францина, когда открылась большая выставка на Пятой авеню. – Кто бы мог подумать, что ты, не признававшая ничего, кроме джинсов и тенниски, никогда не интересовавшаяся модой, так хорошо в этом разбираешься?

– Я всегда говорила тебе, что это сродни живописи.

Тем не менее Гиацинту изумляло, когда клиенты консультировались с ней по поводу того, какие туфли носить с тем или иным костюмом, можно ли надеть платье только «после пяти» или оно подходит и для свадьбы. Она с удивлением наблюдала, как модели совершают изысканные пируэты в одеждах, еще совсем недавно бывших лишь эскизами.

Лина не скупилась на улыбки.

– Ты знаешь, кто здесь сейчас? – шептала она Гиацинте. – Вон там, в заднем ряду? Он из Техаса. В следующий раз ты не должна пропустить их магазин… А ее ты не знаешь? Ну как же, как же… А этот всегда приходит с женой и покупает с полдюжины платьев в сезон… Ты не узнала ее? Она будет на обложке журнала в следующем месяце… А вот тот коротышка слева – один из самых известных европейских обувных модельеров. Это блестящий успех, дорогая Гиацинта!

Под конец начались разговоры и суета; при этом Гиацинта оказалась в центре внимания, все то и дело называли ее имя. И тут впервые в жизни она подумала: «Я, кажется, ничего не имею против своего имени. Оно вовсе не такое уж дурацкое, как мне всегда казалось. Нужно сказать об этом Францине».

– Гиацинта, ты помнишь меня?

Помнит ли она Мойру? Они разговаривали примерно раз в неделю. Однако сейчас между ними исчезла дружеская непринужденность.

– Ты выглядишь замечательно, Гиацинта! Я очень рада за тебя. В один из ближайших дней я собираюсь отдохнуть от дел и провести уик-энд в Нью-Йорке. Может, приобрету одно из твоих платьев. Ты делаешь что-нибудь для полных дам?

Мойра постоянно подшучивала над собой.

– Гиацинта, ты помнишь меня?

Помнит ли она Марту? Едва ли она способна забыть эту Немезиду ее отрочества.

– Конечно, помню. Как ты здесь оказалась?

– Твоя мать рассказала мне о выставке. Мы ведь соседи и порой встречаемся по пути. У тебя прекрасный вид, Гиацинта.

Полагалось бы ответить комплиментом, но ей почему-то этого делать не хотелось, и она лишь сказала:

– Спасибо. Большое тебе спасибо.

– Я часто думала о тебе после того, как ты переехала, о том, что мы были несправедливы к тебе в школе. И в колледже тоже.

Разве это не извинение? Весьма неподходящее время выбрано для этого. И что ответить Марте? Холодно сказать: конечно, помню, хотя это не имело большого значения для меня. Но поскольку у Марты был виноватый вид, Гиацинта ответила:

– Это было так давно. А как ты живешь?

– В общем, никаких событий. Я так и не вышла замуж. Живу дома, работаю в городе.

Марта продолжила бы разговор, если бы не подскочила Лина с сообщением:

– Заинтересовались бархатным платьем и спрашивают, не сделаешь ли ты такое же черного цвета.

– Не буду отнимать у тебя время, – сказала Марта. – Я хотела бы купить одно из твоих платьев. Они очень красивы, но я не могу себе этого позволить.