Содержательное единство 2001-2006 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 71

И эти же силы поддерживает Запад, в особенности США, причем решительно и безоговорочно!

Ладно, допустим, США играют в сложную и вполне циничную политическую игру, где этот идеологический вопрос – второстепенный, для них важнее интересы. И в этой игре речь уже не о каком-то былом "стратегическом партнерстве" – идет обостряющаяся полемика между Россией и Америкой. Хорошо, допустим. Но при этом не поддерживайте хотя бы ту крайнюю силу, которую сами же только что объявили общим и главным врагом, – радикальный террористический ислам!

Вы уже снова готовы его поддержать, и вы его начинаете поддерживать в Крыму? Тогда не рассказывайте сказки, что против него воюете, и молчите про "демократический фронт"! И не говорите, что бен Ладен в прошлом. Если политика именно такова, то бен Ладен – это ваше (и наше, к сожалению) настоящее и будущее.

Конечно, российская власть и до Путина, и при Путине столько всего натворила… так накувыркались все эти хозяева заводов и пароходов, а также любители нефтяных ресурсов, что у многих в какой-то момент возникло ощущение, что, может быть, на той, американской, стороне горькая правда – хоть какой-то порядок наведут. Но все, что мы видим, показывает, что правды там нет, а есть лишь наглая сила.

Это нужно еще раз зафиксировать. И нужно понять, что этой силе возможно противопоставить. Что у нас для этого есть и что мы сами-то делаем и можем сделать в такой ситуации? И что в связи с этим выявила и проявила Украина?

Для меня она проявила еще одно очень серьезное разоблачение – феномен Белковского. (Рис. 7).

Белковского я никогда не оценивал с помощью однозначных черно-белых ярлыков. Я знал, что он написал несколько хороших, правильных статей о России, об идентичности, об идеологии. Нравится мне человек, не нравится – я никогда не ставил это во главу угла. Я понимал, что все вокруг данной фигуры устроено очень двусмысленно, но не озвучивал это понимание, поскольку некоторые тексты были действительно хорошие.

Дальше у Белковского пошла серия статей – "наездов" на Путина. Белковский пишет, что Путин – слабый политик. Что ж, поскольку говорят, что за такие утверждения сейчас "бьют по голове", то я даже уважать его начинаю: молодец, не боится!

Но дальше в тексты начинают закладываться некие провокационные "мульки"… Путин и… Капитолина Ивановна, если вы читали статью ""Избранница" президента" (газета "Завтра", #45, ноябрь 2004)… Капитолина Ивановна – это власть, а Путин – альфонс, который живет с этой опостылевшей властью… Ладно, допустим. Однако затем вдруг выясняется, что Капитолина Ивановна – это уже никакая не власть, это уже сама Россия. Которая – старая истасканная баба. И эта истасканная баба мечтает, чтобы пришли ислам и китайцы и ее завоевали.

А в конце статьи заявлено, с адресацией к идеям Льва Гумилева, что все еще проще: Россия исчерпана, ей уже 1200 лет, и потому – ей конец. И мы все должны объединиться – и патриотически, и православно, и консервативно. Ради чего? Чтобы вместе достойно умереть.

Это называется русская национальная идеология?

Я спрашиваю: а откуда они взялись, эти 1200 лет, почему вдруг Россия такая старая? Отвечают: ну, если считать раннюю Киевскую Русь… Ладно, говорю, допустим, а как же тогда Китай? Почему Китаю, которому гораздо больше 1200 лет, это не мешает становиться первой державой мира? Отвечают: это другая цивилизация. Какая, спрашиваю, в чем другая, почему другая? Ответа нет.

Значит, идите, ребята, к нам, объединимся и будем бороться с Путиным. А за что бороться-то? За жизнь? Да нет, за смерть!

Однако это, конечно, уже моя реконструкция. Я это так интерпретирую, у других есть право интерпретировать по-другому. И потому я эти свои рассуждения останавливаю.

