Атласная змея - Эмар Густав - Страница 74

— Вы твердо решились, граф де Виллье?

— Да.

— И вы никогда не сделаете мне ни одного вопроса о моем имени или о моем прошлом? — спросил Изгнанник, как бы нарочно растягивая слова.

— Никогда!

— Вы разрешите мне жить, как я хочу?

— Сколько хотите.

— Если так, граф де Виллье, я отдаю вам руку моей дочери Анжелы, но только помните, Анжелы, дочери Жан-Поля, Изгнанника.

Сердечное рукопожатие запечатлело этот странный договор. Граф сделал только еще один вопрос

— Я отправляюсь в экспедицию, которая должна иметь громадное значение в моей жизни. Я желаю, чтобы моя свадьба состоялась в форте Necessite как только я им овладею; у меня есть некоторые личные причины поступить таким образом.

— Я их угадываю. Говорите безбоязненно, я беру на себя все приготовления к свадьбе. В день взятия форта вы увидите нас, мою дочь и меня, а также и миссионера для совершения таинства брака.

— Хорошо. До скорого свидания, отец!

— Не называйте меня так! — проговорил Жан-Поль, вздрагивая.

— Почему? — спросил с удивлением граф.

— Вы мне обещали не задавать никаких вопросов.

— Это правда! Тогда по крайней мере, поцелуемся.

Изгнанник сделал движение, как бы желая заключить в объятия молодого человека, но затем отступил, обтер слезу и удалился.

Вечером, в назначенный час, после смотра, сделанного капитаном, отряд покинул форт Дюкэн.

3 июля 1754 г., на рассвете, английские часовые, стоявшие на стенах форта Necessite, дали знать о появлении передовых французских разведчиков, и вскоре затем показался весь отряд, который шел, сомкнувшись в колонну, под прикрытием справа и слева индейских разведчиков.

Несмотря на проливной дождь, канадцы быстро шли, болтая и смеясь между собой и, по-видимому, вовсе не обращая внимания на форт, который виднелся впереди, всего в расстоянии пушечного выстрела. В крепости в ту же минуту забили тревогу, и каждый занял свое место на стенах форта.

Подойдя на довольно близкое расстояние, французы рассыпались вправо и влево, и через четверть часа форт был окружен со всех сторон.

Затем, точно по волшебству, нападающие вдруг исчезли; канадцы, отличные стрелки, засели за деревья и утесы.

Прежде чем подать сигнал к атаке, граф де Виллье отправил Бержэ в качестве парламентера предложить англичанам сдаться.

Это предложение они не удостоили ответом.

Начальник отряда тотчас же отдал приказание немедленно начать битву.

Мы не станем описывать этого сражения. Оно продолжалось десять часов под проливным дождем, который не прекращался ни на одну минуту.

Через десять часов ожесточенного боя французские стрелки принудили английскую артиллерию прекратить огонь.

Все было приготовлено к штурму. В ту минуту, когда тронулись в атаку штурмовые колонны, на укреплениях показалось белое знамя: неприятель соглашался на капитуляцию.

У англичан было девяносто человек убитых или смертельно раненных и, кроме того, много солдат выбыло из строя вследствие легких ранений. Артиллерия не могла действовать. Дальнейшее сопротивление становилось невозможным. Майор Джордж Вашингтон лично отправился к французскому коменданту.

— Мы могли бы отомстить за убийство, — сказал граф де Виллье Вашингтону, который стоял перед ним бледный, но совершенно спокойный, — но мы не станем подражать вам.

Капитан согласился на предложенные ему условия капитуляции.

Она была подписана в восемь часов вечера.

Эта капитуляция начиналась следующими словами:

«Так как в наши намерения никогда не входило нарушать доброй гармонии, царившей между обоими дружественными государями, но только отомстить за убийство одного из наших офицеров, отправленного парламентером и сопровождавшего его конвоя» и т. д. и т. д.

Статья четвертая гласила следующее:

«Так как в плену у англичан находятся один офицер, двое кадетов и, кроме того, люди, взятые ими в плен во время убийства господина де Жюмонвилля, то они обещают их немедленно освободить» и т. д.

Затем капитуляция оканчивалась следующими словами:

«Составлена в двух экземплярах на одном из постов нашей блокады в день и год нижеозначенные. — Подписано: Джэймс Мэке, Джордж Вашингтон, Кулон де Виллье».

Отмщение было полное, возмездие блистательное: «виновный признавал лично своей подписью совершенное им преступление и был вынужден склониться перед великодушием человека, брата которого он так гнусно убил.

Эта победа, достигнутая так быстро, стоила французам только двух человек убитых и семидесяти раненых.

Едва капитуляция была подписана, как англичане, объятые необъяснимой паникой, бежали по всем направлениям и с такой поспешностью, что забыли даже захватить с собой знамя, которое и досталось победителям.

На следующий день, на рассвете, французы заняли форт и расположились в нем.

Графиня де Малеваль исчезла, не оставив следов; все поиски были бесполезными: никто ее не видел.

Может быть, она воспользовалась беспорядком, наступившим вслед за капитуляцией, и бежала переодетой вместе с английским гарнизоном? Проверить это оказалось невозможным.

Граф, может быть, преднамеренно предупрежденный г. де Контркером об опасности, грозившей графине, если, по несчастью, она попадет в руки французских властей, с помощью Бержэ придумал способ помочь ей бежать из форта. Единственное наказание, которое он хотел заставить ее перенести, заключалось в том, что она должна была присутствовать при его венчании с Анжелой и сделаться свидетельницей его счастья, — но и это мщение от него ускользало.

Около полудня, согласно обещанию, Изгнанник явился имеете с дочерью, их сопровождал миссионер.

В одном из салонов все было приготовлено для предстоящей церемонии. Скромный алтарь был устроен посреди комнаты.

Венчание было самое трогательное. Скромное и наивное дитя не смело верить своему счастью; она прятала, стыдливо и восторженно, с трогательной грацией, свое прелестное лицо на груди отца, который, несмотря на свою грубоватость, чувствовал себя растроганным, видя дочь такой счастливой Капитан, желая оказать внимание вождю гуронов и отблагодарить за многочисленные услуги, пригласил его быть в числе свидетелей. Время шло. Сахем не показывался.