Далекий Сайкат - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 47

Интермедия 4

Соперницы

Они сошлись в дальнем безлюдном коридоре, где не было видеокамер, и никто не мог наблюдать за ними и помешать тому, что должно было случиться. Обе, и Найя Акра, и Первая Глубина, знали, что кто-то из них останется здесь, и что пройдет немалый срок, пока люди или киберы разыщут мертвое тело. Может быть, с перерезанным горлом, пробитым сердцем или разможженной головой… Но это их не пугало. Ненависть была сильнее страха смерти.

Стоя шагах в пятнадцати друг от друга, они мерялись пристальными взглядами. У каждой – парализатор и клинок: ритуальный нож у жрицы, узкий и острый, как бритва, более широкое и тяжелое лезвие – у Глубины. Она выглядела гораздо крепче щуплой противницы – высокая длинноногая женщина в расцвете сил, с холодным замкнутым лицом. Но похоже, что у Найи Акра имелись свои преимущества; тощая, костлявая, низкорослая и явно немолодая, она казалась опасной, как ядовитая змея. В ней ощущалась выучка бойца, прошедшего не меньше сражений, чем прожито лет – возможно, намного больше.

Сухие губы жрицы разомкнулись.

– Я знаю, кто ты, и знаю, что ты сделала, – произнесла она. – Йездан меня вразумил, так что не думай, что я хоть на миг поверила в сказки этого зинто. История для дураков, для маленькой мерзавки Ифты Кии и для Пилота с Вечерним. Я поумнее, и почерк метателей ножей мне издавна знаком.

– Но ты обвинила землянина, – с насмешкой молвила Глубина.

– Еще один глупец, с которым ты переспала и попыталась затем подставить. Ты неразборчива в средствах, мразь… впрочем, как все вы. – Найя Акра сделала крохотный шажок вперед. – Да, я обвинила волосатого! После резни на Таго я не очень их люблю, и случай был удобный… еще один штрих к замыслам Джеба Ро… Но это не значит, что зинто меня обманул. Мои глаза на месте, и слух по-прежнему хорош.

– Это мы сейчас проверим. – Первая Глубина, сжимая в левой руке парализатор, а в правой – нож, тоже шагнула к противнице. – Думаю, переживания на Таго и триста лет в гипотермии сказались на твоей резвости. Триста или больше, отмороженная? Если бы не Джеб Ро, ты и сейчас была бы глыбой льда… Зачем он вытащил тебя из саркофага?

– Не твое дело! Ты, навоз мшака, кувыркалась с волосатым! Я ведь не спрашиваю, что тебе здесь надо и чем ты занимаешься! Не спрашиваю, для чего Первый Лезвие тебя привез! Может, он такой же ублюдок, как ты? Но это уже не важно: над его трупом прочитана молитва, а прах покоится в кувшине. Скоро ты тоже будешь там.

На губах Глубины заиграла холодная улыбка.

– Первый Лезвие был туповат и не догадывался, кто я. Для него я просто опытный генетик, преданный и готовый выполнить любое поручение. К тому же генетик с Тизаны, ненавидящий похарас, а Зенда Уна – особенно. Противовес Оку Хорады… Так ему думалось, и с этой мыслью он погиб. А я жива и сделаю то, что предназначено.

– Сомневаюсь, – раздался в ответ хриплый голос жрицы. Приподняв парализатор – так, что стержень глядел в потолок, она сказала: – Зачем нам это? Я хочу увидеть цвет твоей крови, ты – моей… Пожалуй, нам хватит клинков.

– Ты права.

Одновременно отбросив тонкие стержни, они прыгнули навстречу друг другу. Узкий клинок Найи Акра прорезал сайгор под левой грудью Глубины и прочертил кровавый след по коже. Этот стремительный выпад она не успела блокировать, но, почувствовав боль, отпрянула назад; ее тяжелый нож мелькнул в воздухе, поразив пустоту. Жрица ударила ее коленом, целясь между ног, но попала выше, в живот. Этого, однако, хватило – согнувшись от боли, Глубина отлетела к переборке и растянулась на полу.

– Похоже, сноровку я не растеряла! – каркнула Найя Акра с довольным видом. Ее глаза на миг затуманились. – Там, на Таго, волосатые рубили нас лопатами… страшное это оружие – небольшая лопатка с остро заточенным краем… будь такая у меня, ты бы уже валялась мертвой. Ни из моего таргада перепугались. Они хотели сдаться, а я гнала их в бой и зарезала двоих.

