Пять огласительных бесед - Священник (Сысоев) Даниил - Страница 19

Человек, например, говорит: у меня благородные сомнения в христианстве. Все сомнения приходят обычно извне. И человек почему-то считает, что мысли или слова, которые он услышал, — это его сомнения? Человек приходит к такому выводу только потому, что эти мысли ставят его в тупик, задав глупейший вопрос, а он уже считает их своими сомнениями. Но это не сомнения, а провокация, которой мы поддаемся. Бывают реальные сомнения, происходящие от незнания, а бывают от таких провокационных вопросов, которые задает дьявол.

Дьявол начинает все с клеветы, с сомнения в правосудии Божием. И женщина вместо того, чтобы уйти к мужу и рассказать ему, что кто-то неизвестный спрашивает ее о чем-то, начинает с ним разговор и, более того, пытается переубеждать искусителя.

Мы знаем, что дьявола переубедить невозможно. Потому что с момента грехопадения падшие ангелы потеряли возможность покаяния! И они никогда не покаются, потому что не хотят. Они свой выбор совершили. Если бы они сразу принесли покаяние, Бог бы принял их, но они не хотят каяться. Именно поэтому с помыслами спорить нельзя, они вас все равно запутают, потому что ум у дьявола сильнее, чем у человека.

Ева отвечает искусителю: «…плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть». А разве говорил Бог: не прикасайтесь к дереву? Нет, он такое не говорил. Ева добавила это от себя. А можно ли от себя добавлять к слову Божию? Нет! Мало того, что Ева — первая феминистка, настоящая, классическая, она говорит: я без мужа сама все решу, — она еще самовольница, и к тому же первая еретичка: она прибавляет свое к словам Божиим.

В этом грехе мы видим, что все грехи мира собраны в одном эпизоде первого грехопадения как цветы в пучок, которые порождают страшное семя смерти, тления и гниения.

Итак, змей увидел, что имеет на жену влияние, внимание ее привлечено, и он переходит к прямой клевете, к прямой атаке, и говорит: «…нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 4–5). Он приходит к клевете и говорит: смотрите, Бог позавидовал вам, и поэтому запретил есть от плодов дерева. Здесь налицо явная клевета, поэтому дьявола и называют клеветником. На эти слова можно было дать простой ответ: если ты завидовал, зачем творить!

Кстати, заметьте, слова змея оказались полуправдой. Мы увидим позднее, что глаза первых людей открылись, и они стали как боги, знающие добро и зло, сами определяющие, что для них хорошо и что плохо. Знаете, есть такой очень важный момент в жизни, который подтверждает высказывание одного английского писателя. Клайв Стейплз Льюис сказал чистую и очень важную и точную вещь: «Каждый человек получает в жизни то, чего хочет. Но не каждый после этого рад». Представляете себе, если бы все наши желания вдруг бы реализовались? Мы все тогда были бы завалены разными вещами, а вокруг нас было бы море трупов. А человек в жизни порой бывает обуреваем желанием исполнения всех своих желаний. И что же возникает дальше?

«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3, 6). Это страшные слова. Как бы нам было неприятно, давайте их рассмотрим внимательно. С чего началось? Ева поверила змею, а не Богу, Потому что так захотела, понимаете? Не потому, что убедилась в правоте змея, а потому, что захотела. То есть в этот момент у Евы возник образ фантазии. Помните, что у человека фантазии изначально быть не должно, фантазия — результат распада ума, — а человек должен видеть вещи такими, какие они есть. А тут Ева не захотела по‑Божии, она захотела по‑своему, она захотела сама для себя все определять. И что же случилось? Она посмотрела на дерево, и в Священном Писании сказано, что она увидела: «что дерево хорошо для пищи». То есть она захотела удовольствия, независимого от Бога. Встречаются у нас и сейчас такие люди, которые хотят быть независимыми от Бога, это — наркоманы, пьяницы, чревоугодники, сластолюбцы. Можно сказать, что Ева стала первым чревоугодником. Апостол Иоанн Богослов говорит, что все, что есть на земле, не в материальном мире, а в мире человеческих отношений без Бога, есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. «…Всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Ин. 2, 16).

Первое, на что завладело Евой — похоть плоти: я хочу удовольствия, и неважно, какими будут последствия. То есть сейчас я получу удовольствие, а потом — все равно, что будет. Вот так говорила Ева. Хочу удовольствия, пусть все рухнет, пусть я умру на следующий день или сегодня же, но сейчас удовольствие получу. И, кстати, это закономерный результат: удовольствие помимо Бога убивает, человек умирает в прямом смысле.

Дальше: «Что оно приятно для глаз» — это уже похоть очей. Ева решила, что есть красота, независимая от Бога. Знаете, люди говорят, что я красивый, значит, я прав, но при этом они грешат. Существует легенда о супруге спартанского царя Менелая Елене, из‑за которой были страшные сражения. Десять лет идет кровопролитная война, все опустошено из‑за того, что красавица Елена сбежала с сыном царя Трои Парисом. И вот, люди смотрят на нее и говорят: «Она такая красавица, нет, она не может быть не права, она ведь такая красивая». Вот это как раз и есть похоть очей, когда человек считает, что есть красота, независимая от Бога. Например, человек, почитающий изобразительное искусство, литературу, киноискусство, почитает красоту, независимую от Бога, и продолжают почитать даже если в искусстве отражен разврат или сатанизм.

И, наконец, третье, — похоть очей и гордость житейская. Сказано: «И вожделенно, потому что дает знание». Я хочу знать, и пусть все рухнет, пусть все сгинет, лишь бы я узнал. Это похоть власти. Мне рассказывали историю создания атомной бомбы. Существовало два сценария, два варианта развития событий: по одному варианту, распад атома невозможно остановить, и он захватит все атомы планеты, а по другому варианту радиоактивный распад можно остановить графитовым стержнем. Ученые все равно пошли на эксперимент! Потому что знание вожделенно, знание вводит человека в исступление. Более того, ведь знание нужно для того, чтобы властвовать, повелевать. Я хочу власть, мне нужна власть, знание, сила… а ведь это очень похоже на лозунг дьявола — я хочу знание, которое даст мне силу. Ведь недаром бесы называются демонами — «знающими». Поэтому и сказано: «Вожделенно», потому что дает знание, но знание, не зависящее от Бога, знание, которое не зависит от Истины. Человек, которого знание ввело в исступление, говорит: пусть даже Бог есть, мне это неважно, мне важно, чтоб я имел силу и власть. Эта страсть, которая у Иоанна Богослова называется гордостью житейской, — смертный грех. Люди, имеющие знание, независимое от Бога, могут добиться всего на свете; человек, исполненный таких знаний, способен пройти по трупам всех людей, стремясь к своей цели, власти ради.

Видите, в одном взгляде все было: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. К этому Ева приложила еще и действие: она протянула руку и съела плод — «и взяла плодов его и ела». Настолько овладели ею все эти страсти! Все грехи нашего мира сходятся в первом грехе: и блуд, и убийство, и воровство, и чревоугодие, и мятеж. Действительно, было воровство, украли чужое. И блуд, потому что человек ушел от Бога к змею. И мятеж прямой, гордыня, и ненависть, и ложь и так далее. То есть все грехи мира были в одном поступке.