Мексиканские ночи - Эмар Густав - Страница 45

— Я это знаю.

— О! Если бы я мог в это поверить, у меня оставалась бы хоть какая-то надежда!

— Вы просто мальчишка. Ну, я пошел, а вы поклянитесь, что до моего возвращения не покинете этого убежища.

— Клянусь!

— Надейтесь! Я иду по важному делу.

Дон Хаиме пожал Доминику руку и скрылся в боковой галерее.

Прислушиваясь к удалявшимся шагам, Доминик погрузился в размышления. Потом прошептал:

— Он сказал: «Надейтесь!»

Но оставим пока Доминика и последуем за доном Хаиме.

Подземелье находилось примерно в полулье от города, и все расстояние надо было пройти под землей, но это нисколько не беспокоило дона Хаиме. Он шел уверенно по галерее, куда через невидимые щели проникал свет и можно было без труда ориентироваться в бесчисленных лабиринтах.

Не прошло и часа, как дон Хаиме вышел к ступеням, высеченным в скале, перевел дух, поднялся наверх, нащупал пружину, надавил на нее, плита бесшумно отделилась от стены и показала выход. Оказавшись снаружи, дон Хаиме толкнул каменную плиту, которая тотчас же заняла свое прежнее положение. Дон Хаиме огляделся. Он был совершенно один в часовне при соборе в Пуэбло. Подземный ход, приведший его сюда, был скрыт находившейся в углу исповедальней.

Дон Хаиме покинул часовню и вышел на площадь Майор, совершенно безлюдную — было около полудня — время сиесты.

Дон Хаиме надвинул на глаза капюшон, низко опустил голову, медленным шагом пересек площадь и углубился в одну из примыкающих к ней улиц.

Вскоре он приблизился к красному дому с двором и садом, сплошь усаженным цветущими апельсинами и гранатами. Калитка не была заперта, только притворена. Дон Хаиме вошел и очутился на посыпанной песком аллее, ведущей к дому, с широкой верандой, типичной для Мексики. Дон Хаиме с опаской огляделся, в саду никого не было. Он двинулся дальше, но не по направлению к дому, а по боковой аллее и после нескольких поворотов попал к другому входу. От него шла дорожка, видимо, к служебным помещениям. Тут дон Хаиме поднес к губам серебряный свисток на золотой цепочке, висевший у него на шее, и легонько свистнул. Звук был удивительно нежный, мелодичный. В следующий момент раздался ответный свист, дверь отворилась, и на пороге показался человек. Обменявшись условными знаками, оба скрылись в доме. Они долго шли в полном молчании, пока не остановились у одной из дверей. Тот, что встретил дона Хаиме, отворил ее, пропустил гостя, но сам не вошел, только затворил дверь.

Комната, в которую вошел дон Хаиме, была обставлена с большим вкусом. На окнах — плотные занавеси, защищающие от солнца, на полу — тростниковые циновки, которые умеют плести только индейцы. Комнату разделял на две половины висевший посредине гамак из волокон алоэ.

В гамаке крепко спал какой-то человек.

Это был не кто иной, как дон Мельхиор де ля Крус. Рядом, на низком столике из сандалового дерева, лежал нож с серебряной, инкрустированной золотом ручкой и лезвием в форме жала змеи и две прекрасной работы шестиствольных револьвера.

Даже в Пуэбло, в собственном доме, дон Мельхиор принимал меры предосторожности. И, видимо, не напрасно. Сейчас перед ним стоял один из его опаснейших врагов.

Дон Хаиме несколько мгновений смотрел на спящего, потом неслышно приблизился к гамаку, взял со стола нож и револьверы, спрятал под одежду и коснулся рукой дона Мельхиора.

Этого слабого прикосновения было достаточно, чтобы молодой человек открыл глаза и потянулся рукой к столу.

— Бесполезно, — спокойно заметил дон Хаиме. — Оружия там нет.

Дон Мельхиор сразу узнал голос Оливье.

— Кто вы? — спросил он, с ненавистью глядя на дона Хаиме.

— Неужели вы не узнали меня? — насмешливо промолвил дон Хаиме.

— Кто вы? — повторил дон Мельхиор.

— Вы хотите повнимательнее меня рассмотреть? — Оливье откинул капюшон.

— Дон Адольфо! — в ужасе прошептал молодой человек.

— Вы удивлены? Странно! — продолжал дон Хаиме, посмеиваясь. — У вас были все основания меня ожидать. После минутного раздумья дон Мельхиор сказал:

— Может, оно и к лучшему, — и сел на край гамака с беззаботным видом. Дон Хаиме рассмеялся.

— Вот и прекрасно! Я рад видеть вас в добром расположении духа. Давайте поговорим! Времени у нас достаточно!

— Значит, не намерение убить привело вас ко мне?

— Какие, однако, скверные мысли приходят вам в голову! Я не палач! О, нет. Да хранит меня Бог!

— И все же вы явились, чтобы убить меня, — запальчиво крикнул дон Мельхиор. — Вы — переодетый злодей!

— Вы повторяетесь, а это скучно. Обстоятельства вынудили меня прийти переодетым! — промолвил дон Хаиме и с издевкой спросил: — Ну что, довольны вы Хуаресом? Хорошо он вам заплатил за предательство? Я слышал, что он очень скуп, как и все индейцы, потому, вероятно, ограничился одними обещаниями?

Дон Мельхиор презрительно улыбнулся.

— Итак, вы явились сюда, чтобы побеседовать со мной об этих пустяках? — спросил он.

Дон Хаиме вскочил, выхватил из-под одежды револьверы и, бросившись к дону Мельхиору, вскричал с презрением:

— Нет, злодей! Я пришел размозжить вам голову, если вы не скажете, что вы сделали с вашей сестрой, доньей Долорес!