Любовь, только любовь - Бенцони Жюльетта - Страница 59

В этой атмосфере благожелательности и симпатии, Катрин забыла свою застенчивость. Она почувствовала, что может быть счастлива здесь, хотя две или три ее новоиспеченные подруги, вроде Мари де Вогриньез, смотрели на нее искоса. Она с удовольствием съела два пирожных с кремом и запила их бокалом пунша. Гарэн предупредил ее, что герцогиня одобряет хороший аппетит.

Они закончили ужин, и слуга как раз убирал со стола, когда вошел паж. Он передал герцогине, что всадник из герцогского личного конвоя прискакал из Арраса с письмом для нее.

– Приведите его! – приказала Маргарита. Через несколько минут они услышали быстрые шаги человека в доспехах, отдававшиеся эхом от покрытого плиткой пола прихожей. Через мгновение в комнату вошел человек, одетый в зеленую форму с вышитыми стальными пластинами, которую носили члены личной охраны герцога. Он был не слишком высок, но чрезвычайно крепкого сложения. Паж подвел его к герцогине, и он преклонил перед ней колено. Держа под мышкой запыленный шлем, он достал свиток пергамента с герцогской печатью из своего камзола и подал его герцогине, почтительно склонив голову. Эта голова с густыми, коротко остриженными волосами показалась странно знакомой Катрин. Когда она всмотрелась, удивленное недоверие сменилось радостной уверенностью. Мог ли это, действительно, быть он? Не игра ли это света или ее воображения? Но этот профиль с орлиным носом был тем самым, который она сохранила в памяти с тех давних лет.

– Вы прибыли прямо из Арраса? – спросила герцогиня.

– Да, мадам, и ожидаю приказаний вашей милости. Монсеньор герцог приказал мне спешить изо всех сил. Новости, которые я принес, чрезвычайной важности, – незнакомец говорил непринужденно, но почтительно.

При звуке этого голоса, немного более низкого теперь, чем ей помнился, последние сомнения Катрин рассеялись. Этот кавалерийский офицер герцога не кто иной, как Ландри Пигасс, товарищ ее детства.

Он не видел ее. Он только однажды бросил мимолетный взгляд на перешептывающихся фрейлин. Катрин потребовалось собрать весь свой новообретенный опыт дворцового этикета, чтобы удержаться и не броситься, шокируя всех окружающих, с объятиями к своему старому товарищу. Увы, то, что безнаказанно могла проделать Катрин Легуа, было запрещено для госпожи де Брази, особенно на глазах У герцогини.

Герцогиня взяла пергамент с большой красной печатью и медленно развернула его, держа обеими руками. Нахмурив брови, она внимательно прочитала послание, оказавшееся довольно коротким.

Ее лицо слегка омрачилось, и губы сжались. Любопытство присутствующих переросло в испуг; вероятно, новости оказались плохими.

Движением руки герцогиня отпустила Ландри. Он поднялся и вышел из королевских покоев. Катрин проводила его взглядом со вздохом, пообещав себе найти его сразу, как только это станет возможным…

Маргарита Баварская сидела молча, положив руку на подлокотник кресла и касаясь другой подбородка. Она пребывала в глубокой задумчивости. Через минуту она снова выпрямилась и посмотрела вокруг, сначала на своих фрейлин, потом – на дочерей.

– Дамы, – сказала она медленно и торжественно, – наш повелитель и сын прислал нам чрезвычайно важные известия. Мы чувствуем, что они тяжелым грузом лягут на наши плечи. Монсеньор приказал, чтобы две его сестры прибыли к нему так скоро, как только это возможно, и некоторым из вас придется их сопровождать.

Эти новости были встречены возбужденными, любопытными восклицаниями женщин. Герцогиня, между тем, повернулась к своей старшей дочери и посмотрела на нее испытующе.

– Маргарита, – сказала она, – ваш брат желает, чтобы вы еще раз заключили священные узы брака. Он отдал вашу руку богатому, благородному сеньору, человеку древнего рода и славного имени.

– Кто он, матушка? – спросила Маргарита, немного побледнев.

– Вам предстоит стать женой Артура Бретонского, графа де Ришмона. А вы, Анна… – продолжала герцогиня, поворачиваясь к своей юной дочери с выражением ледяного спокойствия.

– Да, матушка.

