Сурикэ - Эмар Густав - Страница 83

Вождь спешил в свое селение, чтобы собрать воинов, которых он отпустил домой после битвы при Карильоне; сам же он оставался в форте до полного излечения своего пациента Сурикэ.

Жак Дусе уехал несколько дней тому назад в Квебек, куда его призывали неотложные дела.

Как ни сильно он доверял своим рабочим, тем не менее его постоянным и весьма основательным правилом было оказывать полное доверие только своему хозяйскому глазу; кроме того, он желал узнать, что поделывают его патроны: Биго и граф Рене де Витре.

При данных обстоятельствах эти два изменника должны были хлопотать особенно деятельно о том, чтобы сохранить вид невиновности и, как принято выражаться в просторечии, выйти сухими из воды.

Путешествие совершилось без всяких препятствий и при самых счастливых условиях.

Война еще не коснулась этой части Канады; все усилия неприятеля были направлены против Квебека и Монреаля; в верхней Канаде было так тихо и покойно, как в мирное время.

На восьмой день пути Тареа расстался с друзьями и отправился в свое селение, обещая им скорое свидание.

Охотники направились к реке Св. Лаврентия и через несколько дней достигли окрестности Бельвю.

Прелестная дача была заперта и пуста; Сурикэ со вздохом проехал мимо и начал разыскивать пирогу, которой обыкновенно пользовался, когда заезжал в эти места и которую спрятал перед отъездом в Луизиану.

Он ее так хорошо укрыл от нескромных глаз, что сам мог разыскать только с большим трудом.

Затем, взвалив ее на плечо, он отнес пирогу на берег и спустил на реку; охотники поплыли вниз по течению.

При въезде в Квебек они увидели Бурламака, занятого возведением укреплений на берегу реки.

Путешественники отправились в дом Белюмера; старый охотник всем им предложил гостеприимство.

Мрачный Взгляд имел квартиру в Квебеке, но, по желанию Сурикэ, согласился поселиться вместе с ним.

Обстоятельства требовали, чтобы они постоянно были вместе.

Переодевшись, оба охотника отправились в дом ювелира — они спешили увидаться и переговорить с ним.

Увидев посетителей, Жак Дусе бросился к ним навстречу.

— Приехали?

— Час тому назад.

— И прежде всего ко мне?

— Конечно.

— Пойдемте, я отведу вас в отдельное помещение.

— Разве есть новости?

— Увидите.

Он позвал подмастерье, приказал ему сидеть в лавке и ни в коем случае его не беспокоить, потом пригласил друзей следовать за ним в комнату, уже знакомую читателю по некоторым разыгравшимся там сценам, не лишенным интереса.

Дусе заботливо запер все двери, пододвинул гостям кресла и сел сам.

— Что же нового? — спросил Мрачный Взгляд.

— Много: два друга не далее как вчера оказали мне честь по обыкновению явиться сюда для своих деловых переговоров; но от переговоров они скоро перешли к брани и наконец к обоюдному оскорблению действием: словом, схватили друг друга за горло, как пьяные извозчики.

— Как! Такие неразлучные друзья! — сказал Мрачный Взгляд.

— В том-то и дело, — возразил Дусе.

— Прямо сознаюсь, что ничего не понимаю, — сказал Сурикэ.

— И я также; недурно, если бы вы объяснились толковее.

— Сейчас выведу вас из лабиринта, — смеясь, сказал Ивон, — вот что произошло… Вы, конечно, не забыли, господа, что граф де Витре, по его собственному выражению, предложил англичанам «оказать им содействие».

— Оказать содействие, это прелестно! — воскликнул Сурикэ.

— Да, это действительно весьма удачное смягчение слова «измена», — прибавил Мрачный Взгляд.

— Итак, граф де Витре намерен был оказать свое содействие за кругленькую сумму — десять миллионов; Бито нашел, что он продешевил.

— Об этих условиях вы нам уже сообщили, — сказал Сурикэ, — из десяти миллионов два предназначались Биго.

— Верно.

— Ну?

