Арканзасские трапперы - Эмар Густав - Страница 51

С тех пор он следовал за отрядом генерала шаг за шагом, ища случая похитить ее. Он готов был пойти на все, лишь бы овладеть ею. Никакая жертва не пугала его, никакое затруднение не могло остановить, никакая опасность не казалась страшной.

А потому он употребил все силы, чтобы убедить бандитов согласиться на новый приступ. Страсть сделала его красноречивым. Он старался ободрить их, уговаривал не отступать, сделать еще одну, последнюю попытку и напасть еще раз на лагерь мексиканцев.

Довольно трудно ему было уговорить их. Как и всегда бывает во время приступа, больше всего пострадали самые смелые и решительные люди: все они были убиты. Те же, которые остались, не хотели подвергать опасности свою жизнь.

Наконец, при помощи убеждений и угроз, ему все-таки удалось добиться их согласия. Они обещали ему остаться и попытаться ночью напасть на лагерь.

Когда совещание закончилось, Уактено велел бандитам скрыться как можно лучше и не трогаться с места, что бы ни вздумали делать мексиканцы.

Он надеялся ввести путешественников в заблуждение. Не видя и не слыша бандитов, они, может быть, подумают, что те, испуганные своими потерями и неприступным положением лагеря, решились отступить и ушли.

Этот план был довольно ловок и, отчасти, привел к тем последствиям, которых ждал Уактено.

Солнце уже заходило. Красноватый отблеск заката горел на вершинах деревьев и скал, и легкий ветерок освежал воздух.

Глубокая тишина нарушалась только криками хищных птиц. Они сидели на трупах, жадно рвали куски мяса и отнимали их друг у друга.

С сокрушенным сердцем смотрел генерал на этот страшный пир. Неужели же и капитан Агвилар, спасший их всех, умерший такой геройской смертью, подвергнется такой же участи? Нет, этого невозможно допустить! Генерал решился перенести в лагерь тело капитана и похоронить его. По крайней мере, он хоть не оставит без погребения, на съедение хищным птицам, тело человека, так самоотверженно спасшего их ценой своей жизни!

Донна Люция не осмелилась восставать против этого плана, хотя и понимала, какой опасности подвергается ее дядя.

Генерал выбрал четверых самых смелых и решительных солдат, вышел с ними из лагеря и повел их к тому месту, где лежало тело несчастного капитана.

Оставшиеся за окопами солдаты внимательно осматривались по сторонам, готовые, в случае опасности, тотчас же броситься на помощь своим товарищам.

Бандиты, скрывшись в расщелинах утеса, тоже следили за ними, но не трогались с места.

Таким образом, генерал мог беспрепятственно исполнить то, что считал своим долгом.

Тело капитана не трудно было найти.

Он полулежал у основания дерева, с пистолетом в одной руки и ножом в другой. Голова его была гордо приподнята, а на губах застыла улыбка. Казалось, и после смерти он еще вызывал на бой своих врагов.

Все тело его было покрыто ранами; но генерал с радостью заметил, что, по какой-то странной случайности, птицы не тронули его.

Солдаты скрестили ружья, положили на них труп и быстро пошли по направлению к лагерю.

Генерал следовал за ними, осматриваясь по сторонам и внимательно вглядываясь в чащу.

Нигде не видно было ни души, и все кругом было тихо. Бандиты исчезли, оставив после себя только груду трупов.

Генерал облегченно вздохнул. Должно быть, враги действительно ушли, убедившись, что попытка их не приведет ни к чему.

Стало темнеть — наступала ночь. Все, бывшие в лагере, тревожно смотрели на солдат, несших тело своего капитана. Никто не заметил темных фигур, которые неслышно скользили по утесам и, подойдя довольно близко к окопам, скрылись в засаде.

Генерал велел положить труп на наскоро приготовленную постель и, взяв заступ, захотел сам вырыть могилу для несчастного молодого человека.

Солдаты стали кругом, опираясь на свои ружья. Генерал снял шляпу, взял молитвенник и громко прочитал похоронную службу.

Было что-то величественное в этой простой, но торжественной церемонии, происходившей в такой пустынной местности, посреди величественной природы, перед лицом Бога. Тысячи неясных звуков носились по прерии: казалось, какие-то таинственные голоса тоже шептали молитвы за умершего.

Высокий седой старик набожно, с глубоким чувством отдавал последний долг молодому человеку, почти юноше, который всего несколько часов тому назад был полон жизни и сил. Кругом него печально стояли солдаты. Хотя им, среди окружающих их опасностей, грозила та же участь, они спокойно, безропотно полагались на волю Божию и горячо молились за умершего. И эта молитва, поднимаясь к небу вместе с жалобными стонами вечернего ветерка, пробегающего по веткам деревьев, напоминала первые века христианства, когда угнетенные, преследуемые последователи Христа вынуждены были удалиться в пустыни, чтобы быть ближе к Богу.

Генерал закрыл книгу.

Все присутствующие простились с умершим. Потом его завернули в плащ, опустили в могилу, положили рядом с ним оружие и засыпали землей.

Только небольшая насыпь указывала на то место, где лежало тело человека, самоотверженно спасшего ценою своей жизни тех, кому он был так безгранично предан.

Солдаты разошлись, поклявшись отомстить за убитого или умереть так же, как умер он.

Наступила ночь.

Генерал обошел кругом лагеря и, убедившись, что часовые стоят на своих постах, простился с Люцией и лег около входа в палатку.

Прошло еще часа три.

Вдруг какие-то тени показались около окопов и неслышно пробрались в лагерь. И прежде чем часовые успели крикнуть и поднять тревогу, они были уже убиты.

Бандиты захватили лагерь мексиканцев, и в ту же минуту начались убийства и грабеж!

ГЛАВА VII. Битва

С диким воем, потрясая оружием, ворвались бандиты в лагерь.

Завладев им, Уактено предоставил своим товарищам грабить все, что им захочется, и убивать кого угодно. Не обращая на них никакого внимания, он бросился к палатке.

У входа в нее стояло семь или восемь солдат и генерал. Он приготовился защищать свою племянницу и решился скорее умереть, чем позволить бандитам дотронуться до нее.

Увидав старика, державшего в одной руке пистолет, а в другой шпагу, Уактено остановился.