– Дитя мое, ваш брат выбрал мужа и для вас. Он собирается выдать вас замуж, одновременно с вашей сестрой, за регента Франции… герцога Бредфордского.

Голос герцогини дрогнул на последних словах, но они были перекрыты испуганным возгласом молодой девушки:

– Я должна выйти за англичанина?

– Он союзник вашего брата, – произнесла герцогиня с некоторым усилием, – и политика требует, чтобы наша семья и семья… короля Генриха были связаны тесными узами….

Резкий, сильный голос прозвучал из другого конца комнаты.

– Король Франции – монсеньор Карл, а англичанин – ничуть не лучше вора! Если бы эта шлюха Изабо не объявила своего сына незаконнорожденным – бастардом, об этом не могло бы быть двух мнений!

Высокая, крепкая женщина только что вошла в двери в той манере, которая присуща людям, привыкшим, что все двери сами растворяются при их приближении. Она была сложена как пехотинец, одета в развевающееся при ходьбе ярко-красное платье, а мягкие крылья чепца из белого муслина, обрамлявшие ее лицо, только подчеркивали мужеподобный облик. Герцогиня, вовсе не рассерженная тем, что ее перебили таким образом, следила за ее приближением с улыбкой. Все при дворе знали, что досточтимая Эрменгарда де Шатовилен, хранительница гардероба герцогини, пользовалась привилегией высказывать свое мнение и что она была непримиримой противницей союза с Англией и вполне способна заявить об этом даже в присутствии всего английского двора, если бы посчитала, что ее мнение заслуживает такого внимания. Она ненавидела англичан и старалась сделать так, чтобы каждый об этом знал. Действительно, не один доблестный воин был вынужден в испуге и замешательстве бежать перед лицом ее неудержимого гнева.

– Моя дорогая, – сказала герцогиня мягко, – к сожалению, некоторые сомнения относительно рождения Карла существуют.

– Только не у меня, и я очень горжусь тем, что я француженка, как и тем, что я из Бургундии! Так эту нежную овечку хотят отдать английскому мяснику, не так ли? – спросила она, указывая на принцессу на удивление изящной рукой. При этих словах бедная принцесса совсем пала духом. Она тихонько плакала, совершенно забыв об этикете.

– Этого хочет герцог, дорогая Эрменгарда. Как истинная бургундка, вы знаете, что его желаниям следует повиноваться.

– Это-то и бесит меня более всего! – сказала госпожа Эрменгарда, тяжело усаживаясь на кресло, которое только что освободила Анна Бургундская, опустившись на колени возле матери. Вдруг взгляд ее упал на Катрин, которая с нескрываемым интересом наблюдала за ней с того момента, как она вошла в комнату.

Указав на Катрин, Эрменгарда спросила:

– Это ваша новая фрейлина?

– Да, госпожа Катрин де Брази, – ответила герцогиня, а Катрин присела в глубоком реверансе, какого, по ее мнению, заслуживала эта важная дама. Последняя же рассматривала ее, ответив коротким кивком на реверанс, а затем заметила с добродушной усмешкой:

– Вы прелестны! Однако, моя дорогая, будь я вашим мужем, я выставила бы вокруг вас большую охрану! Я здесь не знаю ни одного дворянина, который в ближайшее время не попытается затащить вас побыстрей к себе в постель.

– Эрменгарда! – сказала герцогиня укоризненно. – Вы смущаете это дитя!

– Ба! – воскликнула госпожа Эрменгарда с широкой улыбкой, обнаживший ряд превосходных ровных белых зубов. – Комплимент еще никого не убивал, а я осмелюсь предположить, что госпожа Катрин выслушала их немало в свое время.

Добрая женщина, без сомнения, еще продолжила бы обсуждать эту тему, поскольку очень любила рассказы. о любовных интригах и непристойные шутки. Но герцогиня Маргарита быстро прервала ее и велела женщинам начинать упаковывать сундуки для предстоящей поездки во Фландрию. Она распорядилась оставить ее наедине с дорогой подругой госпожой де Шатовилен, с которой ей предстояло обсудить немало важных дел.

Катрин низко присела в реверансе вместе с остальными и вышла из комнаты, собираясь немедленно отправиться на поиски Ландри. Но когда они вышли на галерею. Мари де Вогриньез потянула ее за рукав.