Но по Украине – речь уже не о реконструкциях. Российский дьякон Кураев (известный ортодоксально-охранительной церковной позицией) говорит: "Белковский – это наш православный Opus Dei". Прекрасно, я готов солидаризоваться с Белковским, если он православный Opus Dei.

Но я то вижу, что "наш православный Opus Dei" на Украине фактически поддерживает униатов! Он там работает с Юлией Тимошенко, ей активно помогает. Дело же не в том, каких политиков мы любим или не любим, а в том, что по другую сторону украинских баррикад не только бандеровцы, там еще и все униаты. Там же конфликт идет и политический, и конфессиональный… Там не просто некие Ющенко и Янукович, там старый, очень сложный и многоплановый, спор "славян между собою"!

А Кураев, значит, хочет быть православным идеологом, рассуждает о необходимости своего Opus Dei и при этом обнаруживает такой Opus Dei в лице идеолога Белковского, который ведет в украинскую власть униатских кандидатов! Хороший компот, да? Это где же, кроме России, возможно хоть три дня так жить? Нигде невозможно!

Я понимаю, что в политике нельзя быть "чистыми идеалистами". Понимаю, что надо иметь в стане противников самые разные позиции – политические, агентурные, что надо гласно и негласно "рулить" финансовыми потоками. Это все так. Но при этом нужно точно осознавать, чем является субъект, с которым ты реально работаешь. Кого-то можно купить за деньги у твоего политического или идеологического противника, кого-то развернуть в свою сторону, имея агентурные позиции. Это все нужно и полезно, но не в этом вопрос.

Вопрос заключается в том, кто субъект?! Субъект ведь не Тимошенко и не Ющенко! И нужно понимать, где ядро этого субъекта! Ядро-то – "западенцы"! Там энергия, там жертвы. В тот момент, когда Белковский обнимается с Юлией Тимошенко, он становится частью субъекта, ядром которого являются "западенцы", с их униатским конфессиональным вектором. И в результате мы видим, что "наш православный Opus Dei" служит главной цели Папы Римского – католизации Украины. Вот это круто! Только в стране, потерявшей стержень, чувство правды, идентичности, можно так "кувыркаться". Но тоже недолго.

Недолго потому, что придется все же выбирать между принципиально разными позициями. Либо неудобная и малооплачиваемая позиция идеологов и носителей идейных ценностей, либо более удобная и хорошо оплачиваемая позиция операторов.

Оператор может искать и находить там или здесь агентурные возможности, может так или иначе замыкать финансовые потоки, работать на связи между Лубянкой и "Безпекой" или делать что-то еще в таком роде – и это будет правильно. Единственное, что он не может, не имеет права делать,- лезть в идеологи.

А если он решил быть идеологом, то он может сколько угодно ругать Путина, клеймить любых политиков в России и за рубежом за их неэффективность, провозглашать самые радикальные вещи – и это все будет правильно. Но если уж он полез в православные идеологи, то не может политически поддерживать униатов. Это та главная граница, которую никак нельзя переходить.

И то, что эту границу в России почти никто не чувствует, что ее постоянно преступают – и из идеологов в операторы, и из операторов в идеологи, – свидетельствует о катастрофическом дефиците в нашей политике хоть какого-то ощущения стратегии.

Еще раз подчеркну, что при обычном формате политики стратегия в ней присутствует в "минидозах". Но бывают критические ситуации, когда вся политика пронизана стратегией. В этих ситуациях, если мы капитулируем в стратегии, мы капитулируем везде. И вопрос вопросов в этих критических ситуациях, вновь повторяю, – вопрос о проекте.

Возвращаясь к Украине, подчеркну, что там в ядре "западенского" процесса есть выстраданная проектная идея и есть воля эту идею отстаивать. А что с другой стороны, среди тех, кто "за Россию"? Если здесь идеи нет, если здесь в элите только одни жадные "хорьки", то все проиграно заранее! И дело не в том, какие с той или другой стороны бандиты! Бандиты и там, и там. Но невозможно выиграть, если вокруг тебя – "хорьки", а враги по другую сторону баррикад – бандиты с идеями.