Город греха - Эллрой Джеймс - Страница 75

— Нет.

— Распространять эту пропаганду вы с Чазом Майниром решили самостоятельно?

Айслер заерзал на стуле.

— Чаз высказывал идею, а я ее излагал так, чтобы его идея была яснее выражена.

— У нас есть копии сценариев и комментарий к явно пропагандистским местам. Далее нам нужно будет, чтобы вы подтвердили свои слова, приписывающие распространение пропаганды Майниру.

Молчание. Мал продолжает:

— Мистер Айлер, у вас хорошая память?

— Да, пожалуй.

— Над сценариями вы с Майниром работали в одной и той же комнате?

— Да.

— Случалось, что он говорил: «Это хорошая пропаганда» или «Это для нашей партии»?

Айслер продолжал ерзать на стуле, не находил места рукам, перебирал ногами.

— Да, но он это говорил с иронией, подшучивал. Он не…

Дадли рявкнул:

— Не истолковывайте, а просто отвечайте. Айслер тоже перешел на крик:

— Да! Да! Да! Черт бы вас побрал, да!

Мал дал партнеру сигнал не вмешиваться и продолжал спрашивать самым спокойным тоном:

— Мистер Айслер, вы вели дневник во время совместной работы с Майниром?

Айслер ломал руки, салфетка превратилась в клочья, пальцы побелели.

— Да.

— Там содержатся записи, относящиеся к вашему участию в деятельности компартии и к работе с Ча-зом Майниром?

— О господи, да.

Мал вспомнил об отчетах, полученных от людей Саттерли: у Айслера была связь с Клэр де Хейвен в период 39-40-х годов.

— И записи личного характера?

— О, майн готт… да, да!

— И дневник этот цел? Молчание. Потом:

— Не знаю.

Мал стукнул ладонью по столику:

— Нет, знаете и должны нам его показать. В официальные документы буду включены только записи, относящиеся к политике.

Натан Айслер тихо всхлипывал.

— Вы дадите нам этот дневник, — сказал Дадли, — иначе мы истребуем его повесткой, после чего, боюсь, полицейские в форме разнесут в щепу ваше тихое гнездышко и сильно огорчат вашу милую семейку.

Айслер резко кивнул, выражая согласие. Дадли откинулся на спинку, и ножки стула заскрипели под его тяжестью. Мал увидел на окне коробку бумажных салфеток, взял ее и поставил на колени Айслера. Тот прижал коробку к себе, а Мал сказал:

— Дневник мы возьмем с собой и пока Майнира трогать не будем. Следующий вопрос: вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то из перечисленных ранее людей говорил о вооруженном свержении правительства Соединенных Штатов?

Айслер дважды отрицательно покачал низко опущенной головой. Мал добавил:

— Не в форме открытого заявления, а в виде пожелания.

— Все говорили об этом в гневе, но это были пустые слова.

— Это решит большое жюри. Уточним. Кто говорил и когда?

Айслер обтер лицо.

— Клэр говорила на собрании: «Цель оправдывает средства», а Рейнольде Лофтис говорил, что хотя он против насилия, но когда придется выступить против боссов, он первый возьмет в руки дубинку. Молодые мексиканцы говорили это множество раз, особенно во время эпопеи Сонной Лагуны. Морт Зифкин не раз заявлял об этом открыто. Он вообще был человек смелый.

Мал стенографирует и думает о УАЕС и киностудиях.

— Что скажете об УАЕС? Как профсоюз связан с компартией и другими прокоммунистическими группами, к которым вы принадлежали?

— УАЕС создавался, когда я был за границей. Те три мексиканца устроились рабочими сцены и вербовали членов. То же делала Клэр де Хейвен. Ее отец был юрисконсультом акционеров, и она говорила, что намерена использовать это и… и…

У Мала в голове зашумело.

— И что?! Говорите! Айслер сжал кулаки.

— Говорите же! Использовать и что?

— Соблазнять! Она выросла в кинематографической среде, знала там многих, в том числе актеров, кому она нравилась, когда еще была девчонкой! Она соблазняла их, они становились основателями союза, и требовала, чтобы они за это вербовали новых членов! Она говорила, что это ее расплата за то, что ее не вызывали на допрос в Комиссию Конгресса!

Вот это улов!

Мал спрашивает нарочито-равнодушно, как это делает Дадли:

— Кого конкретно она соблазняла?

Айслер безотчетно вынимает из коробки и рвет бумажные салфетки.

— Не знаю, не знаю, честное слово, не знаю.

— Многих, пару-тройку, сколько всего?

— Не знаю я. Думаю, только некоторых влиятельных актеров и техников, которые могли бы помочь ее союзу.

— Кто еще помогал вербовать в союз? Майнир? Лофтис?

— Рейнольде тогда был в Европе, насчет Чаза — не знаю.

— Что обсуждалось на первых собраниях УАЕС? Разрабатывали там что-нибудь вроде устава или политической платформы?

Коробка из-под бумажных салфеток превратилась в груду рваного картона; Айслер смахнул ее с колен:

— Я никогда не присутствовал на их собраниях.

— Нам это известно, но нам нужно знать, кто помимо руководства там присутствовал и что там обсуждали.

— Не знаю я этого!

Мал зашел с другой стороны:

— Айслер, вы все еще увлечены Клэр? Выгораживаете ее? А вы знаете, что она выходит замуж за Лоф-тиса? Вам это все равно?

Айслер откинул голову назад и рассмеялся.

— Наша связь была короткой, а красавчик Лофтис, мне кажется, предпочитает молоденьких мальчиков.

— Чаз Майнир не молоденький мальчик.

— У них с Рейнольдсом это ненадолго.

— Чудесные у вас друзья, товарищ.

Смех Айслера стал глуше, гортаннее — так смеются немцы.

— Их я предпочитаю вам, оберштурмбанфюрер. Мал, взглянув на Дадли, сдержался. Тот подал ему знак: надо закругляться.

— Из уважения к вашему решению сотрудничать с нами мы оставим без внимания ваше последнее замечание. Можете считать наш разговор вашим первым интервью. Мы с коллегой просмотрим ваши ответы, сверим их с имеющимися у нас материалами и пришлем вам длинный список вопросов, детализирующих вашу деятельность в коммунистическом движении и деятельность членов УАЕС, о которых мы говорили. Вам их доставит судебный исполнитель городского суда, а стенографист запишет ваши показания под присягой. После этого интервью, если вы ответите еще на ряд наших вопросов и позволите воспользоваться вашим дневником, вы получаете статус дружественного свидетеля и полный иммунитет от судебного преследования.