– Поэтому тебя заморозили, старая тварь! – прошипела Глубина, поднимаясь. Ее сайгор был залит кровью, щеки побледнели, но взгляд пылал неукротимой злобой.

– Поэтому, – согласилась Найя Акра, приближаясь к противнице мелкими шажками. – Йездан видит, как этим ни хотелось меня прикончить! Но мой таргад был последним среди сдавшихся, и я забрала жизни не только у своих трусливых воинов, а еще у трех волосатых. Поверь, это было непросто. Гораздо труднее, чем справиться с тобой.

Она прыгнула, точно подброшенная на пружинах, но Глубина увернулась. Ее клинок, нацеленный в горло жрице, вновь проткнул пустоту, а Найя Акра, мгновенно сориентировавшись, полоснула узким лезвием плечо. Эта рана тоже была неглубокой, но вызвавшей сильное кровотечение.

– Ну, я твою кровь увидела, а ты мою – нет. – Скрипучий голос жрицы вновь прозвучал под сводом коридора. – Спешить нам некуда, моя красавица, и я буду резать тебя по кусочкам. Сказано у Сероокого: кто наточит клинок против зла мира? Вот он, этот клинок! – Она подняла окровавленный нож. – Я хорошо его наточила!

Они снова сошлись у самой стенки, и некоторое время тишину коридора нарушали только лязг клинков и тяжелое дыхание сражавшихся. Глубина оборонялась, рассчитывая, что соперница выдохнется, но эта надежда была тщетной – движения Найи Акра казались столь же уверенными и быстрыми, как в начале схватки. В ее жилистом тощем теле таился запас неиссякаемых сил, а ловкость, с которой она орудовала ножом, выдавала незаурядного бойца – во всяком случае, достаточно опытного и умелого, чтобы покончить с Глубиной. Та тоже не первый раз держала в руках клинок, но отмороженная старуха была ей явно не по зубам.

Внезапно жрица отступила на несколько шагов, словно желая дать Глубине передышку. Комбинезон у той был изрезан, и кровь текла из полудюжины ранок и царапин, пятная пол. Кровь начала пропитывать одежду, из пореза над ухом сочилась, смешиваясь с потом, алая струйка, но лезвие ножа у Глубины было чистым – она не задела Найю Акра даже самым кончиком. Жрица, усмехаясь, разглядывала ее.

– Приятная картина, клянусь Йезданом! Я ее вспомню, когда придется читать молитвы над твоим трупом… хотя в погребальном кувшине ты будешь выглядеть еще лучше. – Найя Акра покачала головой. – Знаешь, а я ведь очень удивилась, сообразив, кто ты такая. Я думала, вас уничтожили, когда ваш клан поднял мятеж в конце войны. Но вы живучее отродье!

– Нет бури, которая ломает все деревья! – прохрипела Глубина. – Мы еще окрасим одежды ваших детей в вечерний цвет, разобьем кувшины ваших предков и выбросим их прах! А ваши обгоревшие кости, ваши, похарас, и кости ни, мы смешаем с грязью!

– Лично ты уже ничего не разобьешь, не выбросишь и не смешаешь, – холодно заметила жрица. – Держи крепче свой нож и не вздумай его метнуть – я тебе не Зенд Уна. В такого неуклюжего ублюдка легче попасть, чем в столб… измельчали Очи Хорады… в мои времена они были куда резвее, а поганых тварей, вроде этого Курса, еще не наделали… Велик Йездан! Куда катится мир!

Под это бормотанье она обходила Глубину справа, со стороны раненого плеча. Та прищурилась, подбросила в ладони нож; ее взгляд метнулся к тощей шее жрицы, к животу, колену, потом к переносице. Казалось, она выбирает цель.

– Будешь сражаться, умрешь легко, – предупредила ее Найя Акра. – Бросишь в меня клинок, останешься безоружной. Тогда я не сразу тебя прикончу. Есть, знаешь ли, разные способы смерти… Можно разрезать живот, выколоть глаза, спустить немного кожи со спины или заняться твоим красивым личиком… Ты что предпочитаешь?

Тяжелый нож мелькнул в воздухе. Жрица упала на четвереньки, почти распласталась на полу; клинок со свистом пролетел над ней, ударился о переборку и отскочил от прочного пластика. Стремительно поднявшись на ноги, Найя Акра растянула в ухмылке тонкие губы.

– Твой выбор, ньюри… Когда закончу, ты будешь уже не так хороша. На такую твой волосатый не польстился бы…