— По-видимому, возражения Биго показались основательными графу де Витре и заставили его призадуматься; словом, вместо того чтобы продать себя и свой фрегат со всеми боевыми запасами и орудиями за десять миллионов, он потребовал двенадцать миллионов французских ливров и, кроме того, два миллиона за исполнение каких-то морских технических специальных условий, которые нисколько не касались г-на Биго.

— Черт возьми! Славный коммерческий расчет! Славная цифра, я поздравлю с этими условиями г-на де Витре, когда буду иметь честь с ним встретиться, — сказал Мрачный Взгляд с едкой иронией.

— Г-н Биго пожелал получить четыре миллиона вместо двух первоначальных.

— Интендант знает свое дело.

— Черт возьми! Что сказал граф?

— Он отказал безусловно.

— Само собою разумеется, — насмешливо заметил Сурикэ.

— Тогда они начали ругаться и в конце концов схватили друг друга за горло, однако через несколько минут перестали драться; граф предложил мировую сделку.

— Какую?

— Граф соглашался прибавить к двум выговоренным миллионам еще один, но с условием.

— С каким?

— Тут я ничего не понял.

— Ничего, все-таки продолжай, — сказал Мрачный Взгляд с оттенком горечи, — вероятно, мы поймем, в чем дело.

— Право, не знаю, господа.

— Продолжай, говорят тебе.

— Извольте. Граф вдруг сказал Биго: вы знаете Фулонскую бухту.

— Конечно, — отвечал интендант, — она с четверть версты повыше Квебека.

— Верно.

— Но с какой стати вы мне говорите об этой бухте? Что мне за дело до вашей бухты?

— Она вас близко касается.

— Так объяснитесь.

— Сейчас.

— Бухта охраняется?

— Да.

— Отрядом?

— В триста человек.

— Солдат?

— Двадцать человек солдат, остальные милиционеры.

— Отлично; кто командует постом?

— Вергор де Шамбон, флотский капитан.

— Ваш друг, если не ошибаюсь?

— Может быть.

— Этот капитан, не правда ли, тот самый Вергор де Шамбон, который, будучи комендантом форта Босежур, сдал его без боя англичанам?

— Он самый.

— Отлично! Так это сделается само собой.

— Что сделается само собой?

Граф де Витре расхохотался.

— Не разыгрывайте невинности, вы меня отлично поняли.

— Может быть, я и пойму вас, если перейдем к вопросу о тех деньгах, знаете?

— Прекрасно! Я только что собирался вернуться к этому вопросу.

— Возвращайтесь к нему скорей, дело будет лучше.

— Хорошо, — возразил граф, — туда вы и должны явиться за получением миллиона, о котором идет речь.

— Это глупая шутка, — сказал Биго, пожимая плечами.

— Я не имею привычки шутить, когда говорю о деле, — сухо возразил граф.

— Наконец, вы смеетесь надо мной! — с гневом сказал интендант.

— Нисколько, — сказал граф ледяным тоном.

— Вы говорите серьезно?

— Как нельзя более серьезно.

— Гм! — промычал он, колеблясь.

— Хотите берите, хотите нет.

— Хорошо, я согласен, — сказал он угрюмо.

— И вы не забудете моих требований?

— Я понял.

— Я хорошо знал, что мы в конце концов сговоримся.

— Вы так действуете…

— На что вы жалуетесь? За маленькую поездку и свидание с дорогим другом вы получите три миллиона ливров; другие на вашем месте не заставили бы себя так долго просить, — сказал граф со смехом.

— Хорошо, не будем больше об этом говорить; могу ли я теперь рассчитывать на вашу аккуратность?

— Даю вам честное слово офицера и дворянина.

— Право, этот граф де Витре достоин кисти художника, — иронически заметил Мрачный Взгляд.

— И этот человек осмеливается говорить о чести! — сказал Сурикэ. — Да он сумасшедший, которого надо посадить на цепь, понимает он, что такое честь!

— Что ответил г-н Биго?

— Хорошо, я вам верю, — ответил Биго.

— Не забудьте, что я вам сказал.

— Ничего не забуду.

— Так будьте покойны.

— Когда я должен явиться к Фулонской бухте за получением денег?

Граф задумался на несколько минут.

— В ночь с 12-го на 13-е сентября, в 11 часов вечера.

— Почему так поздно?

— Я думаю, вы сами знаете.